Освободившись, метнулась в угол, вжалась в холодные стены, огляделась. Комната незнакомая, эти обои изодранные, кровать со сломанными столбиками балдахина. Под потолком из последних сил светила тусклая магическая сфера.
Зубы выстукивали дробь, меня потряхивало. Я оглядывалась по сторонам. Лишь рядом со мной было относительно чисто, а везде – обломки и обрывки. Целой осталась только шкатулка с символом лучшей аптеки Столицы. В памяти вспыхнули образы: я забираю эту шкатулку у управляющего. Энтария. Это её комната! Я выпила снотворное. Проснулась от кошмара с Элором и Неспящими, снова выпила, и ещё, и рассветный кошмар запила зельем.
Я в своём столичном особняке!
И Элора рядом нет – я это точно ощущала.
Тихо. В доме слишком тихо.
Горло сдавило, сердце зачастило: что, если Неспящие пробрались сюда? Вдруг они пришли закончить дело, опять их никто не остановил, и пока я спала, остальных убили? Сейчас выйду из комнаты, а там всё залито кровью…
Меня сковало ужасом, голову будто стальным обручем охватила тянущая боль, в глазах потемнело. Я судорожно пыталась дотянуться до кого-нибудь ментально, но не хватало концентрации.
«Их здесь нет, Неспящих здесь нет», – пыталась повторять я. К горлу подступила тошнота, всё кружилось. Я упёрлась ладонями в пол, видела искажённые моими слезами серебристые когти на светлом ковре.
– Успокойся, – прохрипела, не в силах использовать даже управляющие ноты. – Успокойся.
Многоликая туже охватила мою талию, и это её движение, безмолвные объятия пробили лёд охватившего меня оцепенения, я смогла вдохнуть, я поняла, что это только приступ паники, такие часто случались со мной первое время после гибели семьи, я научилась с ними справляться, справлюсь и сейчас.
Пусть я не ощущала присутствия Элора, но могла позвать его по метке. У меня была Многоликая. И Жаждущий крови хоть не любил меня, считал недостойной, не отказался бы хлебнуть крови вампиров, явись они сюда.
По телу снова забегали странные ощущения – предвестники будущего неистового возбуждения и крайней чувствительности кожи. Я успокаиваюсь, раз брачная магия мягко напоминает о размножении… и ей всё равно, что Элор просто не позволит мне, не избранной, от себя понести.
Перед глазами поплыло, я зажмурилась, пережидая приступ дурноты. Снова меня замутило, желудок скрутило до рези, я обхватила себя руками. Не стоило суточную дозу зелья выпивать за ночь. Я старалась дышать глубоко. Но от тяжёлого запаха комнаты становилось ещё хуже…
Попыталась встать, но ноги подогнулись, когти скользнули по стене под треск обоев, и я рухнула на колени. В голове пульсировала боль, неконтролируемые слёзы прорывались сквозь ресницы, капали на ковёр.
– Это пройдёт… пройдёт… обязательно пройдёт.
Боль смешивалась с возбуждением, так хотелось сбежать, спрятаться, скрыться. Остановить это. Но переспать с Элором и зачать от него я не могла, да и не нужно мне это.
Яд… можно выпить яд, сильнейшее отравление в теории способно приостановить механизм размножения, показав телу, что сейчас не время для брачных дел. Но дракону отравиться до такой степени сложно, нужно использовать большие дозы действительно опасных ядов, и за процессом должен следить целитель-дракон, только у него хватит сил меня вытянуть, если что-то пойдёт не так. А для меня ещё и дозу трудно рассчитать, потому что непонятно, что там с моей истинной формой, насколько крепка наша связь.
Другой вариант прервать брачное влечение – раны. Опасные, многочисленные – иными нашу живучесть не побороть. Без целителя-дракона на подхвате такое себе устраивать рискованно.
И нет гарантии, что это точно подействует, что я достигну того предела, при котором ослабну и приближусь к смерти настолько, что чары брачной магии развеются. И при этом у меня появится лишний свидетель моего истинного пола.
Как же болела голова. Это, наверное, от слишком большой дозы снотворного.
И надо идти в ИСБ… там хоть что-то отвлекает от Элора. Туда точно не явятся Неспящие.
Медленно положив ладони на ковёр, я стала приподниматься. Привалилась спиной к углу, снова оглядела комнату. Магическая сфера была единственным источником света, из-за плотных портьер не проникало ни лучика… я ведь ещё окна затенила.
Холодок бегал по спине, сердце стыло, и я… я поняла, что мне страшно. Страшно из-за зловещей тишины дома, из-за того, что я никого не ощущаю ментально, хотя в этом виновата, скорее всего, усталость.
Я жалкая, слабая и беззащитная сейчас. И почему? Только потому, что поцеловала Элора.
Ненавижу брачную магию!
Если когда-нибудь дойдёт до зачатия детей, я скорее яйца оторву дракону, чем позволю напоить меня своей поганой кровью! Будет стараться своими силами, без магических ускорителей процесса.
Злость и когти, которыми я цеплялась за стену, помогли подняться с колен.
Привалившись к стене, я сначала судорожно пыталась собраться с силами, дотянуться до сознания Энтарии, но не получалось, и я проявила слабость: позволила себе помечтать о том моменте, когда брачная магия, наконец, покинет мою кровь, и я освобожусь от этой тяги, от надоевшего тепла внизу живота, от этого мутного, всё затмевающего состояния, от образов, что снова лезли в голову, от ощущения губ Элора на моих, от чувства, что его руки скользят по телу, прижимают, ласкают, и нет в них брезгливости, как в тот раз между нами, когда он не укусил меня в основание шеи, не поцеловал возле крыльев, не погладил между ними…
Не знаю, сколько я стояла так, изнывая от желания и ненависти к тому, что желала.
Добраться до двери я себя заставила. Боль в изменяемых, выворачиваемых костях и суставах показалась блаженством, отдалившем ненавистно-сладкие образы. Я стиснула ручку двери. И оцепенела от страха: вдруг там за дверью – кровь…
Отступив, я рванула дверь на себя и оглядела гостиную.
Солнечный свет пробивался в окно, играл на мозаичной поверхности камина, отражался в светлых жемчужных волосах Энтарии. Она неестественно прямо сидела на диване и остекленевшим взглядом смотрела на входную дверь. Рядом с ней стояла тележка с тарелками под колпаками. Одна полусфера крышки лежала на полу, открытая тарелка пестрела засохшим зелёно-коричневым соусом.
Медленно развернув ко мне голову, Энтария отчиталась:
– Приходил слуга. Я никого не пускала. Забрала ужин. Поела. Следила.
– Сколько времени я здесь? – Голова болела всё сильнее, я прислонилась к стене и постаралась сосредоточиться на драконессе передо мной.
Лицо Энтарии ничего не выражало:
– Вы не приказывали следить за временем, я не знаю.
А я ведь не сказала ей заботиться о собственных нуждах, и всё это время Энтария сидела здесь, не могла даже в туалет сходить. Нужно было отпустить её, но… я не могла вспомнить, как это делать. На мучительное мгновение меня сковал дикий страх, что я утратила дар, утратила все свои способности. Но помрачение прошло, я сняла блокировку сознания и заменила приказ подчинения приказом действовать на своё усмотрение.
