— Очень нужно Трентонам… — презрительно начал инспектор.
— Значит, вам не о чем волноваться… — не прекращая писать, обронила я. Почему-то после этих слов Баррака заметно встревожился, а начальник полиции вытер побагровевшую лысину платком. — Также прошу вас, лорд командор, и вас, госпожа, свидетельствовать, что я не собираюсь брать на себя вину за нападение безликих на поезд, и если завтра вдруг заявлю что-то подобное, значит, меня заставили!
— Я не оставлю вас тут ни на минуту! — решительно объявила госпожа Влакис.
— Не волнуйтесь: убить они меня — не убьют, да и следов физического насилия оставить не посмеют… иначе имперские дознаватели решат, что местная полиция просто пытается скрыть побег настоящего преступника. — Я подняла голову, полюбовалась на перекошенную физиономию начальника, и на всякий случай напомнила. — Коммивояжер-то у вас сбежал. Но доктора вы привезите, пожалуйста… будем фиксировать повреждения! — я с шиком расписала внизу листа… и начала деловито снимать с него копию.
Начальник, инспектор и Заремба переглянулись у меня над головой.
— Я думаю, мы можем отпустить леди в гостевой дом, к другим пассажирам второго класса… — начал начальник полиции.
Я простонародно хрюкнула:
— Угу, чтобы ночью я оттуда исчезла, а инспектор Баррака скорбно качал головой, рассказывая, как он сразу меня заподозрил, но его не послушали и вот, пожалуйста — сбежала!
— Куда бы вы хотели отправиться, леди? — в голосе начальника полиции звучало не меньше ненависти, чем у Барраки. Что ж поделаешь, на уважение и взаимопонимание мы с ним с самого начала рассчитывать не могли.
— Куда и собиралась — в поместье к брату! — пробормотала я, не отрываясь от переписывания. Самое время снова стать леди и деликатно не мешать им переглядываться.
— Хорошшшшо! — Баррака шипел как змея, которую завязывают бантиком. — Я сопровожу эту… Эту! В поместье!
Какая прелесть! Опасения О’Тула подтвердятся — я и вправду приеду в поместье с полицией.
— И если… Если! — продолжал Баррака. — Лорд де Молино подтвердит, что она вправду его сестра… И как глава рода возьмет на себя ответственность, что она явится в полицию по первому требованию…
Вот еще счастье: я от этой «ответственности главы рода» пятнадцать лет назад сбежала!
— В моей коляске! — холодно объявила госпожа Влакис. — И с моим кучером! И если ему только покажется, что вы, господа, снова ведете себя неподобающе… — она одарила полицейских весьма многозначительными взглядами.
— Я, пожалуй, тоже составлю компанию. — командор поднялся.
— Спасибо, лорд Улаф! Госпожа Влакис… — я направилась к дверям.
— Сударыня! — возмущенный возглас ударил мне в спину.
Я обернулась. Начальник полиции приподнялся, навалившись на стол изрядным животом, и многозначительно постукивал пухлым пальцем по моему заявлению.
— Вы ничего не забыли?
— Ох, ну конечно! Какая же я глупая! — я метнулась обратно к столу, и повернулась к командору, протягивая ему перо. — Засвидетельствуйте заявление, командор!
— А… вы не собираетесь его забирать? — пробормотал начальник.
Поверх затылка склонившегося над бумагой командора я изумленно воззрилась на начальника полиции:
— И зачем бы мне это делать?
Глава 9. Приданое и долг госпожи Влакис
— Красавцы! — восторженно выдохнула я.
Запряженная в открытую коляску пара и впрямь была чудо как хороша!
— Удивительно… — зачарованно выдохнула я, не сводя взгляда с двух лошадок изабелловой масти. — Они такие… соразмерные!
— Разбираетесь в лошадях? — поглаживая по носу потянувшуюся к ней лошадь, оживилась госпожа Влакис.
— Умеренно. Не заводчик. — не стала преувеличивать я. — Но тут и разбираться не надо — они великолепны!
— Великолепны. — как нечто само собой разумеющееся подтвердила госпожа Влакис. — У меня других не бывает.
— Господину Влакису принадлежит лучший конный завод в империи! — поторопился вмешаться инспектор.
— «Золотая молния Альгейро». — с усмешкой сказала госпожа Влакис.
— О-о-о-о… — уважительно протянула я. Насчет лучшего конного завода империи инспектор преувеличил, но… Альгейро — солидное имя, уважаемое, хоть и не аристократическое. А про Влакиса впервые слышу.
— «Молния» — мое приданое. Мне всегда нравилось возиться с лошадьми, вот родители и отдали. — госпожа Влакис привычно разломила яблоко, протягивая половинки лошадям на раскрытых ладонях, и строго скомандовала кучеру. — Будешь при леди де Молино, пока она тебя не отпустит.
— Сделаем в лучшем виде, хозяйка, не сумлевайтесь! — пробасил кучер, взбираясь на козлы.
— Вот вы где! — громкий девичий голосок заставил оглянуться — к нам, подхватив юбки, бежала старшая из барышень Влакис, которая в поезде застряла в купе вместе с папашей. В лицо я ее не запомнила, больше по кружевам панталон, торчавших из-под юбки, когда степняк-ротмистр ее на плече тащил. — Нас наконец отпускают! — запыхавшаяся барышня прижала руки к бурно вздымающейся груди. — Можно грузить багаж в коляску…
— Грузите… — согласилась госпожа Влакис, и ехидно добавила. — Если вам есть — куда. — и снова повернулась к кучеру. — И чтоб никуда, пока не убедишься, что с леди Летицией все в порядке. Жди сколько потребуется, потом мне доложишь. Все, езжайте!
— Куда — езжайте? Как? — барышня растерянно посмотрела на кучера, потом перевела взгляд на остальных — на кого угодно, кроме госпожи Влакис. — Что здесь происходит?
— Видите ли, госпожа Влакис… — неожиданно смутившись, забормотал Баррака.
— Старшая госпожа Влакис! — барышня вдруг стиснула кулачки и топнула ногой, зло глядя на инспектора. — Извольте называть меня как положено — старшая госпожа Влакис!
Инспектор на миг прикрыл глаза, кажется, спрашивал, за что ему все это.
Я могла бы рассказать, но меня он не спросил.
— Конечно, старшая госпожа Влакис! Госпожа Влакис… Я имею в виду, вот эта госпожа Влакис…
— Младшая! Младшая госпожа Влакис! — выкрикнула барышня и топнула ногой.
Вот я глупая: барышня, папаша… Совсем в столичной жизни погрязла, если умудрилась позабыть о милом нюансе в законах южных герцогств. Мужчина, в течении десяти лет не получивший от жены наследника мужского пола, имеет право жениться второй раз. Если вторая жена с успехом выполняет «главное предназначение женщины», родив сына, именно она становится законной супругой и хозяйкой дома, а первая должна убираться вон, или… с разрешения супруга и новой хозяйки может остаться на правах младшей, практически бесправной жены. Правда, новые имперские законы внесли в эту идиллию некоторые… изменения. Отменить право на вторую жену Его Величество и Имперский Совет не рискнули: в отношениях с южными герцогствами после войны возникло напряжение, а главное, в северных, наиболее пострадавших от войны провинциях тоже имелись изменения деликатного свойства, заставившие Его Императорское Величество счесть старый закон полезным в новых условиях. Но теперь, с правом женщинам владеть имуществом, выставить первую жену из дома можно было… только с полным возвратом приданого.
