При всей нелюбви к принцу Арендару, мне стало не по себе от полной злых интонаций критики: обычно Элор не ругал брата так искренне.
– Глупый мальчишка, – процедил он, источая резкий запах раскалённого металла и чужеродной убийственной магии.
Я коснулась руки Элора, он вздрогнул и отступил на шаг. Склонив голову набок, смотрел так внимательно, пристально.
Настороженно…
– Что-то случилось? – Меня беспокоил его взгляд, его резкий отталкивающий запах. – Ты… лекарства принимал?
– Да, конечно. И лекарства принимал, и процедуры лечебные проходил. Даже прилив сил чувствую. – Закрыв глаза, Элор глубоко вдохнул, выдохнул, и его запах утратил прежнюю опасную резкость. – Извини, просто… ладно, неважно.
– Что неважно? – Больше я не пыталась его трогать, просто смотрела в золотистые глаза. – Я же твой друг.
Элор хмуро посмотрел на меня, на мгновение показалось – сейчас скажет. Корзинка заскрипела в его руке, он мотнул головой и снова уставился на новодельное озеро.
– Неважно, – повторил он таким тоном, что я сразу поняла: важно, очень.
Просто он не хотел говорить это мне.
Но о чём он молчал?
* * *
Солнце слегка припекало, в его лучах всё было обострённо-яркое, даже буквы в книге. Я прихватила почитать что полегче – роман об авантюристе, устроившемся на государственную службу, чтобы добраться до убийцы отца. Иномирные реалии, пламенная любовь, невероятные опасности – всё это казалось блеклым, невыразительным на фоне того, что творилось с Элором сейчас, на фоне моих изнуряющих эмоций.
Элор лежал, устроив голову у меня на коленях, откинув руку в сторону и поглаживая примятые колосья.
Он так и не сказал, что скрывал от меня, но казалось, он думал об этом, потому что хмурился, сжимал губы и чуть сильнее жмурил глаза совершенно невпопад с напряжёнными или весёлыми моментами книги.
– Ты слушаешь? – спросила я.
– Да.
– И о чём я читал?
– Я слушаю не содержание, а тебя. Ты так мягко, чувственно произносишь слова…
Я чуть не схватилась за горло. Возможно, я увлекалась, и голос становился недостаточно мужским? Вполне возможно, но это легко списать на осознанный выбор такого тембра и интонаций.
– Почитай ещё, пожалуйста, – Элор ощупью отломил стебель колоса и закусил.
Я смотрела на его губы, перечёркнутые зелёным, начинающим уже выцветать стеблем.
Налетел ветер, и рыжие пряди задрожали на моих коленях.
Такой прекрасный день, вокруг спокойно, а мне чудилось, что всё это – ширма, иллюзия, и на самом деле мы не под тёплым солнцем, а в холодной, тёмной пропасти, просто не видим этого. Я крепче вцепилась в книгу, пытаясь сосредоточиться на текущем моменте, но ощущение холодной, окутывающей нас угрозы не уходило.
Элор распахнул веки. Он смотрел прямо на меня, из-за расширившихся зрачков глаза стали почти чёрными, какими-то неживыми, чужими.
Словно на меня смотрел не Элор.
От неприятного ощущения спина и живот покрылись чешуёй.
Может, упражнения у Санаду закончились, Валерия снова надела амулет абсолютного щита, и Элор это уловил, поэтому такой странный сейчас, будто сквозь меня смотрит? По времени трудно было определить, так это или нет.
– Что такое «неважное» случилось, Элор? – тихо спросила я.
Он моргнул, и зрачки чуть сузились, высвобождая золотые радужки.
– Я задумался о том, насколько ценна моя жизнь.
Холодок пробежал по чешуйчатой спине:
– Почему ты думаешь об этом сейчас?
– Какую цену ты готов заплатить за то, чтобы я выжил? – неожиданно спросил Элор.
– Все мои деньги и земли, – не задумываясь, ответила я.
Элор приподнял брови и как-то странно на меня посмотрел.
– Что? – смущение чуть не вынудило меня отвернуться, но я не пошевелилась, старательно сохраняя спокойный вид.
– Просто интересная формулировка. – Элор зажмурился. – Пожалуйста, почитай ещё, это успокаивает.
Ощущение недоговорённости только усилилось, я погладила Элора по волосам.
– Может, расскажешь? – предложила осторожно, продолжая свободной от книги рукой гладить его по волосам. – Я никому не скажу…
Снова меня хлестнуло угрызениями совести за то, что разболтала леди Заранее его секрет.
– Не забивай себе голову пустяками, – Элор приоткрыл один глаз, дотянулся до моего лица и погладил щёку кончиками пальцев. – Просто побудь со мной.
Сердце сжалось, невозможно было вдохнуть, и я с минуту, наверное, смотрела в сторону и моргала, прежде чем вернулась к чтению.
* * *
Снова ночной кошмар был удушающе невыносимым. После него я долго не могла прийти в себя, осознать, где сон, где воспоминания, где реальность. Задыхаясь в темноте спальни, я готова была бежать к Дариону, упасть перед ним на колени и умолять снять его амулет, делать со мной, что пожелает, только бы вытравить из себя этот ужас, чтобы Элор не лежал у меня на коленях, пытаясь выдохнуть своё последнее слово вместе с кровью.
Пора заканчивать с этой практикой лежания Элора на моих коленях, пока он не стал постоянным участником рассветного кошмара.
Да, пора заканчивать, только как?
К Дариону я не пошла, снова отправилась в лес тягать валуны.
Мне нужно стать сильнее. И не только физически, но и морально, чтобы болезнь Элора не превращала меня в размазню.
И всю первую половину дня я старалась не думать о нём, не обращать внимания на то, что он просто сидит в своём кабинете и не хочет даже личное дело временной целительницы Академии проверить, а ведь проверка благонадёжности сотрудников – его обязанность. Пусть он доверяет мне и моему мнению по поводу её лояльности официальной власти, но проверить-то должен сам.
В обед я не выдержала и телепортировалась во дворец. Ради себя я не посмела бы тревожить леди Заранею, но ради Элора… Она же обещала попытаться добиться его отзыва из Академии, а я больше не могла оставаться в неизвестности и гадать, получилось у неё или нет, в неведении ждать освобождения от тошнотворного предчувствия беды.
Я могла попросить леди Заранею вступиться за Элора ещё раз, она же дружила с его матерью, она должна… должна же быть в её сердце хоть капля сострадания к нему!
Леди Заранея была занята встречами с посольскими жёнами, и я до глубокого вечера ждала, когда она освободится.
Ходила по коридору. Сидела на золочёном стуле. Снова ходила, а мысли занимало одно: только бы Элор чего не натворил, только бы с ним было всё нормально.
Когда старшая фрейлина Милана провела меня в синюю гостиную, там опять ожидал стол с чаем и сладостями. И леди Заранея, как всегда, блистательная. Я глубоко поклонилась ей, подошла ближе и опустилась на колено, как перед императором:
