Упоминание о вчерашнем дне заставило их отвести глаза друг от друга.
Рэд думала, что они могут сделать вид, будто случившееся ничего не значит. Что если они притворятся, будто ничего не было, то это отойдет на второй план, станет всего лишь минутной слабостью, которую оба перерастут.
Это было, конечно, очень глупо с ее стороны.
Эммон покраснел до кончиков ушей, но продолжал ровным голосом:
– Я видел эти кусты. – Он подошел к камину и положил книгу на полку, стараясь не поворачиваться к Рэд лицом. – Как раз перед тем, как мы наткнулись на дыру на месте исчезнувшего страж-древа. Они были мертвыми, сухими – и все равно повиновались тебе. – Он скрестил руки на груди, так что перекатились мышцы на могучих плечах. – Уж если ты связан с Диколесьем, даже смерть не может оборвать эту связь.
Голос Волка был низким, резким от обуревавших его чувств – каких именно, Рэд, не видевшая его лица, не могла сказать точно. Она осторожно прикоснулась к ветке, почти ожидая, что та поползет по столу. Но ветка даже не шевельнулась.
Мгновения тянулись в мучительной тишине. Прищурившись, Рэд подняла взгляд на Эммона – тот так и стоял к ней спиной.
– Если бы ты подсказал мне, что делать, это было бы очень любезно с твоей стороны, Эммон.
Она не собиралась произносить его имя: даже сейчас, когда Рэд была охвачена гневом и раздражением, оно было слишком большим и не помещалось во рту. Слишком интимным казалось звать его по имени после того, что произошло между ними, и в особенности того, каким способом он это прекратил.
О Короли, она хотела поцеловать его снова!
Эммон наконец повернулся к ней лицом. Глаза его мерцали – в них плавилось нечто среднее между гневом и лихорадочным жаром.
– Вчера ты неплохо справилась безо всяких подсказок.
Тени его раздери, ему стоило бы перестать все время упоминать о вчерашнем. Но Эммон, наоборот, произнес это почти с вызовом.
Рэд откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди.
– Я тебе уже говорила. Сила лучше повинуется мне, когда мы близки друг к другу.
– Я нужен тебе? Насколько близко, Рэдарис?
Масса вариантов ответа тут же высветились в ее голове – так вспыхивает свежая растопка. Рэд взяла себя в руки, выбирая наиболее подходящий, и остановилась на таком:
– Ближе, чем сейчас.
Они уставились друг на друга через всю комнату – казалось, даже воздух между ними раскалился в ожидании. Эммон прерывисто вздохнул и двинулся через комнату.
– Лучше? – остановившись на расстоянии вытянутой руки от девушки, спросил он.
Она хотела сказать «нет». Рэд помнила, как он целовал ее вчера в лесу. До того, как оттолкнуть ее, Эммон прижимался к ней, как будто она была единственным источником тепла посреди лютой стужи, и, да свалятся на его голову все тени и все Пять Королей, именно такой степени близости она желала.
Но она лишь молча кивнула и сосредоточилась на сухой ветке.
Ее сила совершенно не собиралась откликаться. Пытаться ухватиться за нее было примерно тем же самым, что пытаться удержать руки потоком воды. Рэд не могла заставить силу начать распускаться в своей груди, вообще ничего не могла с ней сделать – только безуспешно пытаться нащупать ее. Она разочарованно зарычала и открыла глаза, чтобы увидеть непобедимо сухую и мертвую ветку. А заодно обнаружила, что изо всех сил вцепилась пальцами в столешницу.
– Не получается.
– В прошлый раз все отлично получилось.
– В прошлый раз ты был ближе. – Рэд прикусила язык, но слова уже вылетели, как метательный боевой топор, и вонзились в тишину. Эммон ничего не сказал. Она слышала его дыхание – как посвистывает воздух в его пронизанных корнями Диколесья легких.
– Чувственная? – Он хотел произнести это резко, но у него не вполне получилось, и от его хриплого голоса у Рэд свело низ живота. – Близость, которая тебе нужна, я имею в виду. Или эмоциональная?
– И та, и другая. – Рэд, сдаваясь, закрыла глаза. – Обе весьма помогают.
Глаза она решила уже и не открывать. Но почувствовала, как заколыхался воздух вокруг нее, когда его большое горячее тело, напряженное, как тетива, двинулось вперед. Поколебавшись, Эммон отвел с шеи Рэд ее распущенные волосы и положил на нее свою теплую руку.
– В Валлейде меня не будет, – почти извиняющимся тоном произнес он. – Я туда и раньше-то не мог выбраться.
Она знала это. Волк был привязан к этому проклятому лесу, завяз в нем. Страж-древа удерживали его ничуть не хуже, чем каждую теневую тварь и всех проклятых Королей. Его не будет в Валлейде, чтобы своей близостью умиротворить бушующий в ней хаос. Чем чаще Рэд будет пользоваться своей силой, тем легче та будет подчиняться ей – и без его присутствия. Дело было совсем в другом, и они оба это знали.
Речь шла об увертке от близости, которую они могли бы иметь.
– Теперь вполне достаточно, – пробормотала Рэд.
Он провел кончиками пальцам по корням ее волос. Сила немедленно сконцентрировалась в груди Рэд, как будто именно этого она и добивалась. Ухватить ее и направить, подчинить своей воле теперь было очень просто.
Рэд открыла свой разум Диколесью, увидела его целиком, даже звезды за облаками. Ветка на столе засветилась приглушенным золотым сиянием. Этого хватило, чтобы соединить с ней осколок магии Диколесья в груди Рэд и отдать приказ. Девушка скрючила пальцы и своим внутренним взором увидела, как ветка растет, как стремительно удаляются метки на побегах от основного отростка.
Она открыла глаза. Ветка стала больше, но ненамного. Метки на побегах отодвинулись от основного отростка едва ли на дюйм.
Эммон резко убрал руку с ее шеи и отошел к окну. Провел рукой по своим распущенным волосам, засунул их обе в карманы.
– Вот, – отрывисто сказал он. – Заработало.
Рэд прикусила губу. Мысли в ее голове крутились обжигающим водоворотом. Его губы на ее шее, ее волосы в его руках, дерево, к которому Эммон притиснул ее так, что спиной она ощутила всю грубость коры. Он считал, что это ошибка, а она – нет, и теперь она покидала Крепость. Несмотря на то что она вернется сюда – а она вернется, тени его раздери! – Рэд все еще слышала спокойную убежденность в голосе, которым Волк произнес те слова вчера ночью, когда думал, что она уже спит.
«Может быть, тебе стоит остаться там».
Он сомневался. Он полагал, что существует и такая возможность – что она захочет остаться где угодно, лишь бы не видеть тот крохотный шрам на его щеке, и это сердило Рэд. Что они, возможно, все те же самые люди, которые столкнулись в библиотеке Крепости в двадцатый день ее рождения. Рэд казалось, что это было несколько жизней назад. Но Эммон продолжал допускать возможность, что между ними с тех пор ничего не произошло, ничего не изменилось.
