«Ты так сильно боишься себя самой?»
Да, она боялась. Четыре года постоянной изматывающей тревоги, тлеющей на задворках подсознания, – всплывающие из глубин памяти отрывки той ночи, когда Рэд оступилась и позволила своей магии вырваться наружу. Когда эта магия, часть силы Диколесья, только что отломившаяся от него, разрывала людей на куски, щедро поливая чужой кровью листву. И Рэд ничего не могла поделать с этой силой. Силой, которая чуть не убила Нив.
Но, возможно… необязательно так будет каждый раз, когда Рэд попытается призвать ее. Эммон сказал, что поначалу эта магия всегда необузданна и чудовищно сильна. Может быть, теперь, после всех этих лет, когда Рэд держала ее в себе, как туго затянутую пружину, ее будет проще заставить повиноваться? Направлять? А Эммона, лучшего специалиста по магии Диколесья, которого только можно заполучить, она попросит быть рядом.
Образ Эммона – согбенного, истекающего кровью, с трудом стоящего на ногах на пороге Крепости – не давал ей покоя. Волк продолжал изливать себя, свою кровь и сущность, на Диколесье – позволяя Диколесью в ответ наполнять его жилы. Эммон делал все, что мог, чтобы справиться с этим в одиночку. Он не давил на нее. Дал ей время во всем разобраться, хотя это время буквально утекало кровью из его жил. Рэд провела здесь уже неделю и еще ничем не помогла ни Эммону, ни слабеющему лесу.
И теперь она считала, что обязана ему – обязана хотя бы попытаться сделать то, что он просил. А еще она была обязана сделать это ради Нив. В конце концов, разве это не было еще одним шагом к тому, чтобы сестра всегда была в безопасности? Сделать так, чтобы чудовищные твари из сказок – теперь Рэд сама убедилась, что они существуют, – не вырвались из Тенеземья? Иметь магию и не пользоваться ею – все равно что купить дорогую лошадь и запереть ее в конюшне.
Рэд остановилась. Глубоко вздохнула. Развернулась и решительно зашагала к двери.
В дверь постучали. Девушка застыла на месте. За дверью тихо выругались и постучали еще раз, погромче.
– Да? – с трудом выдавила из себя Рэд.
– Можно войти? – Эммон понизил голос, пытаясь, чтобы это прозвучало вежливо, но попытка не вполне увенчалась успехом.
– Это твоя Крепость.
– Это твоя комната.
Рэд страшно удивилась, но после некоторого колебания открыла дверь.
Волку пришлось сильно пригнуться, чтобы заглянуть под притолоку. Рэд уже видела его сегодня утром и не могла не заметить, что он причесался, убрав волосы в бесформенный узел на затылке, хотя пара выбившихся черных прядей все же спадала ему на плечи. Испачканные чернилами пальцы нервно теребили края рукавов, но на лице, как всегда твердом и невозмутимом, не было и следа беспокойства. Обе руки перехватывали белые повязки.
Рэд жестом пригласила его войти. Эммон нагнулся, шагнул в низкий для него проем и остановился прямо у порога. В комнате сразу стало значительно теснее. Повисла тишина, которая давила на них обоих тем сильнее, чем дольше она тянулась.
– Это заживет? – Рэд указала на его руки.
Эммон нахмурился, словно не понимая, о чем она говорит, глянул на свои руки, печально рыкнул.
– Ну, примерно так же, насколько они обычно заживают.
– На самом деле я рада, что ты здесь. – Рэд сглотнула. – Как раз собиралась…
Эммон поднял обмотанную повязкой руку, и в ней блеснул серебром кинжал.
Рэд отшатнулась, глаза ее расширились, а мысли сбились. Может быть, он устал от ее уверток и решил, что, если выпустит ей кровь сам, это окажется более действенно, чем вся ее магия? Сколько пузырьков можно наполнить, если вылить в них всю кровь живого человека – например, ее, Рэд, кровь?
Эммон глянул на девушку как на сумасшедшую, а потом понял, куда она смотрит. Он поднял руки, словно сдаваясь.
– Я пришел не за тем, чтобы пырнуть тебя кинжалом.
– Да? А что ими еще делают?
Алые пятна расцвели на его скулах.
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.
Готовность к драке, от которой сгустился воздух, развеялась. Сердце Рэд застучало в нормальном ритме, но что-то в глазах Эммона заставляло каждый его удар отдаваться в ушах девушки, подобно колоколу.
Эммон провел забинтованной рукой по волосам, глядя не на Рэд, а на огонь в камине.
– Я… – Он оборвал себя на полуслове тяжелым вздохом и снова заговорил – так быстро, что одно слово налезало на другое. – Слышала о связывании нитей?
Это был настолько неожиданный вопрос, что Рэд не сразу поняла, о чем он говорит.
– Думаю, да. Это церемония заключения союза, верно? Простолюдины таким способом заключают брак. К нему прибегают из-за простоты – ни свидетелей, ни благословения жреца для его заключения не нужно.
– Да, – кратко согласился Эммон, не сводя глаз с огня. – Каждый отдает часть себя, обычно волосы – и обматывает ими какой-то кусочек, выломанный из нового, общего дома.
Он запустил в карман свободную руку, порылся там и извлек обломок цвета кости.
Кору страж-древа.
«То, что свяжет, – сказало Диколесье. – Должны быть связаны. Вас должно быть двое».
До Рэд начало медленно доходить.
– Ты делаешь мне предложение?
Не ответив, Эммон снова откинул рукой волосы назад. У него покраснели даже кончики ушей.
– Диколесье пытается воссоздать то, что имело раньше. То, что ему давали Гайя и Киаран. Мы не можем ему этого дать. По крайней мере, в точности. Но мы можем сделать что-то максимально похожее. – Он нервно покрутил кинжал в пальцах. – Они заключили брак… и заключить его теперь было бы неплохим решением. А еще я думаю, что в таком случае тебе будет легче управлять твоей магией.
В груди Рэд словно завязался тугой узел; девушка открыла рот, пытаясь развязать его, облечь его в слова, но у нее не получилось.
– О. – Вот и все, что она смогла выдавить из себя.
Тяжелая тишина повисла между ними, и за эти несколько секунд вся жизнь Рэд промелькнула у нее перед глазами. Первая менструация Нив, после которой их мать впервые заговорила о помолвках и заключении союзов. Несколько недель спустя, когда то же самое произошло с Рэд, никаких разговоров на эту тему не велось. Ее судьба была решена с того самого момента, как она появилась на свет. Никто и никогда не придет ее сватать.
Те первые несколько отчаянных попыток с Ариком, когда она приблизилась к самому заветному настолько близко, насколько это было возможно для нее. Ее жизнь была карточным домиком, где все элементы были плотно подогнаны друг другу – и при сборке руководствовались вопросом простоты конструкции, а не личного выбора или желаний самой Рэд. Ей и так досталась лихая судьба, и дополнительно усложнять ее Вторая Дочь совершенно не хотела.
Но здесь был Эммон. Совсем не то чудовище, про которое ей рассказывали и которое она ожидала встретить. Эммон, ничем не похожий на все то, что Рэд успела напридумывать себе. Эммон был здесь, и он предлагал ей выбор.
