Глава 1. Общество освобождения Юга
— «Общество освобождения Юга»? — глухо повторил Заремба. — Это что у нас тут… заговор, выходит?
Я приоткрыла глаза, сквозь ресницы наблюдая как клыки то проглядывают из-под его верхней губы, то снова прячутся. Похоже, давно не перекидывался, а оборотням это вредно.
— Поверить не могууу! — в конце фразы он сорвался на вой. — Как они до такого додумались? — он склонил лохматую голову к плечу и поглядел на меня взглядом недоумевающей собаки. — У них же ничего… перестреляют их всех просто и… да тот же городской гарнизон перестреляет, стоит этим горе-заговорщикам на улицы выйти!
Гарнизон, да… Который возглавляет Улаф… Насчет гарнизона это Заремба верно подметил.
— Замкнутые провинциальные сообщества склонны переоценивать свои возможности. — пробормотала я. Вроде и поспала, а нет, не отдохнула. Хотя что я, под открытым небом никогда не спала? Матрас есть, тепло… что еще надо? А кости ломит, и голова болит. — Сравнивать не с чем, вот и думают, что уж они-то… всех победят. Одной левой. Ну, в крайнем случае, двумя.
— То есть у этих победителей обе руки — левые? — фыркнул Заремба.
— По-разному бывает. — вздохнула я. Перед войной мальчишки-маги тоже рассказывали, какие алеманцы слабаки. И где те мальчишки? Кто где. Некоторые даже выросли. И стали осторожные-осторожные. — До вечера просто замок навесьте и ключ припрячьте. — я запрокинула голову, разглядывая люк на крышу. Сидела я прямо на ступеньках ведущей к люку лестницы. Надо, конечно, идти в камеру, но… я пойду. Только вот посижу пару минут. Как-то… тяжело мне стали даваться такие вещи. Мир, он… расслабляет. — Вампир до заката никуда не денется, я с него одежду срезала и простой тряпкой накрыла. Если он только шевельнется… пшшшш! — я изобразила пальцами вспыхивающее пламя. — Пропечется, как стейк на костре!
Во взгляде Зарембы на меня мешались профессиональное восхищение, волчья настороженность, и мужское сочувствие — к вампиру.
— А к вечеру его надо где-то запереть. — я задумчиво прикусила губу. — Если сумеете его незаметно привезти, могу даже у себя, в алтарной комнате. Алтарь за ним присмотрит.
— Зачем? — изумился Заремба. — Есть специальная камера для нелюдских рас, туда его и оформим.
— Затем, что вы не будете его оформлять. — пожала плечами я.
Заремба внимательно поглядел на меня, понял, что не шучу — и уставился исподлобья. Из груди его вырвался тихий, но несомненно угрожающий, рокот, губа вздернулась, снова открывая клыки.
— Бросьте, Заремба. — раздраженно отмахнулась я — тут сил ни на что нет, а он со своими полицейскими инстинктами и волчьими привычками! — Хотите остаться без свидетеля? Кто-то же принес в камеру бутылки?
— Охранники всегда протаскивали в камеры неположенное. Неизбежное зло. — раздраженно буркнул он. — Сам охранник, кстати, тоже приложился — спит без задних лап… ног.
— Естественно — должен же он объяснить, почему не услышал, как меня убивали. — фыркнула я. — Вот и в вашей камере для не-людей тоже все тихо будет… кто-нибудь случайно форточку откроет… ну перепутает вампира с оборотнем, жарко же бедному в шкуре, проветривать надо… Потому что вы, Заремба, будете в соседней камере сидеть! В южных герцогствах у оборотней ограниченные права, в полиции они служит не могут. Или думаете, вампир молчать станет? — ехидно напомнила я.
Заремба глухо рыкнул.
— На что спорим: вы все, включая того беспробудного коматозника на посту, случайно сойдетесь или в коридоре… или вовсе в одной камере… оборотень, выдававший себя за полицейского инспектора, не сдержит звериной натуры и задерет тюремщика, вампир накинется на оборотня, а потом и сам погибнет от случайного луча солнца. Хвост мне свой завещаешь, Заремба, буду им пыль сметать!
— Надо было не останавливать вампира — сожрал бы тебя, язву, и все дела. — проворчал Заремба. — Или самому съесть.
— Для Красной Шапочки я уже стара, для бабушки — еще молода, так что не ешь меня, Серый Волк, я тебе пригожусь. Сохранишь свидетелей до того, как имперские следователи сюда доберутся — никому уже не будет дела, что ты оборотень. Еще начальником полиции Приморска станешь, нынешний почти наверняка замешан — ну, или полный дурак, который под носом у себя заговор не заметил, что тоже наказуемо. Кстати, что насчет восстановления тоннеля слышно?
— Ничего. Не работает тоннель, и когда заработает — неизвестно. — отмахнулся Заремба.
Так я и думала… Но надеялась. А зря.
— Ладно, я — в начальники полиции, а тебе-то какая выгода? — подозрительно прищурился на меня Заремба. — Тебя ж убить пытались, ты сейчас из юбки должна выпрыгивать, чтоб засудить вампирюгу!
— Не из чего выпрыгивать! — я горестно оглядела оставшиеся от платья лохмотья. А ведь я в них еще и спала! — Мой братец… — я пожевала губами, не позволяя себе выпалит то, что я и впрямь думала о безголовом главе рода де Молино. — Получается, что в заговор ввязался. Против власти императора и целостности Империи. — официальная формулировка заставила меня скривиться. — А что бывает с имуществом заговорщиков?
— Конфискация.
— Как думаешь, я хочу, чтобы поместье моих предков конфисковали?
— Но его-то прибили… сообщники, не иначе… а ты-то, вроде, того… героиня войны…
— А имперские казначеи совсем-совсем не жадные! — ехидно хмыкнула я. — Наоборот, щедрые и добрые люди… по моей военной пенсии это сразу видно. Если я не приму меры заранее, они и меня к заговору приплетут, лишь бы имущество семьи захапать. А я… раз уж так вышло с Тристаном… собираюсь владеть этим имуществом долго и счастливо, а может, еще и детям когда-нибудь оставить.
— Надеешься братца отмазать? — продолжал хмуриться Заремба.
— Даже пробовать не буду. — мне было грустно. Отмазать… очистить память Тристана хотя бы посмертно было правильно, но… непрактично. Пустая трата ресурсов. А ресурсы у меня всегда были ограничены и, похоже, всегда будут. — Тристану уже не повредит, а жен заговорщиков в монастыри сто лет как не ссылают, так что Марите, а тем более Агате ничего страшнее допросов не грозит. Собираюсь до приезда имперских дознавателей взять полный контроль над алтарем и закрепить за собой положение главы рода.
— Ну да… — пробормотал Заремба. — Другой… другая глава, леди-офицер… Другой статус имущества.
— Мне нужно два… самое большее — три дня! — я состроила молящие глазки, которым Заремба не поверил, не проникся, но… согласился.
— До приезда имперских дознавателей, и ни часом больше. — отрезал он. — Тогда я хотя бы смогу сказать, что прятал свидетеля от мести сообщников.
— Сможешь, конечно, это же правда. Понятно же, что не один надзиратель замешан. — пожала плечами я. — Ладно, веди обратно в камеру. — я с трудом заставила себя встать. Ничего… Ванна, завтрак, изрядная чашка кофе — и буду в норме! Поскорее бы…
