— Вдруг мне не понравится неистовая любовь, Северн?
Господь Всемогущий, да будь она хоть чуть-чуть понеистовее, то сделает его счастливейшим мужчиной, погибшим от любви. Когда Гастингс вытерлась, он уже стоял обнаженный у кровати, с улыбкой протягивая к ней руки.
— Бросай свое полотенце и иди ко мне. Сейчас мы быстро выясним, есть ли в тебе подобная неистовость.
— Но как ты это узнаешь? По тому, стану ли я визжать и биться в конвульсиях?
— Нет, ты сядешь на меня верхом, и я позволю тебе действовать по собственному усмотрению.
Гастингс посмотрела ему в глаза и решительно откинула полотенце.
— А когда я поступлю с тобой по своему усмотрению, то смогу после ласкать тебя ртом?
Ей показалось, что Северн бросится на нее сию секунду, однако он сдержался. Гастингс поцеловала мужа в губы, слегка пощекотав их языком, потом наклонилась и припала ртом к восставшей плоти.
— Ради всего святого, кто тебя научил? — простонал Северн, едва не упав с кровати.
— Агнес и Алиса. Мне это показалось отталкивающим, но обе утверждали, что все мужчины хотят от женщин именно такого. Они правы, Северн?
— Ох, не знаю. Я сейчас умру.
Он из последних сил чуть оттолкнул ее, молясь, чтобы она сразу отпустила его. Гастингс подчинилась, хотя очень медленно, пронзая его тело сладкой болью.
— Ты еще жив, Северн, но, судя по издаваемым тобою звукам, это продлится недолго. — Она засмеялась, чмокнула его в живот, любуясь тем, что натворила, а потом опять начала ласкать его рукой.
— Нет, Гастингс, я больше не выдержу, если ты не перестанешь меня дразнить.
Она снова засмеялась и тут же охнула от удивления, потому что Северн опрокинул ее на спину и лег сверху.
— Ты чуть не довела человека до умопомрачения, а теперь забавляешься? Сейчас перестанешь смеяться.
И вот Гастингс уже задыхается, мечется на кровати, вцепившись ему в плечи.
— Ну? Ты еще забавляешься?
Вместо ответа она дернула его за волосы, а Северн опять припал к ее разгоряченному лону, не позволяя ей достичь разрядки, пока она не вскрикнула:
— Не могу больше, доведи это до конца. А когда они лежали, тяжело дыша и трепеща от наслаждения, Гастингс зажмурилась и прошептала:
— Два способа получать радость. Какая утомительная работа, Северн.
— Ага, — он легонько прикусил ее губу, — поэтому большинство мужчин предпочитают заниматься войной, нежели таким изматывающим делом.
— Ну да, милорд, а большинство женщин, несомненно, предпочтут выгребать навоз из хлева, нежели заниматься этим неблагодарным трудом.
Северн вдруг подумал: «Как странно лежать с женщиной, смеяться, болтать глупости и получать от этого огромное удовольствие».
Глава 18
Ведунья ощупывала голову леди Морайны, и казалось, чуткие пальцы вслушиваются в то, что творится у нее под черепом.
Она заглянула больной в глаза, приподняла веки и, что-то бормоча, тщательно ощупала уши и заглянула внутрь.
Гастингс начала беспокоиться.
Но леди Морайна оставалась невозмутимой, гладила Альфреда, который, разлегшись у нее на коленях, оглушительно мурлыкал.
Наконец Ведунья обратилась к Гастингс и заявила:
— Я лучшая знахарка в Британии. Снадобье, которым я потчевала мать твоего мужа, прочистило затуманенные части рассудка и вернуло ей душевное равновесие.
Леди Морайна похлопала Альфреда по спине, и тот замурлыкал еще громче, так что ей пришлось даже повысить голос, чтобы ее услышали:
— Ведунья, я тебе очень благодарна. Надо ли принимать твое снадобье и впредь?
— О да, миледи. Я не знаю, уничтожило ли снадобье все то, что замутняло ваш разум, и не вернется ли недуг, если вы откажетесь от лекарства.
— Тогда я буду принимать его даже на смертном одре.
— Конечно, если вам угодно встретить кончину в здравом уме. Гастингс еще просила осмотреть вашу ногу, ей не удалось залечить язву.
Альфреду пришлось расстаться с облюбованным местом. Гастингс с удивлением обнаружила, что свекровь без труда подняла тяжеленного кота и опустила на пол. Пышный хвост раздраженно бил по воздуху, потом Альфред обиженно мяукнул, поддел свою миску, и она с грохотом откатилась к дверям.
Ведунья смеялась, даже когда приступила к осмотру больной ноги.
— Так больно, леди? Нет? Очень хорошо. Ага, вот в чем дело. Ну, это мы вылечим щепоткой корешков с шафранными пестиками. Зато кожа между пальцами совсем чистая и здоровая, можно не бояться, что в ней заведутся клещи или другие паразиты. — Ведунья покосилась на кота, собравшегося прыгнуть на руки к Гастингс, и добавила; — А вот Альфреда следует бояться.
Тот прыгнул, и Гастингс пошатнулась, с трудом удержав его в руках.
Когда они с леди Морайной вышли из хижины, оставив Ведунье трех жирных фазанов (два из которых предназначались Альфреду), Гвент и его люди даже не заметили дам, их взгляды были прикованы к коту. Альфред, размером почти с волкодава Эдгара, вальяжно расселся на пороге и впрямь очень походил на дьявольское отродье.
— Эта тварь вышла из ведьминого логова, — прошептал Гвент.
В ответ Альфред раздраженно махнул хвостом и так взглянул на беднягу, что Гвент подскочил на целых два фута. Кот остался чрезвычайно довольным собой.
— Ах ты, проклятая тварь! — рявкнул воин, устыдившись собственной пугливости, и заторопился к дамам. — Вы здоровы, леди Морайна? — спросил он, подсаживая ее в седло.
— Да, и останусь здоровой, Гвент, смогу быть полезной моему сыну, ведь у него столько хлопот в Оксборо. Что ты на это скажешь?
— Скажу, что лорд Северн обязательно устроит пир в вашу честь, — радостно улыбнулся Гвент. — А по поводу хлопот с Оксборо вам придется спорить с Гастингс.
— Я никогда не буду спорить с Гастингс. Она — лучшая из дочерей. Но не стоит забывать, Гвент, что она еще очень молода, а значит, нуждается в моих советах не меньше, чем лорд Северн. Утром я видела его хмурым. Чем она успела ему досадить? Я обязана это выяснить и устранить причину.
— Вам, миледи, впору состязаться с Агнес и Алисой, — засмеялась Гастингс. — Вот уж кто не скупится на советы, и, должна признаться, они пошли мне на пользу.
Леди Морайна махнула на прощание Альфреду, тронула поводья и лукаво улыбнулась, покосившись на Гвента, который, открыв рот, глазел на кота, махавшего ей в ответ лапой. Ведунья, скрестив руки на груди, неподвижно стояла у двери.
— Все здесь не так, как у людей, — пробурчал Гвент.
Обратный путь занял не более четверти часа, так как небо хмурилось и всадников подгонял холодный ветер. Но Гастингс не обращала на это внимания, поглощенная мыслями о Северне, и в который уже раз благословляла Агнес и Алису, научивших ее обращению с мужчинами.
