Уничтожу! Уничтожу! Я скрипела зубами и хлестала лезвиями по воздуху, направляя удары в монстра, а он шатался, скалился, и пёр на нас. Рука немела. У меня от бесконечных ударов немела рука.
«Справимся», — уверил меня Жаждущий, но напиравший на нас вестник — а вестника могли убить лишь драконы правящих родов! — был слишком велик, размером с крупного дракона, и хотя мои невидимые удары взрезали его плоть, взрезали черноту возле третьего глаза, прорезали один его настоящий глаз, он будто совсем не чувствовал боли. Он хотел только убивать.
Уронив руку, я глубоко вдохнула и крикнула:
— Назад!
Тварь попятилась.
Дёрнув плечом, я коснулась горячих лезвий уруми, прикрыла глаза и влила в него силу от всей души.
Снова я вдохнула, почти небрежным движением завела рукоять вместе с лезвиями себе за спину.
«Целимся в третий глаз», — предупредила заранее, по сотрясению земли, по движениям по краю поля зрения понимая, что времени у меня мало.
«Да не тупой я, всё понимаю».
На выдохе я ударила, позволяя-приказывая Жаждущему взять мою магию.
Удар снова был визуально практически невидимым, лишь сверкнули огненные искры, сверкнули искры молний, и воздух разметал в стороны песок. Семь тонких полос появилось на морде вестника-дракона. Они рассекали все три его глаза, морду. Брызнула чёрная жижа, и вся голова расслоилась на несколько неровных кусков.
А в следующий миг над нами вспыхнули золотые крылья.
Это был Арендар.
У него хватало силы поддерживать огромное драконье тело в воздухе.
Не обращая на него внимания, я подскочила к Элору и резанула по лапе, когти которой вспарывали кожу между его чешуек. Тёмная плоть разошлась, часть лапы отвалилась, но сражающаяся тварь даже не пискнула.
Арендар выдохнул огонь на всадницу, и пламя хлынуло на неё. Никсэ, поднимая инструмент, ударил по струнам. Пламя исказилось, но преодолело силу музыкального удара. И тогда осёдланная тварь встала на дыбы, прикрывая своей тушей и всадницу, и Никсэ.
Не получилось!
Снова они скрылись за валом.
И если даже Арендар оторвался от обороны Пат Турина на эту всадницу с улыбкой Заранеи, значит, она важна. Возможно, это действительно та самая демонесса, околдовавший всех суккуб!
Болезненно зарычал император. Я оглянулась. Ланабет выстрелами держала на расстоянии двух тварей, император навалился на вестника, но ещё один вцепился в его лопатку. Арендар нырнул вниз, ухватил этого вестника-дракона когтями и рванул в сторону. Тварь забилась, он выдыхал на неё огонь, а вестник бился, хлестал шипастым хвостом.
Элор явно уже заканчивал со своим вестником-драконом — тот почти не трепыхался под ним, чёрная жижа из срезанной лапы вытекала вялыми толчками. Помощь особо не нужна, да и если я прямо под мордой Элора угроблю вестника, это создаст некоторые вопросы. Двое вестников решили попытать счастья с озаранским королём Элемарром. Ланабет стреляла в сцепившегося с императором вестника, но поглядывала на дерущегося с другим вестником Арендара. Меня слегка пошатывало, и я переводила дыхание после удара. Всё же непривычно так сражаться, непривычно пропускать через себя столько магии. Вокруг меня маленькими вихрями кружились песчинки, усилием воли я заставила их угомониться. Кажется, они мои… ветер пробудился.
На щите Пат Турина Валерия и Дегон отбивались от вестников. В рядах войск было какое-то смешение, слишком много существ пёрло в атаку на полуразрушенный вал, при этом не сражаясь с теми, кто шёл в сторону города големов. Какая-то непонятная миграция…
Оттащенная Арендаром тварь извернулась и прикусила его за лапу.
Сила полилась в меня внезапно, восстанавливая дыхание, помогая распрямить спину. Кажется, на нас опять бросили массовую печать исцеления.
Наши войска отвоёвывали прежние позиции вокруг Пат Турина.
Из-за вала на Пат Турин полетели снаряды, целились явно в Валерию и Дегона. Там, за ними, мелькало какое-то чёрное существо.
Из-за вала на нас полезли трёхглазые твари.
Элор ещё добивал своего, выжигая его внутренности, а я стала палить по прущим на нас вестникам. Ланабет поддерживала мои удары выстрелами из лука. Потрёпанный император поднимался. А Арендар, расправившись с одной трёхглазой тварью, плюнул огнём в подбирающуюся к нам, а сам напал на ещё третью. В стороне весь перемазанный чёрной жижей и кровью пытался подняться озаранский король Элемарр. Двух вестников-драконов он заморозил.
Музыка разрушения налетела внезапно, пробрала до костей, до зубовного скрежета, до отчаяния. Но Никсэ было не видно, да и не до него сейчас.
Взревев, Элор пробежал мимо меня и сцепился с очередным вестником-драконом. Император тоже. Теперь, когда я оказалась за спиной у них и Арендара, можно было позволить себе сильнее бить магией — если кто издалека и сочтёт удары слишком мощными, можно будет сослаться на то, что не так поняли, не то увидели.
Один из вестников почти добрался до Ланабет, она взлетела, и он расправил крылья, прыгнул за ней. Она увернулась. Я прикинула, в кого бить. И выбрала вестника, идущего на уже связанного боем Элора.
Наполнив лезвия магией Аранских, я прицелилась и срезала выбранному противнику лапы. Он скатился с насыпи, проборонив её тёмной мордой. Нервы жгло от непривычно большого пропущенного через тело потока магии, убийственная мелодия разрушения мешала дышать, усиливала эту слабость, но я тряхнула головой, сосредоточилась и снова принялась вливать магию в лезвия уруми. Ещё один вестник-дракон, наступая на обезноженного, пошёл на меня. Элор это заметил, попытался ринуться наперерез — и тут же поплатился за это: его противник ухватил его за задние лапы, и они покатились по насыпи вниз, едва не сшибив императора. Ланабет попыталась прицелиться, но ей пришлось отлетать от преследующего её монстра. Арендар пытался подпалить сразу всех напирающих на него вестников, он ничего вокруг не замечал.
Со стороны вражеской армии громыхнул взрыв. Пламя выплеснулось, рождая из своего сердца трёхметрового лавового голема. Он бросился через войска культа примерно в нашу сторону, выжигая всё на своём пути. Разрушительная мелодия усилилась, но голема это не остановило.
Зато почему-то все сражающиеся с нами вестники ринулись обратно через вал. Даже летающий за Ланабет её оставил, и она приземлилась между императором и сыном. Император медленно опустился на землю.
На дрожащих ногах я прошла по залитому кровью и чёрной жижей песку, мимо остовов опалённых, разодранных трупов вестников — к тяжело дышащему Элору. Шатаясь, он отчаянно пытался отплеваться от вонючей чёрной жижи. Но стоило мне приблизиться — скосил на меня взгляд.
Я практически опёрлась на его раскалённую золотую лапу. Золотая чешуя была приятной на ощупь, согревала.
— Элор! — прорычала я сквозь грохот, завывания войск и катапульт. — Если мне потребуется помощь — я позову! Не будем повторять прошлую ошибку!
