Возможно, Кири была права. Возможно, это всегда было вопросом власти, и все определения «святого» следовали этой цели – бесконечно меняясь ради этого.
Раффи медленно двинулся было вперед, но Арик положил ему руку на плечо. Нив ничего не могла прочесть в их глазах.
Жрицы всегда были олицетворением спокойствия. Вот и сейчас они стояли не шелохнувшись, невозмутимо глядя перед собой. Даже Тилия, явно потрясенная, сохранила на своем лице безмятежное выражение. Затрепетали белые рукава – кандидатки поставили свои черные свечи на край костра, чтобы дать огню пожрать все сложенные на нем богатые дары.
На бледном лице Кири отразилось какое-то непостижимое чувство. Ее взгляд на одно очень долгое, напряженное мгновение метнулся к Нив, к Арику, чтобы тут же устремиться прочь. Айла принялась произносить формулу миропомазания Верховной жрицы, даже не глядя на Нив.
– Именем наших потерянных Королей и магии ушедших эпох…
Взметнулись брошенные лепестки, запылал костер, и все планы Нив обратились в прах.
* * *
В дверь ее покоев постучали – торопливо и резко, почти неслышно. Нив, расхаживающая по покоям, остановилась, нахмурилась. Поднос с опустевшими после ужина тарелками горничная уже унесла, и Нив сказала ей, чтобы она не приходила помочь ей раздеться перед отходом ко сну.
Еще один торопливый стук.
– Нив, открой дверь.
Раффи.
Принцесса затащила его внутрь. Щеки ее пылали. Арик наедине с ней в ее покоях – это сплетня; Раффи наедине с ней в ее покоях – это скандал.
– Ты хоть представляешь, в какие неприятности тебя может ввергнуть этот поздний визит ко мне, да еще и без сопровождающего?
– Думаю, примерно в такие же, какие грозят тебе из-за того, что ты выкинула сегодня на миропомазании Верховной жрицы. – Раффи приподнял бровь. – Зачем ты это сделала? Что это вообще было?
Нив опустилась в кресло у стола. Притворяться больше не было сил.
– Ты знаешь, что и зачем.
Конечно, он не мог знать всех подробностей, но он достаточно хорошо знал ее, чтобы понимать: случившееся должно быть связано с Рэд.
Раффи выругался, взъерошил свои коротко остриженные волосы.
– Ты должна отпустить эту ситуацию, Нивира. Она съедает тебя, а я…
Он замолчал, вздохнул. Одним плавным движением присел перед ней на корточки и взял ее руки в свои. Нив знала, что ей следует напомнить ему о правилах приличия, о шепотках, которые разнесутся. Но его руки были такими теплыми.
– Нив. – Он произнес ее имя как нечто, на что мог опереться, чтобы вернуть ее к реальности. – Рэд больше нет.
– Она жива, – прошептала Нив их переплетенным рукам.
– Даже если так, она привязана к Диколесью. Для нас она потеряна навсегда.
Так близко к правде. Мифы и факты сплелись в сложном танце.
Раффи сжал ее руки сильнее.
– И тебе тоже нужно перестать пытаться потерять себя.
Но Нив уже потерялась. Ее разум стал лесом, полным глубоких теней и колышущихся плетей вьюнка, лабиринтом сожаления и вины. И теперь, когда их план провалился, да притом именно из-за нее… Нив не замечала, что плачет, пока не ощутила вкус соли на губах.
Раффи стер слезинку с ее щеки.
– Чего ты от нее хочешь? Если бы она родилась первой, если бы ты была предназначена Волку, каких бы действий ты ожидала от нее?
– Если бы Волку была предназначена я, – яростным шепотом ответила Нив, – я бы боролась! Я бы сбежала! И если бы я решила отдаться волшебному лесу, то не просто так, безо всякого толку!
– Но она не сбежала. – Раффи заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо. – Ее выбор – отдаться лесу. И тебе нужно найти способ смириться с этим.
Нив сжала бескровные губы в тонкую линию. Лоб Раффи коснулся ее лба. Она закрыла глаза.
– Уютно тут у вас, – произнес кто-то от двери.
Нив резко открыла глаза. Раффи выпустил ее руки и встал, поправляя плащ.
Арик стоял, прислонившись к косяку, – бровь приподнята, в руке бутылка вина. Он быстро вошел в комнату, запнувшись о край ковра. Протянул бутылку Раффи, но тот отмахнулся от нее с неловкой улыбкой, бросив на Нив исполненный тревоги взгляд.
– Извините, что прервал вас на самом интересном месте. – Арик рухнул в кресло напротив Нив. Черные волосы беспорядочно свисают на лоб; сосуды в глазах полопались, из-за чего выглядят красными и воспаленными; круги под глазами такие темные, что кажутся синяками. Перевязанную руку Арик прижимал к груди. – Сегодня днем дела приняли интересный оборот, не так ли?
Раффи скрестил руки на груди.
– Может, тебе удастся достучаться до нее? Скажи ей, что она должна отпустить эту ситуацию.
– Возможно, удастся. – Арик отхлебнул из бутылки. – Я, в конце концов, ее жених.
Раффи стиснул зубы.
– Или, может быть, – сказал Арик, покачивая бутылку в руке, – я могу поддержать любое решение, какое бы Нив ни приняла.
Зубы Раффи сверкнули в полумраке – слишком резкой была эта улыбка, чтобы не являться на самом деле оскалом.
– Даже если это опасные решения?
– Чего стоит жизнь без привкуса опасности, Раффи?
– Ты пьян.
– И вам обоим то же самое советую. Полегчает.
– Мне бы очень полегчало, если бы вы оба перестали обсуждать меня, как будто меня здесь нет.
Нив прижала пальцы к вискам, пытаясь ослабить пульсацию боли в голове. Она надеялась, что Арик придет к ней обсудить какой-нибудь новый план, раз уж этот провалился. Вместо этого он, как выяснилось, посвятил все свои силы тому, чтобы напиться до бесчувствия и позабыть таким образом обо всем, что их обоих так угнетало последнее время. Тихий – самый опасный – гнев медленно начал подниматься в глубине души Нив.
Тот гнев, который заставлял вспомнить о венах, наполненных тенями, о призыве силы и о том, как легка эта сила в использовании.
Раффи вздохнул.
– Нив…
– Оставьте меня, пожалуйста. – Она глубоко вздохнула, вздернула подбородок. – Я устала.
Губы Раффи шевельнулись, как будто он хотел что-то сказать. Но покосился на Арика и промолчал.
Арик поднялся, пошатываясь на неверных ногах, дружески похлопал Раффи по плечу.
– Ты слышал, что сказала дама.
Раффи с очень напряженным видом двинулся к выходу. Арик последовал за ним. У порога он обернулся, глянул на Нив и указал на бутылку, которую оставил на столе.
– Может помочь уснуть. – Повязка на его руке белела в полумраке. – Мне помогло.
Нив нахмурилась:
– У тебя проблемы со сном?
