— Тогда давайте ещё разомнём крылья, — предложил Шарон.
Ему явно надо было проветриться, а может, он не хотел давать Элору возможность скинуть перья в другом месте. Но я уверена, что он уже спрятал их, когда они бродили по пострадавшим магазинам.
* * *
Полёт действительно немного проветрил голову Фламира, да и Тавегрин успокоился. К тому же их стражники собрали информацию по дирижаблю, который провёз в Старую столицу вестников Бездны. Ещё они успели обойти все дома и постоялые дворы, составили список внезапно пропавших сегодня существ — возможно, среди них были культисты. Иных способов опознать их после встречи с пламенем Арендара и лавового стража не было.
Из ИСБ Элору тоже пришла информация по дирижаблю, так что, несмотря на напряжённость, обсуждение перешло в более менее конструктивное русло. Вполуха слушая переговоры об усилении охраны в Старой столице, более тщательном поиске пропавших и проверке их контактов, я смотрела на стену перед собой и гладила своё пламя, успокаивала его, чтобы стихия не вздумала вырваться.
Тавегрин Фламир то и дело бросал на меня недовольные взгляды. На императора коситься ему было не по статусу, на Элора гневные взгляды действовали примерно так же эффективно, как на стену. Мне, впрочем, тоже было всё равно: пламя во мне давало ощущение… всемогущества. Казалось, я могу испепелить здесь всё, сравнять с землёй. Уничтожить.
Это пламя напоминало мне Жаждущего крови — такое же голодное… жаждущее. Приближающийся закат окрашивал свет в оранжево-алый, и мы в этом огненном свете в этом алом кабинете словно находились в огромном камине или очаге.
Элор, похоже, недовольный тем, что Фламиры успокоились, или желающий полюбоваться на их лица в момент осознания кражи, начал приближаться к столу Фламира. Глядя на перья. Те находились вне его досягаемости, прямо под рукой Шарона, но тот не выдержал, с мрачным видом сгрёб их все.
— Я заставляю вас нервничать? — посочувствовал Элор.
Шарон Фламир без лишних слов открыл ящик. И оцепенел. Ноздри Шарона раздулись, к лицу прилила кровь.
— Ты украл моё перо! — процедил Фламир и бросил остальные на стол.
— Перья! — воскликнул Элор и бросился к ним. Они ещё и в воздухе закружились, явно подгоняемые его магией.
Тавегрин снова зарычал.
— Элор! — одёрнул его император. — Хватит издеваться над Шароном.
— Он украл моё именное перо! — Шарон Фламир сгребал к себе перья. — Тавегрин, собери остальные.
Как дракон я беспокойство Шарона за вещи понимала, но симпатии были не на его стороне. А Элор честным ясным взором уставился на главу рода Фламиров и изобразил обиду:
— За что вы возводите на меня напраслину? Я вас что, чем-то обидел?
Император закашлялся. Согнулся пополам, прикрывая покрасневшее от сдерживаемого смеха лицо.
— Ваш сын ворует, — зашипел Фламир. — А вы его покрываете! Потворствуете ему! Позволяете ему оскорблять нас, древнейший род! Пусть ворует у кого-нибудь другого!
— Я не ворую, — Элор сложил руки на груди. — Я забираю свои сокровища.
— Ты сына своего контролировать не можешь, — уставился Шарон на императора. — О каком управлении империей…
— Не тебе это говорить, после того, как твой сын при тебе протаранил оперу!
— Оперы головой проламывать я ему не запрещал, а ты своему сыну у меня воровать запрещал!
— Это попытка меня дискредитировать, — ввернул Элор. — Они сами перья спрятали.
— Перья? — оживился Тавегрин Фламир и, оскалившись, бросился прочь из кабинета.
— Кажется, на меня ещё что-то повесить хотят, — проворчал Элор.
Хлопнула дверь. Вскоре послышался рык. Топот. Снова звуки открывающихся и закрывающихся дверей. Судя по шуму, Тавегрин пробежался по всем кабинетам между его кабинетом и этим.
Снова ворвался сюда, бешено уставился на Элора и выпалил:
— Отец, он опять нас обворовал! Он украл моё перо! И ещё розовое, которое я подарил!
— Это пустые обвинения без доказательств! — Элор выше задрал подбородок. — У меня нет ваших перьев.
Он не лгал, так что я сосредоточилась на том, чтобы моё пламя не вырвалось, поддавшись рыкам и воплям огненных драконов. Мне просто надо было оставаться спокойной, но готовой быстро отсюда убраться.
— Тогда перья у него! — Тавегрин указал на меня.
— Боюсь, Халэнн абсолютно равнодушен к перьям, — вздохнул Элор трагично. — Он не возьмёт, даже если ему предложить. И вкуса в этом деле у него нет, хоть палочкой писать будет. Мы о перьях даже поговорить не можем.
— Хватит паясничать! — оскалился Тавегрин.
— Хватит меня оскорблять, у меня нет ваших перьев, если вы их где-то спрятали и теперь об этом вспомнить не можете, это ваша проблема.
— У него нет ваших перьев, — поддержал Элора император.
— Вы его… — Тавегрин вовремя осёкся под ожидающим взглядом императора и договорил тише, — слишком любите, поэтому стараетесь не замечать недостатков. Но я уверен, что перья либо у него, либо у его секретаря, и ваш сын просто пользуется своим неприкосновенным статусом. — Тавегрин сощурился. — Перья у него самого, потому что он уверен, что его досматривать не будут.
— Отец, — Элор округлил глаза. — Кажется, Тавегрин хочет увидеть меня голым. Или пощупать. И я даже не знаю, какой из этих вариантов хуже. Нет, мне не жалко, от меня не убудет, но…
Каменный пол — хорошее решение для огненных драконов, но даже камень раскалился под Тавегрином, его сапоги начали тлеть, а одежда осыпаться пеплом, обнажая поджарое тело:
— Он увиливает! Я в это время могу остаться за дверью!
— И он сам хочет раздеться перед нами, — Элор, прикрываясь рукой, картинно отступил от Тавегрина. — Если что — я против!
— Тавегрин, вон! — рявкнул Шарон.
Тавегрин рванул к окну, выломал его и, сверкнув ягодицами, выскочил наружу. В небо взлетел алый, объятый пламенем дракон.
Элор потянулся к пуговицам:
— Зовите стражу, я докажу, что ваши обвинения — ложь!
Слова Тавегрина, похоже, посеяли некоторые сомнения в душе Шарона.
— Наши перья у вас, а вы нас ещё и оскорбляете, — он встал. — Надеетесь, что вас не досмотрят.
— Я готов доказать свою невиновность! Тем более после того, как Тавегрин разделся, мне тоже как-то не стыдно. Пока он не смотрит, ха-ха.
Ни о каком полном раздевании, разумеется, речи не шло. Элор стянул лишь мундир и сапоги, похлопал себя по рукам и ногам, показывая, что под рубашкой и штанами ничего нет. Даже настоятельно требовал у стражников, чтобы они его проверили, и один осмелился слегка пощупать его икры и руки, после чего выдавил:
— Ничего нет.
