— Ах, какие глупости вы говоррррите, дорррогая… — пророкотала грузная старуха, и черные перья в ее снежно-белых волосах закачались туда-сюда. — Не ножом, а пррроломила голову! Молотком!
— И вовсе не молотком — откуда бы она молоток взяла? — а топором! — третья дама взмахнула веером, едва не съездив меня по физиономии. — Отрубила руки, ноги, голову… перерубила пополам и еще раз пополам! В гроб бедного лорда собирали как мозаику, по кусочкам! Весь дом был в крови по самый потолок! Но отмыли, надо сказать, неплохо — нигде ни следа.
— Так говоррят эта самая «леди» в столице горррничной была!
— Так она сама убиралась? Надо же, какая у де Молино теперь экономия на прислуге выходит!
— Ах, оставьте, дорогая, никакая она не горничная! Просто неприличная женщина…
— С чего вы взяли, дорррогая?
— С того, что леди-шлюха — это часто бывает, а леди-горничная — согласитесь, полнейшая ерунда!
Я равнодушно скользнула мимо дам — ничего особо интересного — и перебралась к мужской компании у длинного стола с напитками. Паренек из сторожки, обряженный в форму лакея, старательно, но неумело разливал вино. К счастью, рядом, будто невзначай, крутилась одна из нанятых в агентстве горничных, так что конфуза пока удавалось избежать. Смутно знакомый пожилой лорд — один из тех, что утверждал будто помнит меня прелестным ребенком — принял бокал красного, и с явным удовольствием промурлыкал:
— Вы слыхали: падчерица покойного лорда Тристана пыталась покончить с собой!
— С чего бы ей? — удивился другой лорд, тучный и с бакенбардами. — У покойного вон… жена, сестра, да еще и невеста! — он кивком головы указал в сторону семейства Тутсов, одиноко стоящих у самой террасы. Лицо у госпожи Тутс было мрачным, но в остальном она сияла! Я даже поверила, что все модистки города вчера и вправду были заняты — чтоб нашить столько драгоценностей на одно черное платье, все остальные надо отставить. Зато Эрика поражала сдержанностью: ее бальное платье было почти аскетичным и оживлялось только тонкой цепочкой с подвесом. Да и сама барышня Тутс была бледна, а темные круги под глазами не могла скрыть даже пудра. — Если б они с собой кончали — так хоть понятно, а то — падчерица! Тут и за родным-то отцом убиваются, да не самоубиваются.
— Невесте-то чего убиваться — с деньгами Тутсов титул для нее найдется! Вот же дурища Тристанова сестрица! Убила бы после свадьбы — и главой рода бы стала, и приданое барышни Тутс в семье осталось.
— Не скажите! С приданым-то ее выгода любому судье очевидна, а так поспорить можно. Еще и имперец наверняка своей любовнице поможет. — он кивнул в сторону окруженного дамами лорда Трентона.
— Полагаете, они любовники?
— Даже не сомневаюсь — иначе чего б он сюда-то примчался? — толстый лорд, любитель доискиваться причин, многозначительно покивал. — Авария в тоннеле — дело, конечно, важное, но у имперского советника, небось, и поважнее найдется?
А за предполагаемой любовницей таскаться — достаточно важно? Все-таки какие мужчины сплетники — хуже старых дам.
Я обошла этих двоих и скользнула к лорду Трентону. Остановилась за спинами окруживших его дам, с удивлением обнаружив рядом обеих леди де Орво. Старик отпустил невесток от себя?
— …но мы же совершенно не имеем от наших девочек вестей! — лепетала одна, стискивая тонкие, почти прозрачные пальцы.
— Вам не о чем беспокоиться, дорогие леди! — Трентон обвел собравшихся вокруг него дам своим коронным взглядом для больших политических собраний: «я совершенно надежен, за мной — как за каменной стеной!» — Я тоже не имею известий, но уверен, что Ее Величество позаботиться о ваших дочерях в столице и отправит их домой, как только тоннель будет признан полностью безопасным.
— А может, я не желаю, чтоб мои внучки при вашей развратной столице обретались? — расталкивая дам и хватая невесток за руки, как убежавших детей, проскрипел старый де Орво. — Вон, один столичный хлыщ заявился — и бабы тут же стыд потеряли!
Я опять едва не споткнулась — это он о ком? Неужели о своих запуганных невестках? Или все же…
Лорд Трентон тут же продемонстрировал разницу между столицей и провинцией — в глазах у него только искра мелькнула, и не скажешь, что огненный маг.
— Я сообщу Его Величеству, что лорд де Орво недоволен. — холодно ответил он.
— А и сообщайте! Что он мне сделает, коли он сыновей у меня отнял! — набычился старик.
Любезная улыбка словно примерзла к губам Трентона:
— Многие погибли, лорд де Орво. У вас есть наследник и внучки…
— Девки, которые по столице шляются? Вернутся, я им еще объясню, как должны вести себя женщины де Орво! — старик зло прищурился. — А сын… Да будь живы мои старшие, разве ж они позволили бы, чтоб южан оскорбляли на собственной земле всякие… — он окинул лорда выразительным взглядом с головы до ног.
— Отец, вы устали, а бал еще только начинается. — Криштоф невозмутимостью мог поспорить с Трентоном. — Позвольте, мы проводим вас к креслам… Леди… — он повелительно кивнул невесткам. — Прошу прощения, лорды… господа…
— Руки убрали… профурсетки! Ни мужей не удержали, ни дочерей не воспитали! — прошипел старик, вырываясь у пытающихся подхватить его под руки невесток.
Толпа раздалась и старый лорд, гордо выпрямившись, зашагал прочь — жалкий для меня, но кажется, страшный для тех, кто живет с ним рядом. Невестки с двух сторон вцепились в Криштофа, и я услышала, как одна из них судорожно прошептала:
— Вы же не позволите, чтобы он девочек…
— Не здесь… — снимая ее руку, одними губами шепнул Криштоф и направился вслед за стариком.
— М-дааа… — протянул кто-то. — Все де Орво сумасшедшие, а старик и вовсе…
— Удивительно, что младшего не затронуло. Старшие сыновья были с папашей один в один. — немолодой господин понизил голос почти до шепота. — Только и могли оба, что женщин своих тиранить да деньгами швыряться, всё для поддержания чести южных лордов. А младший ничего, разумный… и старика укротить сумел, и состояние вернул…
— Поговаривают, на новой де Молино женится. Вроде, они помолвлены с детства.
— Думаете, имперец любовницу отдаст? — заинтересовался его собеседник.
У беседующего с жеманной пожилой дамой Трентона напряглась спина, он покрутил свисающий на цепочке монокль. Стекло чуть заметно отблескивало лиловым, выдавая портативный анти-иллюзорный артефакт. Но смотреть сквозь него Трентон не стал, лишь укоризненно покачал головой, словно уверен был, что я вижу. Я только пожала плечами — разве я могу запретить сплетничать о чужих любовницах?
Стрелки больших напольных часов щелкнули, отсчитывая последнюю минуту… В зал вбежала бледная Марита в сопровождении инспекторов Барраки и Зарембы — все трое начали нервно озираться, будто разыскивая кого. Уж не меня ли? Любопытно, они втроем были, когда встречающая гостей «я» вдруг медленно и плавно рассыпалась черной пылью? А теперь надеются, что я и впрямь… развеялась по ветру? Жизнь полна разочарований, дорогие мои, я уже тут как тут!
