— Вы не изменились, — прерывающимся от жалости голосом ответила та, держа кровоточащую, израненную ногу.
— Сэр Роджер утверждает, что мать сбежала, когда заболела одна из приставленных к ней женщин. Он крайне сожалеет. Но ведь сэр Роджер отыскал ее, и она жива, стало быть, нечего возмущаться. Он не отправил гонца сразу, потому что не желал попусту тревожить меня, и клянется наказать того, кто ездил в Оксборо. Я приказал ему не трогать того человека. Сэр Роджер говорит, что его любовница Гленда всегда заботилась о моей матери, рыдала от горя, когда с той случался припадок и она никого не узнавала. Он утверждает, что во время просветления мать питала к Гленде самые нежные чувства. Сэр Роджер просто лопается от самодовольства, поскольку разыскал мать живой, и не видит ничего предосудительного в том, что запихал ее в ту каморку. Она же сумасшедшая и вообще не понимает, где очутилась, так с какой стати должна пропадать чудесная комната?
— Ты убил сэра Роджера, Северн? Очень медленно лицо его разгладилось, он перестал яростно метаться из угла в угол и с улыбкой взглянул на жену:
— Я уже готовился сделать это, но сдержался. Похоже, он и заслужил смерть, хотя я еще не уверен. И что удивительно, Гастингс: он искренне убежден в своей правоте. По-моему, даже рассчитывает получить от меня награду за поиски матери, а когда я собрался продолжить допрос, он, улучив момент, исчез из зала. Черт побери, даже эль, который он мне наливал, отдавал мочой.
— Позволь, я сама убью его. Клянусь, он это заслужил.
— Ты, совсем еще девочка, говоришь такие вещи? — Северн застыл на месте от удивления.
— Да, я хочу пронзить кинжалом его черное сердце. Теперь о любовнице. Ты слышал, что сказала твоя мать. Сучка вынудила ее бежать из Лэнгторна, но сэр Роджер, как видишь, это отрицает. Я бы хотела знать правду. И если любовница виновата, ее следует привязать вечером к позорному столбу и продержать так недели три.
— А почему бы нам не привязать обоих голыми, спиной к спине?
— Мне нравится твое умение выбирать наказания, — усмехнулась Гастингс. — Значит, сэр Роджер не видит ничего предосудительного в том, как поступил с твоей матерью? По-моему, именно оттого, что он относился к ней с таким небрежением, эти две женщины тоже начали своевольничать. Не знаю, куда делась вторая служанка. Твоя мать ужасно исхудала, Северн, ноги изранены, ведь она скиталась по лесу босиком. Я сделала все возможное, дала ей одно из лекарств, приготовленных Ведуньей. Сейчас она спит в моей ночной рубашке. Ее одежда совершенно непригодна. А толстая женщина наверняка съедала все, что предназначалось для твоей матери.
— Где ты ее уложила?
— В комнате, из которой ее выгнал сэр Роджер, — с ехидной улыбкой ответила Гастингс. — В хозяйской спальне. Она лежит вымытая, на чистой постели. Ты не обидишься, если нам придется спать с нею в одной комнате? Ах да, еще я приказала отнести пожитки сэра Роджера и его любовницы в ту каморку, куда он поместил твою мать.
— Мне нравится твое умение справляться с делами, Гастингс. Превосходно. Я хотел бы еще расспросить сэра Роджера. Кажется, его любовница где-то в деревне, но должна скоро вернуться. Перед тем как исчезнуть, он намекнул, что присланных мною денег ни на что не хватило. Он смог лишь купить продовольствие, чтобы люди не умерли от голода. Наглая ложь. — Северн разразился проклятьями.
— Тебе не кажется странным, — заметила Гастингс, оглянувшись по сторонам, — что сэра Роджера все нет, а мы почти одни в зале. В чем дело?
— Не знаю. Гвент с людьми отправился поглядеть, в каком состоянии казарма и можно ли там устроиться или придется искать ночлег в деревне. Все так запущено, Гастингс.
— Ничего страшного, ты это исправишь. Скорее бы негодяй вернулся.
— Наверняка он испугался моего гнева и скрылся, чтобы обговорить с любовницей, как лучше себя вести. Да, я непременно привяжу их вместе.
Гастингс засмеялась. Этот смех и услыхал сэр Роджер, появившийся в зале со своей любовницей по имени Гленда. Значит, все идет отлично. На сердце у него полегчало, а то он не на шутку испугался, поняв, что лорду Северну отнюдь не понравились жалобы на недостаток денег. К тому же возле замка он наткнулся на Гвента, и тот наградил его взглядом, от которого у сэра Роджера душа ушла в пятки. И Тарстон совсем помрачнел. Трусливый ублюдок выдал его, отправил гонца к хозяину. Сэр Роджер имеет право ему приказывать, а вот избить не может. Тарстон — человек лорда Северна. Проклятье.
Да, он испугался, заметив, в какой ярости хозяин вышел от матери. А с чего бы? Она жива, и ладно. И нашел ее он, сэр Роджер, хотя выжившая из ума старуха не стоит даже плевка. Лорд Северн должен вознаградить его за то, что он не поленился изловить старую ведьму. Да, его ждет вознаграждение. Тем не менее у дверей зала сэр Роджер помолился.
— Милорд, миледи, — с наивной почтительностью изрек он, — рад приветствовать вас в Лэнгторне. Ваша матушка в отличном состоянии, как я и говорил. Женщины, которых вы назначили; преданно за ней ухаживали, но одна из них скончалась.
— Та, что пожирнее, — вставила Гастингс.
— Она должна хорошо есть, чтобы иметь силы управиться с сумасшедшей.
Гастингс нестерпимо захотелось собственными руками свернуть ему шею, но Северн накрыл ее руки ладонью. Тут она обратила внимание на девушку, жавшуюся к сэру Роджеру, совсем молоденькую, смазливую и пухлую. Наверное, тоже объедает мать Северна. Пышные волосы убраны, под золотую сетку, на круглом личике написано такое самодовольство, что Гастингс задохнулась от возмущения. Ну и дурак же этот сэр Роджер.
— Гленда, — сказал тот, — подай лорду и леди нашего лучшего вина, хлеба и сыра.
Девушка нехотя кивнула и вышла, неся впереди себя необъятную грудь.
Потирая руки, сэр Роджер направился к хозяину, сидевшему в кресле, когда-то покрытом чудесной резьбой, а теперь обезображенном и заросшем грязью.
— Вы можете постоять возле кресла милорда, — заявил он Гастингс.
— Разве не найдется второго кресла? — поинтересовался Северн.
— Оно находится в спальне.
— Тогда миледи будет сидеть вот здесь, — Северн похлопал себя по колену, — пока ты не подашь ей кресло, сэр Роджер.
— Конечно, милорд.
Он пошептался с оборванным мальчишкой и взглянул на Гленду, которая появилась в сопровождении двух слуг, несших подносы с вином, кубками, хлебом и сыром. Гастингс встала с коленей мужа, и тот приказал:
— Сэр Роджер, придвинь мое кресло к обеденному столу.
— Милорд!
Ведь он был рыцарем, а разве можно заставлять рыцаря делать работу простого слуги? Однако сэр Роджер поволок тяжеленное кресло к столу.
Гастингс заняла место на скамейке по правую руку от мужа, и в полном молчании они принялись за еду.
— Ты сказал, что я присылал тебе недостаточно денег, — вдруг небрежно заметил Северн.
