— Элор, кажется, сейчас не время и не место. Это столичное ИСБ, и у нас полно дел помимо выяснений отношений друг с другом. Это неконструктивно, если учесть, что скоро мы можем погибнуть.
Элора передёрнуло:
— Не надо об этом, — он снова прижал меня к себе. — Даже не думай об этом, ты обязательно будешь жить. Я всё возможное для этого сделаю…
Он говорил это судорожно, но убеждённо, и в запахе его снова стал проскальзывать раскалённый металл. Кажется, магия брачная в нём начала просыпаться.
Я ударила в пах. Без усиления просто треснула коленом, охнувший Элор покачнулся, и я влепила ему звонкую пощёчину.
— Очнись! — рявкнула, но без нот управления. — О деле думать надо!
Элор смотрел на меня расширенными глазами, на щеке набухал красный след моей руки, а мне было страшно. До дрожи страшно, что сейчас он меня куда-нибудь утащит, запрёт, и я там останусь без зелий, без всего — и он меня разоблачит. Или набросится с ласками — и разоблачит меня. Или ещё что-нибудь сделает непонятное, непредсказуемое.
Тряхнув головой, Элор выпрямился, потёр ушибленную щёку:
— У тебя очень тяжёлая рука, — обиды в голосе не было, только констатация факта.
— И колено твёрже, чем я тебе сейчас показал. Так что можешь не беспокоиться, от домогательств, если появится ещё один на всю голову ушибленный, как ты, я отобьюсь, а теперь давай займёмся службой. Надеюсь, ты сюда для этого пришёл, а не меня полапать.
Элор стыдливо отвёл взгляд.
— Меня полапать? — не поверила я.
— Угу, — покаялся он. — Но я всем сказал, что за ИСБ надо присмотреть, так что меня пока отпустили. Как у тебя дела тут? Ничего серьёзного не случилось?
— Пока самое серьёзное — это бесконечные жалобщики, из-за которых Миллорион уволиться хочет, они его замучили просьбами защитить имущество, угрожают, подкупают. Лок сказал, что ничего с грабежами богатых делать не будет, неприкосновенными останутся только…
— Стоп! — продолжая тереть щёку, Элор вскинул свободную руку. — Лок сказал? Тебе?
— Да, — выдохнула я, мысленно себя ругая: надо было сказать «написал», представить всё так, словно мы переписывались. — Я с ним встретился.
— Халэнн, тебя нельзя оставлять! — возмущённо воскликнул Элор. — Как ты умудряешься всё время куда-то влезать? На встречу с Локом ты должен был вызвать меня! А если бы он решил взять тебя в заложники? Ты же не я, это меня как принца…
— Он просто хотел прояснить ситуацию, если бы что-то случилось, если бы хоть на секунду я почувствовал себя в опасности, я бы тебя вызвал. Но Лок сам заинтересован в договорённости и вёл себя очень прилично. Я офицер ИСБ, и это нормально, что я занимаюсь такими делами.
Пока я это говорила, у меня возникло совершенно ужасное впечатление, что я — драконесса, стою перед ним в платье и оправдываюсь за то, что посмела заниматься серьёзными делами… Я застыла, ожидая отповеди, приказа отправляться в сокровищницу и не высовываться, но Элор вздохнул, потёр лицо ладонями и кивнул:
— Да, прости, всё так. Просто я очень боюсь тебя потерять. — Он прошёл к столу и уселся в кресло. — О чём вы говорили с Локом? И как встретились?
Пришлось сдать Нулишарха — пусть на него Элор злится, на нём вымещает своё раздражение. Но после того как тот закончит с поставками в ИСБ. О чём я и предупредила зарычавшего Элора.
Рассказ получился коротким, о мече я умолчала — вдруг Элор ещё и к Локу взревнует? Поведала подробнее и о проблеме с Миллорионом.
— Ему просто выходной нужен, — решил Элор, весь негатив явно сосредоточивший на Нулишархе. — Отпустишь его, пусть отоспится хорошенько, поест и возвращается. И в следующий раз не корми его моими подарками.
— Нужно было срочно спасать ситуацию, к тому же я тоже эти конфеты ел, — я направилась к двери.
Элор меня не останавливал.
Миллорион сидел на диване в обнимку с пустой коробкой.
— Сегодня у тебя выходной, — поспешила обрадовать я. — Иди, поспи, поешь, а завтра или послезавтра…
— Я не пойду домой! — у Миллориона снова покраснели кончики ушей. — Думаете, меня там оставят в покое? Нет! Меня и дома донимать будут, ещё сильнее прежнего! Меня устроит только увольнение!
Выглядел он довольно решительно. И немного безумно.
В мой бы дом его отправить, но Элор такого поворота не поймёт, а в малой цитадели Миллориону делать нечего.
— Давай так, — мягко предложила я. — Сейчас я закажу что-нибудь из ресторана, поставлю на твоём кабинете такую защиту, что ни одно письмо не пролетит, ты там у себя перекусишь, отдохнёшь. Поспишь. Может даже из аптеки что-нибудь успокоительное закажем. А потом, когда отдохнёшь и успокоишься, обдумаешь всё ещё раз…
— Я увольняюсь!
Недавний мой страх, проблемы выплеснулись именно сейчас, выплеснулись в крике:
— Ты остаёшься! Сейчас идёшь к себе, заказываешь еду, лекарства, спишь в тишине, приходишь в себя и возвращаешься к службе! Ясно?!
— Й… й… й-асно, — пролепетал Миллорион и рванул к двери, по стеночке миновал меня и выскочил в коридор.
Я выглянула: он бежал в сторону своего кабинета, но я решила проследить до конца…
Пробежав мимо своего кабинета, Миллорион рванул дальше — к лестнице.
— Стоять! — рыкнула я с нотами управления.
Миллорион запнулся и растянулся на полу.
Элор выглянул, оценил картину:
— Ну, Миллорион, ну… кто же от драконов бегает? Это опасно для жизни, — он направился к нашему ошалевшему общему секретарю, формально числящемуся его заместителем.
Попытавшийся подняться и убежать Миллорион оглянулся. Пискнул. И растянулся в обмороке. Или притворился?
Элор добрался до него, подхватил, забросил на плечо и понёс к кабинету Миллориона, тот лишь жалобно поскуливал, продолжая комкать коробку из-под конфет.
Дверь перед Элором отворилась сама. Он вошёл в кабинет, и створка закрылась.
Помедлив, я вернулась к документам.
Не знаю, о чём Элор с Миллорионом говорил, но когда минут сорок спустя Элор заглянул ко мне, он был задумчив и спокоен:
— Он останется, — мягко сообщил Элор, обозрел гору документов, прихватил себе стопку и отправился к себе.
К счастью, на истерике Миллориона все беспокойства сегодняшнего дня завершились, до ночи мы с Элором занимались почти рутинными служебными делами, просто их было много. Но сейчас, в преддверии войны с непонятным чудовищем и демонами, много дел было у всех.
* * *
— Луна моя, — шепчет Элор на ухо, и его ладони скользят по моему бедру, пробираются под одеяло, — луна моя сладкая…
Горячие губы касаются кожи на шее, по ней скользит язык, ладонь Элора находит обтянутую сорочкой грудь и крепко сжимает.
