Походив по комнате между этими давящими стенами, я привела себя в порядок и распахнула дверь.
Элор стоял за порогом. В одних панталонах. На несколько мгновений все мои эмоции выбило его почти голое тело, я застыла, глядя на развитую мускулатуру его груди, оказавшуюся прямо напротив глаз. И запах… в нём сразу стало слишком много корицы.
Вдруг я представила, что вот сейчас Элор… попросит ему почитать. Войдёт в мою комнату, ляжет в мою постель, устроит голову на моих коленях и обнимет их, огненно-рыжие пряди рассыплются по ним и покрывалу, окажутся под моими пальцами. Я буду читать, слушать его дыхание, искоса поглядывать на его становящееся безмятежным лицо, а потом…
Он умрёт.
Или найдёт себе избранную, выставит меня из башни из-за своей ревности (вдруг на избранную покушусь!) или просто потому, что она уловит его эмоции ко мне и из ревности потребует убрать конкурента.
Но хуже, если Элор умрёт, и никто больше не будет гладить эти рыжие вьющиеся пряди, созерцать лицо.
Меня замутило.
— Нет, — сказала я прежде, чем Элор успел хоть что-то произнести, и захлопнула дверь.
Наложила на дверь заглушающие чары.
Вроде бы простое и довольно бессмысленное действие принесло мне неожиданное облегчение, словно стало легче дышать, словно отгородившись от Элора физически, я возвела стену между мной и этим искажённым ночным кошмаром.
Поняв это, я прошлась по комнате, села на кровать и нырнула в своё сознание.
Спокойствие чувств — залог силы менталиста.
Но возвращение к техникам менталистов пробудило воспоминания о том, кто меня им учил. Дедушка… Его глаза, которые я видела в своём отражении тоже, его серебряные волосы, тёплые руки, уверенный голос. Дедушка научил меня практически всему в использовании дара, но он же вольно или невольно стал причиной нападения на нашу семью… Это не укладывалось в голове, это мешало отстраниться от происходящего и взять чувства под контроль.
Я не могла не вспоминать голос дедушки, когда делала такие привычные вещи, и сейчас не могла его, такой родной и любимый, выносить.
Просто не знала, что делать и куда себя деть.
* * *
Пострадавшие на свадьбе гости продолжали разъезжаться. Об этом болтали гвардейцы под моим окном. Обсуждали, кто сколько личных вещей с собой тащил, какими «добрыми» словами Аранских помянул. Конечно, медведеоборотни не радовались таким ласковым обращениям, ведь они вроде как тоже отвечали за охрану, хотя их на время свадьбы выставили за пределы дворца.
Дирижабли забирали знатных особ и их слуг, я наблюдала за этим из окна, невидимая для расслабившихся в тенёчке молодых медведеоборотней.
Посмеялись они и над тем, что в ИСБ теперь Валерия работает.
— Интересно, как это старший принц выносит? — спросил один.
— С закрытыми глазами, наверное, — хмыкнул второй.
А у меня от обеда остался целый кувшин сладкого липкого морса. Можно вылить напиток на этих молодцев. Правда, они за пару секунд очистятся заклинаниями, но всё равно, уверена, мне будет приятно.
На место Валерии захотелось так, что готова потерпеть даже принца Арендара. Правда, треснула бы чем-нибудь по голове на правах избранной, но… если уж я на Арендара согласна — дело совсем плохо.
После этого я всё же прошла в гардеробную и распечатала коробку с платьем. Вытащила его, и оно, подчиняясь вложенному заклинанию, развернулось, разгладилось, заблестело шёлком цвета морской волны. Оно ведь и к рыжим волосам подойдёт, и к чёрным.
Я заглянула в зеркало. На меня смотрел Халэнн. Тогда ему очень подошло моё платье, я приложила это… с тёмными волосами и правда неплохо, но кожа бледновата… или мне так казалось?
Отражение раздражало.
Бросила платье на вешалки к своим сюртуками, мундирам и рубашкам и вышла в комнату.
Походила и опять приложила к себе платье. В отражении это выглядело странно, как-то неправильно. И даже в платье меня могут узнать, а черты лица лучше не искажать: если меня поймают и разоблачат, то трансформация костей лица может натолкнуть на мысль, что у меня не только скулы и подбородок трансформированы.
Нет-нет-нет!
* * *
Платье я надела на двенадцатый раз и делала это в гостиной на первом этаже. Был уже вечер, сумрак медленно расползался по саду, но фонари ещё не горели — самое время скрываться в тенях лабиринта живой изгороди и беседок.
К тому времени я стащила у Диоры палетку теней и несколько заколок из самого нижнего ящика.
Мужскую одежду снимать не стала, осталась в штанах с выпуклостью спереди, грудь затянула дополнительным корсажем, хоть и не любила его. Платье с высоким воротником полностью скрыло штаны, рубашку, жилет и ботинки. Сильнее облилась изменяющим запах зельем, хотя пора было начинать экономить запасы — это было одним из аргументов в поддержку того, что надо увидеться с Дарионом: через него можно заказать их пополнение.
Заклинания по нанесению теней и созданию причёсок — всё это я выудила из далёкой юношеской памяти, но если иссиня-чёрные волосы уложила магией (один глаз прикрыла прядями, чтобы больше скрыть лицо), то макияжем занялась вручную — мне надо было не просто накраситься, а изменить черты: ярче и крупнее сделать глаза, придать им более вытянутую форму. Чуть более широкие брови и густые ресницы я нарастила усилием воли. Едва заметно, чтобы в случае чего быстро исправить, вздёрнула нос, а у губ помадой удалось создать ощущение большей пухлости и объёма.
В принципе вылезающую из окна башни Элора девушку легко объяснить: явилась проситься в любовницы, стыдливо сбегает после отказа. Да, странно, но можно же. И вообще девушки часто ведут себя странно, им позволительно.
Веер тоже был не самым лучшим выбором — сейчас они не в моде, но бывают же и не модные девушки. Может, это веер на удачу.
Молить Великого дракона о помощи в вылазке не стала: я заветы его нарушала, он бы мне только дракона подходящего для брака встретить помог, а не спрятаться ото всех.
Вдохнув и выдохнув, я приоткрыла створки и, пока не передумала, перемахнула через подоконник. Трава зашуршала под ногами.
В платье было непривычно, странно, не так. Дико! Ещё и ресницы длинные мешали. Я сразу же оставила все планы по долгому кружению по парку и направилась в сторону скрытого домика Дариона. Мне срочно нужно было с ним поговорить, и почти так же срочно хотелось стащить с себя шелестящее платье.
«Так надо», — повторила себе и, вырулив на дорожку, обмахиваясь веером, совершенно не таясь пошла к живым изгородям. Уверенная дама в таком платье да со сверкающими драгоценными камнями заколками намного менее подозрительна, чем пробирающаяся вдоль кустов.
Усилием воли я заставляла себя не оглядываться воровато, а просто войти в лабиринт. Внутри лабиринта сдержалась и не перешла на бег: меня же могут увидеть из высоких беседок и окон.
