Не успев даже понять, что она делает, Рэд схватила его за руку. Прикосновение к его шершавой руке неожиданно словно пронзило ее насквозь – и его тоже. Эммон перевел взгляд с их соединенных рук на ее лицо. Рот его приоткрылся от удивления.
– Это, – яростно произнесла Рэд, понизив голос, – просто смешно. Мои отношения с матерью были запутанными и сложными. И да, причиной тому было Диколесье. Но это не твоя вина.
Она отвела взгляд, не в силах больше смотреть в его широко раскрытые от удивления глаза. Уставилась на его покрытые шрамами пальцы – это было легче и разобраться в них было проще.
– Не бери на себя чужую вину.
Эммон сглотнул.
– Да, мне говорили, есть у меня такой недостаток.
Она подняла глаза, слабо улыбнулась. Эммон улыбнулся в ответ. Они двинулись дальше, и он позволил ей продолжать держать его за руку.
Разговоры о смерти матери всколыхнули скорбь в груди Рэд. Пыль, которая так и не осела. Она горевала по Айле, но горе ее было странным, отчужденным. Смерть не окружила воспоминания о матери золотым ореолом, но она сделала их чем-то завершенным. Чем-то, что имело четкое начало – и конец. Их отношения были такими, какими они были, – и они уже никогда не изменятся.
– Не думаю, что смогу оплакивать ее, – пробормотала Рэд.
Эммон нахмурился, взглянул на нее.
– Я, наверное, оплакиваю ее образ. Разницу между тем, какой должна быть мать, и той, какой она была на самом деле. – Глаза у нее защипало, Рэд моргнула, покачала головой. – Я какую-то чушь несу.
– Не чушь. Иногда оплакиваешь не столько самого человека, сколько того, кем он мог бы быть. – Эммон тихонько сжал ее руку. Рэд ответила, благодаря за поддержку. Она вытерла глаза тыльной стороной ладони. Эммон деликатно сделал вид, что не заметил этого.
Путь им преградила свисающая ветка. Эммон выпустил руку Рэд, чтобы приподнять ветку и дать Рэд пройти. Он был горячим, как печка, – жар его тела особенно четко ощущался в морозном воздухе Диколесья. Прядь волос выскользнула из его хвостика и упала на лоб. Когда он наклонил голову, прядь коснулась щеки Рэд. Она замерла на месте как вкопанная, завороженная блеском его глаз и запахом библиотеки – его запахом.
Эммон выпустил ветку, которая подмела лесную подстилку. Он двинулся дальше, делая шаг там, где Рэд приходилось делать два, и больше не взял ее за руку.
Щеки Рэд обожгло жаром.
Краем глаза она видела, как выпущенная Эммоном ветка выбрасывает колючие побеги, которые немедленно поползли к ее щиколотке. Это заставило Рэд несколько позабыть о гордости и поспешить вслед за Эммоном, пока она не догнала его снова.
Впереди из тумана поднялось страж-древо. Теневая гниль заливала его корни и ствол – почти по пояс Рэд.
Эммон остановился, глянул на девушку, потом на дерево. Слова не потребовались. Рэд с опаской взяла его за руку. Сначала она была жесткой. Но это было прикосновение с определенной целью, а не просто чтобы почувствовать себя лучше, и Рэд ощутила, как медленно расслабляется его ладонь в ее руке. Эммон шагнул к дереву, как будто доказывал что-то этим шагом. Он почти что ударил дерево ладонью, второй продолжая держать руку Рэд.
Зудение коры под ладонью Рэд было почти приятным. Она не делала этого с того дня, как магическое зеркало показало ей Нив, но тело все помнило – круговорот силы, золотую сеть страж-древ, и Эммон как центр этой сети.
Но на этот раз было по-другому. Черные дыры зияли в золотом сиянии под ее веками. Черные дыры в тех местах сети, где должны были находиться страж-древа. Не слабое сияние, подобное огонькам свечей, которое давали зараженные, готовые переродиться в Крепости деревья, – а пустота, как будто их вообще не стало.
Рэд сжала руку Эммона. В ответ он положил большой палец на трепещущую на запястья вену девушки, молчаливо призвав ее не задавать вопросов.
Когда сияние страж-древа перед ними снова стало ровным и мощным, а теневая гниль исчезла с его ствола, Рэд открыла глаза.
– Что случилось?
Золотая карта сети все еще сияла у нее под веками, и дыры в ней – тоже.
– Те страж-древа, которые исчезли… они где-то в Крепости?
– Нет, – ответил Эммон тем глубоким, многослойным голосом, который всегда появлялся у него после призыва магии леса. Он потер свои глаза, под которыми залегли черные круги, а белки залила зелень. – Нет, в Крепости их нет.
– Тогда где они?
– Не знаю. – По лицу Эммона скользнула тень, словно он что-то недоговаривал. – Только трех деревьев не хватает. Пока остальные остаются на своих местах, с этим еще можно справиться.
– Когда это произошло? Как?
– Несколько дней назад. Что касается того – как… Я не уверен.
Изменения в его теле, которые каждый раз оставляла магия леса, медленно проходили. Глаза Эммона снова стали цвета янтаря, в голосе больше не звучал шепот листьев. Рэд внимательно осмотрела его, чтобы убедиться – Диколесье покинуло его тело, не оставив новых отметин.
– Ничего подобного раньше не случалось.
– Как нам это исправить? Как вылечить, если их нет здесь?
– Никак.
Эммон выпустил ее руку, отвернулся и двинулся дальше в лес. Ответ был ясен: что бы он ни задумал, он собирался сделать это один.
– Но если…
– Мы вылечим те, которые можем вылечить, и отправим туда, где они должны находиться.
Слова его упали в тишине, как вываливается из стены первый кирпич.
– Это все, что ты можешь сделать, Рэд. Нельзя заделать дыры в Диколесье, прижав руку к коре.
– Тогда скажи мне, что еще я могу сделать.
– Ничего. – Эммон развернулся к ней лицом, полы сюртука взметнулись за его спиной, а горящие глаза уставились на Рэд в упор. – О Короли! Ты ничего не можешь сделать с этим, женщина. Поверь мне.
Рэд вспомнился ее первый день в Крепости – когда Эммон точно так же сказал, что она может на него положиться, может доверять ему. Она потребовала доказательств. Он давал их ей, снова и снова.
Тем не менее сейчас ситуация была совершенно другой. Но одного взгляда на его лицо – искаженное одновременно яростью и страхом – было достаточно, чтобы понять: пока что давить дальше бессмысленно.
Рэд ответила не менее свирепым взглядом.
– Ладно.
Помолчав, Эммон кивнул:
– Вот и отлично.
Потом развернулся и двинулся дальше в туман. Веточки захрустели под его сапогами.
– Ты должен был мне сказать, – пробормотала Рэд. – Даже если я здесь ничего не могу сделать, ты должен был сказать мне.
Эммон в ответ лишь плечом повел.
Больше им страж-древа не попадались. Туман рассеялся, лес поредел. Те деревья, что все еще росли здесь – на порядочном расстоянии друг от друга, – были изогнутыми и кривыми. Впереди посветлело – солнце начало пробиваться через редкие ветви.
