Я старалась не слушать его, да и Валерию его слова не слишком убедили:
— А что, если они попытались подкупить Вильгетту, она отказалась, и они её похитили, чтобы она об этой попытке не рассказала?
Какое же она неиспорченное дитя!
— Деточка, — Элор не удержался от ехидной улыбки, — никто даже не надеялся, что они не попытаются её подкупить… Как бы сказать… было бы крайне невежливо с их стороны не сделать такого предложения.
Арендар пояснил без насмешек, спокойно:
— Все правящие роды и правители имеют своих шпионов в стане врагов, друзей и сильных подданных. Это неотъемлемая часть политики. В течение года все твои гвардейцы получат предложения от различных политических сил.
— Даже несмотря на то, что волшебная корона подтвердила их верность мне? — искренне удивилась Валерия.
Корона, выбирающая для избранных верных соратников, кстати, создана менталистами, я прямо ожидала, что Элор ввернёт замечание о том, что артефакту менталистов верить нельзя, что создатель короны из природной менталистской злобности и вовсе мог сделать так, чтобы в гвардейцы попадали потенциальные предатели.
Но Элор ничего такого не сказал, заговорил Арендар:
— Кто не пытается — тот не побеждает. Слетаем в Старую столицу и лично поговорим с Жэнараном Кофраном?
Честно говоря, я даже испытала лёгкое разочарование от того, что Элор смолчал, и не вполне понимала, почему этому огорчилась.
— После его письма, — Дарион тряхнул письмо Жэнарана Кофрана с извинениями за исчезновение дочери, — наш приход такой делегацией будет выглядеть неоправданно. Но можно сослаться на страстное желание Валерии увидеть Старую столицу.
— Тогда надо отправить предупреждение, — неохотно напомнил Арендар о том, что их предки обязались предупреждать Фламиров о появлении у них. — У тебя есть письменные принадлежности и бумага для магических отправлений?
У Дариона не было, и Элор гордо сообщил:
— А у Халэнна есть! У него всегда всё есть. Теперь вы понимаете, зачем я всегда беру его с собой? И извещение он напишет наивежливейшее, на что никто из нас не способен.
То ли его возглас повлиял, то ли всем было скучно и нечего делать, но за тем, как я вытаскивала плоскую металлическую коробочку с листами и пером и забирала у Многоликой флакончик чернил, пристально наблюдали все.
И когда я устроила лист на коробочку и стала писать полное форм вежливости письмо с сообщением о гостевом визите Аранских в Старую столицу, они тоже все пялились на меня. Ладно Элор, он за пером наблюдал, ладно Дарион — он в принципе на меня смотрит, но остальные зачем?
И, собственно, после оденеивания Арендара Аранский тут один — Элор, могли бы и без него слетать, избавив меня от вампирятины и написания цветистого послания, но нет же.
Исключительно из мстительности я подала лист на подпись принцу Арендару.
У Элора от обиды вытянулось лицо, а я ровно ответила:
— Субординация.
Его это, конечно, не утешило.
Пока ждали, Арендар и Дарион объяснили Валерии, почему надо было предупредить Фламиров.
С раздражающей меня улыбкой Дарион рассказал и об истории того, как столицу империи назвали просто Столицей:
— Просто после вассальной клятвы Аранским Фламиры переименовали свою столицу Фэррайхем в Старую столицу, чтобы в названии города сохранилась память о её былом величии. Аранские, как раз строившие новую столицу, тоже решили закрепить в названии города его высокий статус. Они перебирали разные варианты: Новая столица, Великая столица, Золотая столица, Единственная столица. Но, в конце концов, решили назвать просто Столицей. Чтобы всем было понятно — она та самая.
— Ничего смешного, — уловил насмешку в его повествовании Элор. — Наши предки не могли допустить такого оскорбления главного города своей империи. Это был бы непорядок, если бы у Фламиров была Столица, пусть даже старая, а у нас — нет.
Дарион чуть не засмеялся, лишний раз напоминая о том, насколько он далёк от драконов, раз его забавляют такие очевидные и разумные вещи: после стольких уступок Аранские не имели права проигрывать Фламирам ни в чём, особенно в том, что веками будет на бессознательном уровне формировать представления населения о мире.
Но Валерию эта ситуация только позабавила. Элор даже посочувствовал:
— Арен, она какой-то неправильный дракон.
Арендар, конечно, с этим не согласился, а мне опять показалось, что Элор нарывается. Неугомонный!
Подождав достаточно времени, чтобы письмо успело долететь до секретариата Фламиров, мы отправились в путь.
И я не могла избавиться от ощущения, что эта поездка плохо кончится.
Это ощущение портит полёт, как до этого портила необходимость следить за Никалаэдой Штар и само её присутствие на золотом загривке.
Она осталась на холме с Дарионом ждать телепорта, и теперь лишь дурное предчувствие отвлекает меня от ощущения ветра на лице. Даже когда я раскидываю руки и купаюсь в его потоках, что по ощущениям больше напоминает о полёте в драконьем виде, чем полёт в человеческом обличии на крыльях.
А ведь Элор явно пытался меня порадовать: летел быстро, лихо прокручивался вокруг своей оси, снижался к воде, взмывал в небо, из-за чего мы безнадёжно проигрывали в гонке Арендару.
Закончились исчерченные оросительными каналами поля, наконец засверкали впереди золотые шпили кипящей жизнью Старой столицы. Принц Арендар пролетел над ней, с высоты показывая Валерии переполненные улицы и площади с золотыми статуями, каналы, изящную архитектуру строений в центре, сады, городскую резиденцию Фламиров.
Осмотрев старый город, Арендар и Валерия подлетели к каменной цитадели Фламиров, а Элор следом за ними пронёс меня над городом и снова перевернулся в воздухе, сверкая, словно золотые шпили и статуи, урча. Он даже к цитадели Фламиров подлетел, я впервые с такого близкого расстояния видела этот тёмно-бордовый замок и охраняющие его статуи драконов. Он впечатлял суровой мощью, физически ощутимой неприступностью.
И если Арендару подлетать так близко было простительно, то Элору… Красовался, он явно красовался. Передо мной. Вместо того, чтобы избранную искать.
Вслед за Арендаром мы приземлились на одной из относительно свободных площадей. Конечно, при нашем снижении она очистилась полностью. Поднятый крыльями ветер сорвал объявления, они кружили, как осенние листья. Доносившееся из близлежащего здания пение выступало им отличным аккомпанементом.
Пока Арендар медленно уменьшался, позволяя Валерии неторопливо соскользнуть с него, Элор уменьшился махом (я едва успела равновесие удержать!) и, прихватив меня за локоть, сразу телепортировался подальше от нелюбимых оперных театров.
Телепортировался вместе со мной.
В цветочный аромат холма у реки.
