Да и приберечь зелье хочется: неизвестно, сколько мы будет здесь торчать, а у меня мизерный запас.
Элор оглянулся. Правители собирались, для них натягивали тент, туда стекались командиры, эльфийское дерево укоренилось и стало менять форму. Туда же отправлялись придворные целители разных стран.
— Пойдём туда, — Элор потянул меня за локоть.
Пока мы брели по слизи, движение у формирующейся ставки продолжалось: там обустраивались для предстоящего важного разговора, приносили еду, подвезли на дирижаблях кресла. Удивительно, но туда прилетела озаранская королева Инрриза — добропорядочная драконесса, обычно не влезающая в мужские дела. А Ланабет спокойно воткнула возле ставки копьё и насадила на него голову суккуба. Отступила на шаг, полюбовалась — и только тогда зашла под тент и уселась в кресло рядом между императором и раненым Элемарром.
Подтягивались к ставке гвардейцы-медведеоборотни под предводительством Дариона и офицеры ИСБ, недавно прибывшие для поддержания кордона вокруг поля боя.
Нога стала проваливаться, я ухватилась за Элора, высвободила стопу и пошла дальше. Он уточнил:
— Ты точно против того, чтобы я тебя донёс до места?
Я устала ужасно, но… у меня было ощущение, что стоит мне только присесть — и я усну. А если усну, кости перестроятся, и тогда конец моему притворству.
— Точно против, — ответила я: лучше двигаться.
Лучше чем-то заниматься, чем так бездарно раскрыться.
К тому моменту, как мы с Элором добрели сквозь слизь до ставки, там все уже устроились и пили целебную воду. Арендар с Валерией — в креслах рядом с тентом, но как бы отдельно, четыре выживших из восьми эльфийских наместников — на тронах в своём живом дереве. Драконы, человеческие короли, двое личей (профессора Огнада среди них не было), генералы — все они собрались под тентом. Лишней там была только Инрриза, вылизывающая рану своего мужа.
А ещё тут собрали запас воды и лечебных мазей. Похоже, все силы целители бросили на опасно раненых, а царапины и слабость предоставили лечить зельями. Пока я на столе со снадобьями выбирала мазь, Элор взял под тентом кресло и притащил мне.
— Садись, — велел глухо, потому что распластавшийся в кресле под тентом отец сверлил его спину мрачным взглядом.
Я села. Не собиралась, но не удержалась от соблазна расслабиться хоть ненадолго. Расслабилась, как же!
— Халэнн, тебе помочь? — ласково спросил Элор, протягивая ко мне руки. — Давай посмотрю…
Теперь понятно, почему он выбрал место в некотором отдалении: чтобы безнаказанно обо мне беспокоиться, ведь отец не станет одёргивать его на виду у всех и тем самым привлекать к нам внимание.
— Я сам.
— Уверен? — Элор растерянно опустил руки.
— Да.
— Тебе надо очистить рану, а ты даже заклинание очистки применить не можешь…
В следующую секунду он меня очистил заклинанием. Мне захотелось повторить некоторые фразы из неожиданного по содержанию арсенала Жаждущего крови.
— Принеси, пожалуйста, воды, — попросила я как можно ровнее.
Элор отправился к столу, заодно прихватил кресло и для себя. Пока он возился, я вытащила из кармана маленький пузырёк и, делая вид, что оправляю мундир, обмазалась. Потёрла лицо. Руки. Когда Элор подошёл, я обмакнула пальцы в мазь, и подушечки неприятно обожгло алхимической реакцией. Стряхнув с пальцев часть мази, я подхватила новую порцию и ощупью приложила к ране.
Ещё и Валерия за мной наблюдала. Арендар косился. Оба они меня сейчас раздражали.
Сев рядом, Элор тревожно наблюдал за моими действиями, хотя и пытался сделать независимый вид.
— Попей воды, тебе надо, — велела я.
Вздохнув, Элор отпил немного. Положил руки на колени. И почти сразу потянулся ко мне:
— Давай помогу.
— Сиди и отдыхай.
— Халэнн, — он опять потянул ко мне руки, — ты не видишь рану.
— Зато чувствую.
Руки он опустил, но тут же снова поднял:
— Тебе нужна помощь.
— Нет.
Он опять опустил руки. Выглядело забавно.
«Что-то дёрганый он у тебя какой-то, — заметил Жаждущий. — Хотя после знакомства с Многоликой не удивительно…»
Меня больше интересовало, почему Элор такой активный: вроде сражался отчаянно, брёл вместе со мной по слизи, а сейчас вместо того, чтобы отдыхать, увивается.
— Отстань от моей раны, — едва слышно зарычала я после очередной попытки мне помочь.
— Но Халэнн…
Один положительный момент был у его приставучести: так я точно не расслаблюсь и не усну.
Наконец, я втёрла в рану полсклянки лекарственной мази, втёрла остатки в чуть исцарапанные руки. Элор протянул мне бутылку с восстанавливающей водой.
Какая же она была сладкая, нежная, бодрящая. Только пропустив её на язык, я поняла, насколько меня мучила жажда, насколько всё пересохло во рту. Я пила, пила, пила, наслаждаясь её свежестью, пропитавшей её магией — пусть совсем немного, но даже это блаженство!
Почему-то закашлялась Валерия. Я оторвалась от бутылки не сразу: Валерия смотрела на Элемарра с вылизывающей его рану Инрризой. Для того, чтобы попадавшая ей в рот кровь не стала началом ритуала, надо обладать довольно сильной волей и постоянно контролировать свои мысли, чтобы ни разу магия не могла воспринять это добровольным испитием крови…
Мысли норовили нырнуть в прошлое, в мой период размножения, и я слишком устала для борьбы с ними, но разгуляться им помешал спикировавший с неба Саран.
Следом за ним приземлилась его денея, и он подал ей руку, сообщил:
— Пора.
Я вопросительно глянула на Элора, и он шепнул:
— Переговоры с демонами.
Глава 45
Демоны… Враги Эёрана, о которых мы не знали тысячелетия. Виновники почти полного уничтожения золотых драконов, бесчисленных убийств, организаторы Ночи слепоты и… гибели моей семьи.
Элор казался нахохлившимся. Возможно, тоже подумал о своих погибших из-за культа Бездны родных, о семьях потенциальных невест, о том, что из-за демонов у него столько лет не было избранной и утеряно право на престол империи.
Правители неохотно поднимались, допивали бодрящие напитки, одёргивали одежду.
— Идём, — пригласил меня Элор, и я рассеянно посмотрела на него.
— Ты уверен, что нам всем стоит идти к ним? Суккуб, которая управляла Культом, с Безымянным ужасом сливалась, а информация Эзалона устарела лет так на триста.
Элор пожал плечами:
— Они тоже сражались, могли ударить в спину, могли ещё кого-нибудь соединить с этим их Безымянным ужасом, но они этого не сделали.
