Я не видела его с битвы при Белой скале. Пат Туринцы создали для него протезы, заменившие отгрызенные тварями Бездны руки и ноги. Говорили, после ранения он не стал слабее и мог претендовать на прежнюю должность, но почему-то выбрал преподавание в Академии драконов.
И Дариона сюда пригласил именно Саториус.
Санаду – так-то глава кантона, правитель своей страны – тоже почему-то обосновался здесь.
Если посмотреть, то и сам ректор Дегон вызывает вопросы: он мог стать главой рода Фламиров, но отказался, а потом фактически захватил Академию и должность, превратив административный корпус в сокровищницу. Вместо управления могущественным родом с непобедимой цитаделью заняться пусть самой лучшей, но всё же Академией…
Малри Эста с его способностями мог бы стать придворным менталистом в человеческом королевстве, но остался здесь, несмотря на унизительное смещение с должности.
Здесь же преподаёт самый сильный некромант империи, достигший уровня лича Огнад, хотя его с радостью приняли бы и военные, и ИСБ. Приглашали, но он согласился только на должность консультанта в особо сложных случаях.
Профессор Игнасиус оставил службу при эльфийском дворе, чтобы заняться здесь научными изысканиями.
Теперь и мы с Элором попали сюда – из-за внезапного появления здесь порождения Бездны.
Случайное совпадение?
Или здесь что-то странное творится?
Я снова перевела взгляд на приземистый корпус боевых магов. От него, быстро семеня лапами, убегал крупный белый кот… Он вскинул морду и уставился на меня. Кажется, глаза у него были полностью чёрными. Демонокот? На территории Академии?
Дёрнув белым пушистым хвостом, он свернул с дорожки и исчез под кронами деревьев.
У меня появилось… не то что дурное предчувствие, но ощущение, что здесь что-то не так. Я рассеянно заскользила взглядом по территории Академии.
Возле женского общежития толпились гвардейцы и маги в мантиях, переговаривались. Волосы одного из мужчин блеснули перламутром – кажется, это придворный маг Эрршам. Кто его подпустил к женскому общежитию, зачем?..
А, какая-то девушка принца Арендара заинтересовала, наверное, охранные чары для неё создают. Вполне разумная предосторожность.
Я продолжила искать взглядом Элора. Рыжие встречались, но я сходу понимала, что это не он – им не хватало его стати. Наконец, увидела Элора. Он шёл по аллее от главных ворот, а вместе с ним – принц Арендар. Наверное, принц Арендар, потому что лица спутника Элора я не видела за ящиками, только тёмную макушку и лоб.
За ними семенили три голема, нагруженные такими же ящиками с блестящими стеклянными крышками, и долговязый мужчина с гильдейской нашивкой строителей на мантии. В ящиках, кажется, были перья.
Налетел ветер, растрепал мои волосы. Сверху я наблюдала за Элором: он улыбался, что-то говорил, смеялся. Даже по движениям тела чувствовалось, что своего собеседника он подначивает.
Сердце заныло так, что стало трудно дышать. Я прошлась по черепице, но дышать легче не стало, и я вернулась в темноту и тишину чердака.
Хотелось сбежать, уйти отсюда, уйти от Элора, не видеть его, не думать о том, что с ним происходит, что скоро его – такого яркого, сильного и слабого, раздражающего и родного – не станет.
Но вместо побега я спустилась на первый этаж и распахнула дверь его кабинета.
– …держи-держи, тренируй терпение и выдержку, это тебе пригодится, – в серьёзном голосе Элора переливались насмешливость и… радость.
Посередине кабинета стоял принц Арендар. Он держал все ящики с перьями Элора – колонна из их поднималась практически до потолка. Из-за ящика сверкнув на меня золотым глазом, принц Арендар нахмурился, но промолчал. Великий дракон, он даже почти не сделал вид, что меня не существует!
На правой стене долговязый гильдейский мастер магией выращивал основу для будущих витрин: камень с металлом прорывал шёлковые синие обои и формировал мощные крепления. Похоже, на материал для этого всего использовались принёсшие ящики големы.
Обойдя принца Арендара, я оказалась рядом с Элором и, зачерпнув магии в спрятанном в мундире кристалле, накрыла нас непроницаемой для звуков пеленой. В ушах неприятно зачесалось.
– Лекарства выпил?
– Да, конечно, – тепло улыбнулся Элор и потянулся ко мне рукой, снял с волос паутинку.
– А что это за статуя в честь грузчиков? – я скосила взгляд на принца Арендара.
Тот держал ящики с самым суровым видом.
– Учу братишку терпению и выдержке. Ему очень надо, а то у него силушка прёт, жажда действия покоя не даёт, всякие глупые мысли голову буйную посещают. Вейра с Диорой, конечно, более мощным тренажёром терпения стали бы, но их я сюда пускать боюсь. А так мелочь хвостатая знает, что мои пёрышки повреждать нельзя, и держится изо всех сил, – насмешливый голос Элора при словах о брате излучал нежность.
Да, принц Арендар, как всякий член клуба коллекционеров, не должен причинять вред чужим коллекциям, иначе его собственную коллекцию остальным можно будет похищать и ломать.
Такое бессмысленное и сосредоточенное стояние на месте в принципе может тренировать терпение. У меня подобные занятия были лет в семь.
Принц Арендар косился на нас и недовольно раздувал ноздри, но ящики держал крепко и надёжно. Правда, уголок нижнего сжимал до вмятины.
– А ты как? – отвлёк меня Элор. – Нравится новый кабинет? Устроился?
Он смотрел на меня… слишком нежно для общения при стольких свидетелях. Мне стало неловко:
– Раз ты выпил лекарства, я, пожалуй, пойду дальше обживаться.
И только покинув кабинет, сообразила, что так и не расспросила о причинах нашего появления здесь.
Ранили Элора, а странно веду себя я.
Или на мне сказывалось снижение магического потенциала? Магия – наша жизнь, в отличие от других существ, мы острее воспринимаем проблемы с ней, хуже их переносим.
В этом отношении драконы чем-то похожи на вампиров – те столь же зависимы от магии.
Я оглядела невзрачный серый коридор и ушла в кабинет.
Делать было нечего.
Впервые за последние пятнадцать лет жизни.
И это… давило. Я не знала, куда себя деть. Обошла кабинет. Рассмотрела цветочный узор на золотых обоях. Проверила ящики стола – пусто.
Приоткрыла дверь кабинета – тихо. Даже по коридору никто не ходил.
Вернулась в кресло.
Посидела просто так.
Невыносимо!
Три самолётика прошмыгнули в кабинет и разложились на столе передо мной тремя обстоятельными письмами на гербовой бумаге Аранских. От нечего делать я внимательно прочитала послания Вейры, Диоры и Сирин.
Одинаковые по смыслу, они совершенно по-разному передавали этот смысл.
