— То идти я тоже могу. — попыталась кивнуть я, и чуть не вывалилась из кольца его рук, ткнувшись носом в дорожку.
— Исключено! — отрезал он и меня подхватили на руки. И понесли, почти бегом вверх по ступенькам.
Можно было так и не торопиться, мне очень даже нравилось ехать! Я уткнулась носом в лацкан его жилета и прикрыла глаза. И даже стало немного жаль, когда он внес меня в дом и сгрузил на диван в гостиной. Сзади зашаркали шаги…
Пошатывающуюся Аниту вели под руки муж… и Мариэлла! Первая-вторая госпожа Влакис забралась подмышку второй-первой и почти волокла ее на себе с лицом решительным и одухотворенным. Непонятно только, спасти жаждала или все-таки рассчитывала потихоньку добить. Господин Тутс вел Эрику, причем то и дело пытался поднять на руки, как маленькую, и то и дело проседал под тяжестью взрослой и довольно рослой девицы. В общем, я с самым большим комфортом ехала. А крепкий у меня бывший жених, запыхался, конечно, но не сильно, я, если честно, сейчас хриплю сильнее.
— Девочка моя! — ворвавшаяся в гостиную госпожа Тутс кинулась под ноги мужу, так что все еще пытающийся таскать Эрику на руках банкир опасно закачался. Положения спасла сама Эрика, вывернувшаяся у папаши и почти рухнувшая на диван. Маменька немедленно плюхнулась рядом и стиснула дочь в таких объятиях, что куда там статуе! Лицо Эрики начало стремительно синеть.
— Пить… — прохрипела я. Слова царапались, будто в горло мне засунули напильник и водили туда-сюда.
Криштоф метнулся к графину с водой.
— Да-да, пить, моей девочке нужна вода! — заверещала госпожа Тутс, а муж ее попытался перехватить стакан у Криштофа. Мой бывший жених изящно обошел банкира на повороте и стакан попал в мои трясущиеся руки. Де Орво пару мгновений поглядел как они дрожат, а вода выплескивается на юбку, решительно отобрал у меня стакан, сел рядом… и принялся меня поить. Аккуратно, осторожно, бережно… как заботливая нянюшка вытирая мне лицо белым, хрустким от крахмала платком.
— А… что здесь происходит? — влетевший в гостиную Тристан замер на пороге и растерянно уставился на нас с де Орво. И спрашивал он явно не об упавшей статуе! Из-за спины у него, по-детски подпрыгивая, пытались выглянуть Марита с Агатой — и глаза у обеих становились все круглее и круглее. Скоро вовсе как блюдца будут.
— Одно из трех, дорогой братец… — я мотнула головой и Криштоф понятливо отодвинул стакан. — Или у тебя дом рассыпается, или кого-то из нас пытались убить.
— А третье что? — бесцеремонно отодвинув Тристана с дороги, в комнату пролез Заремба.
— И то, и другое разом.
— Кому вы нужны — убивать вас еще… тетушка! — взвизгнула Агата.
Я демонстративно выдохнула:
— Как хорошо, что я никому не нужна вот именно для этого! Какая радость для меня, что убить собирались Аниту или Эрику!
— А вы откуда знаете, кого собирались убить? — подозрительно спросил протиснувшийся вслед за Зарембой Баррака — непонятно только, меня спросил или Агату. Промолчали обе.
— Милая Эрика, какой ужас! Вы в порядке? — Тристан метнулся к невесте и припал перед ней на колено, бесцеремонно отпихнув даже папашу.
— Царапины… — торопливо выдергивая ладони из его хватки забормотала та. — Леди Летиция сбила меня с ног…
— Ты опять? — Тристан распрямился пружиной и угрожающе навис надо мной. Криштоф торопливо поднялся навстречу, отгораживая меня от брата. — Сперва эта мерзкая выходка с платьем, а теперь ты еще кидаешься на бедную Эрику! — продолжал орать братец, выглядывая из-за плеча наследника де Орво.
— Э-мм… Лорд Тристан… — протянула Эрика. — Леди Летиция меня спасла… На нее статуя упала!
— Целая? — подала голос Марита.
— Да! — не удержалась я. — Ударилась об меня и развалилась на кусочки!
— Раз шутите, все не так плохо. — прошептал мне в ухо вернувшийся на диван Криштоф.
«А когда совсем хорошо станет, вообще буду хохотать как сумасшедшая?». Хотя это я так, вредничаю… На самом деле приятно, когда о тебе беспокоятся.
Взгляд Тристана заметался между мной и Эрикой:
— Не называйте меня лордом, для вас я просто Тристан, милая Эрика… — забормотал он и вдруг воодушевился. — Теперь вы видите? В нашей семье вы полностью защищены! Любой из нас готов отдать жизнь за ваше благополучие!
На Тристана посмотрели. Все. Явно прикидывая, далеко ли разлетелись осколки от статуи и не стукнул ли один из них братца по голове.
— Нам немедленно нужен целитель! — вскричал Тристан.
И все дружно закивали, разве что я не стала — все-таки шея как-то неприятно похрустывала.
— Если вы, господа, отойдете от двери, то целитель у вас будет. — донесся из коридора голос Гюрзы.
— Что ты себе позволяешь, армейская…! — оттуда же донесся злобный козлетон старшего де Орво.
— Что ты ссссказал, старик? — из голоса Ка Хонга исчезли все дурашливые интонации, теперь он напоминал шипение песчаной змеи бын ру кар[1].
— Простите, леди, мне надо… — Криштоф сорвался с места так стремительно, что меня вихрем обдало. Но стакан мне в руки сунуть успел, и проносясь мимо Гюрзы, еще и кивнул приветственно. — Сударыня…
И тут же из коридора донеслось:
— Батюшка, со всем почтением…
— Не затыкай мне рот, мальчишка, много воли взял! — возня и хлесткий звук пощечины.
В комнату вслед за Гюрзой ввалился встрепанный Ка Хонг и слегка смущенно пробормотал:
— Хотел спросить у этого старого гу ри хо маруга[2], кто ответит за оскорбление вместо него… но теперь не спрошу. — он виновато покосился на Гюрзу. — Жалко сынка его, нормальный же мужик, а с таким папашей у него проблем и без нас полные седельные сумки.
Вот всем-то Криштоф де Орво нравится!
— Мне плевать! — отрезала Гюрза.
Поправка — всем, кроме полковой целительницы.
— Леди, прошу со мной! — твердой рукой она подняла меня с дивана.
— Вас позвали осмотреть мою дочь! — взвизгнула госпожа Тутс.
— Мама! — вскричала Эрика…
— Лорд Тристан, вы говорили, что защитите мою дочь! — отмахнулась ее маменька.
Тристан дернулся, открыл было рот… закрыл. И посмотрел на меня с глубоким укором. Бедный мой братик, как же тебе нелегко! Еще чуть-чуть, и я тебя пожалею… Нет. Не пожалею.
— Вы с лордом Тристаном разбирайтесь… а я займусь пострадавшей. — хмыкнула Гюрза — и меня ловко направили вон из переполненной людьми гостиной.
Хлопнувшая за спиной дверь отрезала шум голосов, Гюрза втолкнула меня в ближайшую комнату, и я невольно улыбнулась — мамина гостиная! Сюда я прибегала в детстве со всеми царапинами и разбитыми коленками — и знала, что мне точно помогут.
Дверь хлопнула снова и внутрь, красная и пышущая жаром — то ли быстрого бега, то ли от плиты — ворвалась Фло:
