Он лежал рядом, продолжая укрывать крылом. Тихо. Касался теперь почти невесомо.
— В гардеробную мою хочешь? — спросил с тревогой и нежностью.
Я вспомнила, как когда-то лежала там, свернувшись калачиком, укутанная покрывалом из мира Танош…
— Да.
Поднявшись, Элор сгрёб меня вместе с покрывалом и понёс. Я снова зажмурилась, пыталась собраться. Осознать себя, происходящее… а ведь у меня Многоликая на талии, Жаждущий спрятан в ней. Это я смогла их убрать или они сами о себе позаботились?
— Уверен, что хочешь в уголок, а не на кровати лежать?
— Уверен.
Элор присел, осторожно уложил меня на пол:
— Подожди секунду.
Он вернулся почти сразу, постелил на пол одеяло, подушки, и опять поднял меня всю укутанную покрывалом, словно в кокон, и положил в угол. Устроился рядом и накрыл крылом. Отключил магические сферы. Мы остались в темноте. Элор обхватил меня за талию поверх покрывала, уткнулся лицом в мех покрывала у меня на загривке. Замер, будто делая вид, что его здесь нет.
Меня прошиб озноб, по коже словно кусочки льда проползли. Я сжалась сильнее, пытаясь унять рефлекторную дрожь.
Глухо и основательно тряхнуло землетрясение, неприятная вибрация прошлась по телу, и Элор крепче обнял меня.
— Всё наладится, — пообещал он.
Но сам не слишком верил. Я пыталась собраться:
— Наверное, у тебя полно дел, — я сжалась ещё сильнее, чтобы холод не проникал под кожу, но он всё равно просачивался. Умом понимала, что холод не настоящий, что это иллюзия, и в комнате Элора, в меховом покрывале, в его руках физически я замерзать не должна, и всё же мне было невыносимо холодно.
— Полно, — согласился Элор.
— Иди.
— Тогда придётся перепоручить тебя Велларру.
— Оставайся.
— Музыка для моих ушей, — Элор потёрся о мой загривок. — Со мной можешь разговаривать своим нормальным голосом.
Чтобы позже получить обвинение в попытках манипулировать без разрешения? Нет уж…
Переборов приступ дрожи, я глубже влезла под покрывало и затихла. Внутри всё тряслось и вибрировало, холод проникал под кожу. Мне было плохо. Слишком. И я не могла забыть о последних минутах жизни Халэнна.
Он убегал…
Остальные его защищали, думая, что это я…
Их разрывали на части. Там явно были сильные вампиры, если могли справиться даже с драконом.
Быстрые.
Хищные.
Кого они убили первым?
Могло ли быть так, что вампиры пришли к дедушке от демонической Заранеи, и он сам открыл им дверь, снял защиту? Что, если именно так и было?
Хотелось кричать, горло кололо застрявшим комом. Холод сжигал меня. И при этом казалось, что я не чувствую ничего. Словно я расколота на не составляющиеся части, как и весь мир вокруг меня.
* * *
Озноб не проходил. В прошлый раз убийство голосом я пережила как-то легче. И снова не хватало информации, как пользоваться этой способностью. Она проявлялась не в каждом поколении, и знания, как я полагаю, переходили из уст в уста, а дедушка… возможно, он делился с отцом, но я по его мнению была ещё слишком молода. Может, он и не собирался рассказывать, если дар не пробудится, а теперь я не знаю, что со всем этим делать.
Не знаю, как избавиться от поселившегося во мне холода.
— Тебе точно не нужна помощь целителя? — обеспокоенно спросил Элор. — Тебя всего трясёт уже час.
— Не нужна.
— Уверен? Что это за состояние такое? Почему так? Зачем вообще так делать?
— Если существо разумно, после его убийства мне плохо. Это проходит само. Из-за того, что плохо, обычно я так не делаю. И это сложно. И работает не всегда, — мне паршиво, но я сообразила, что надо приуменьшить силу способности, а то пока Элор видел тренировки на животных — это одно, а после того как увидел результат на вампире — другое. — Не на всех. Это сложно… нужно время, сосредоточиться, понять… это очень трудно сделать. Я… пытался понять условия срабатывания, но не смог. А тут вдруг получилось, и… я просто испугался, что не справлюсь иначе, потому что у него голод взял верх, эта тварь обезумела, и я… я…
— Тихо, тихо, — прошептал Элор, поглаживая меня по животу. — Ничего не говори, я позабочусь о тебе, просто отдыхай.
— Мне холодно… — прошептала я, хотя не собиралась, а мысли снова раскалывались на сотни мелких странно взаимодействующих составляющих. — Он рассказал подробности… то, как убивали мою семью… я не мог иначе.
— Халэнн-Халэнн… хоть в сокровищнице тебя запирай.
— Они убили всех. Болтают об этом, рассказывают друзьям. Вспоминают. Хвалятся. Смакуют детали, ругают моих родных за сопротивление… я не могу этого вынести. Не могу жить, зная, что где-то очередная тварь обсуждает…
— Остановись, Халэнн. Я не хочу, чтобы кто-нибудь когда-нибудь обсуждал, как убивал тебя.
А на что я теперь годна, кроме мести? Нет теперь никакой уверенности, что я смогу продолжить род Сиринов, а если продолжу, если среди моих детей родится менталист — я не смогу нормально его обучить из-за абсолютного щита. Да и слово смерти подобрать трудно, нет гарантий, что мне удастся разговорить главу Неспящих, чтобы узнать его звук.
— Тогда помоги мне, — предложила я. — Разберётесь с демонами — разберётесь с культом Бездны. Фламиров тоже сейчас успокоите, и всё, дракон с денеей могут править в спокойствии, самое время разобраться с Неспящими.
— Я сделаю всё возможное. У меня самого к Неспящим счёт, и я бы хотел вычистить эту заразу.
— Ты поможешь?
— Я обещал, Халэнн, — вздохнул Элор. — И мы обязательно обсудим это, когда разберёмся с насущными проблемами.
— Убийца моей сестры где-то в непризнанном мире. Мне сказали, что он там, что он там застрял…
— Значит, сейчас тебе надо успокоиться, восстановиться. Всё равно ты сейчас до него не доберёшься. Поэтому можешь позволить себе отдохнуть. Скоро такое закрутится, что понадобятся все силы.
Похоже, пока я занималась делами, что-то ещё случилось, но спрашивать не хотелось. Я и держалась-то только потому, что надо держать маску перед Элором, в противном случае, наверное, совсем бы расклеилась.
— Со мной всё будет в порядке, Элор, ты можешь идти заниматься делами. Я просто посплю.
— А если тебе станет хуже?
— Элор, мне просто нужно отдохнуть. В тишине и спокойствии. А я не могу отдыхать спокойно, так как знаю, что в ИСБ сейчас аврал, мир на грани войны, и…
Всё опять поплыло, разломилось на составляющие, мысли перепутались, и я просто умолкла, чтобы не сболтнуть ничего лишнего.
Вибрация землетрясения тряхнула башню, напоминая о том, что наши эмоции сейчас далеко не самое важное в мире.
