Одно было ясно: нужно так или иначе попасть в Святилище, увидеть своими глазами, что там наделала Нив.
Они двигались по наиболее населенной части дворца, навстречу им попадалось все больше людей – придворных и слуг. Расширенные глаза, испуганные перешептывания. Рэд ссутулилась, почти сгорбилась, стараясь казаться меньше.
– Они выглядят удивленными.
Девушка не знала, какой встречи она ожидала, и даже не очень-то задумывалась об этом. Все ее мысли были только об исчезновении страж-древ и как это прекратить, как помочь Эммону. Но события понеслись вскачь, запутанными зигзагами, и Рэд не поспевала за ними.
– Ясно дело. – Нив толкнула дверь.
Она осталась в тех же покоях, где жила с тех пор, как сестер расселили из детской.
– Они думали, что ты умерла, – хрипло продолжала Нив. – Но мы знали, что ты жива. Арик и я. Знали.
Арик. Это имя должно было бы ободрить ее, но вместо этого Рэд ощутила смутную тревогу. Она попыталась вспомнить лицо, но перед ее внутренним взором вставала только чудовищная морда теневой твари, которая пыталась выманить ее за ворота Крепости. А из прикосновений Рэд помнила только, как он грубо сжимал ее запястья в ночь прощального бала.
В ярком солнечном свете, падавшем из окна, стало заметно, как выпирают ключицы Нив, какие впалые у нее щеки. Она почти выдернула серебряную диадему из своих волос, положила ее на туалетный столик и потерла лоб, как будто символ власти натер его. Тень скопилась в завитках диадемы, отражение комнаты в ней выглядело искаженным. В бытность свою Первой Дочерью Нив носила похожую, но эта была более изысканно украшена и усеяна крошечными бриллиантами. Рэд припомнила, как диадема смотрелась на голове Айлы, и невольно произнесла:
– Мне очень жаль. Нив. Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это в одиночку.
Искаженное отражение Нив в диадеме застыло.
– Это было… – Губы ее шевелились, словно она хотела еще что-то сказать, но не смогла. Нив заправила выбившуюся прядь черных волос за ухо и рухнула на стул, стоявший у стола. – Это было сложно.
Из покоев имелся проход в гостиную, которой Нив никогда не пользовалась. Рэд вытащила оттуда один из тяжелых, обитых парчой стульев и села рядом с сестрой. Какое-то время они сидели в тишине – две сестры и призрак матери между ними. Нив смотрела на ковер, а не на Рэд. На лбу ее темнело намятое диадемой углубление.
– Мне нравится быть королевой, – призналась Нив. – Но, кажется, я никогда не перестану чувствовать себя виноватой за это.
Она выпрямилась, вскинула глаза на Рэд.
– Но теперь ты здесь. Я спасла тебя. Значит, оно того стоило.
Твердая убежденность Нив, что она нуждалась в спасении, заставила Рэд съежиться.
«Она знает, что я нужна ей, чтобы вырвать из тебя все корни леса до единого».
– Как же ты это сделала?
О Короли! Рэд с очень большим трудом смогла придать лицу выражение лишь приличествующего случаю любопытства и сделать так, чтобы в ее голосе не прозвучало ни одной обвиняющей нотки. Это была ее сестра, которую она любила до мозга костей, но воздух между ними был полон тайн и недопонимания.
– Как тебе удалось ослабить Диколесье, чтобы я могла…
Она не могла произнести это слово – «сбежать».
Нив подняла взгляд от своих бледных тонких рук, между бровями ее залегла складка. Внимательно осмотрела Рэд – тем же подозрительным, испытующим взглядом, как и Кири. Словно пытаясь обнаружить в сестре нечто ненормальное, но скрытое от глаз. Но тут же моргнула, а подозрительность в ее глазах сменилась облегчением.
– Это неважно.
Искренняя улыбка озарила бледное, истощенное лицо.
– Теперь ты здесь. Что бы нам еще ни пришлось сделать, чтобы убедиться, что ты в безопасности, мы это сделаем.
Рэд нервно заерзала на стуле.
Неправильно поняв причину ее беспокойства, Нив успокаивающе положила руку на колено сестры.
– Тебе больше нечего бояться, Рэд. Волк не сможет добраться до тебя здесь, а мы тем временем выкорчуем остальные…
– Я здесь не останусь, – резче, чем хотела, ответила Рэд и пожалела о своих словах раньше, чем произнесла их. Но она больше не могла выносить все эти увертки и недоговоренности. Может быть, ей удастся таким образом добиться искренности и от сестры.
Нив недоуменно нахмурилась:
– Если ты хочешь перебраться в какое-нибудь другое наше поместье, это легко можно устроить. Я понимаю твое нежелание оставаться в столице.
– Нет, – поморщилась Рэд. Как ни старалась она смягчить свои следующие слова, она знала, что прозвучат они ужасно. – Нив, я… Я вернусь в Диколесье.
Глаза Нив затуманились; она не могла поверить в услышанное.
– Что?
Рэд не знала, как ей продолжить свои объяснения, чем будет безопасно поделиться с Нив, а чем нет, и эта ситуация доводила ее до белого каления.
– Я вернулась, потому что хотела тебя увидеть. Потому что… потому что хотела узнать, что ты делаешь. – О своем желании, чтобы Нив это все немедленно прекратила, Рэд пока решила не говорить. Было совершенно непонятно, как сестра отреагирует на подобное заявление. – Но я хочу вернуться. Эммон…
– Эммон?
– Волк. Его зовут Эммон. Сын Гайи и Киарана… – Рэд запнулась, глубоко вздохнула. – Нив, правда так отличается от…
– Погоди. – Нив произнесла это тихо, но так серьезно, что Рэд немедленно закрыла рот – столь резко, что у нее клацнули зубы. Нив подняла руку, как бы останавливая сестру. Пальцы ее слегка дрожали. Она глубоко вдохнула, выдохнула и закрыла глаза. – То есть ты с ними в хороших отношениях. В хороших отношениях с Волком. В хороших отношениях с Диколесьем.
Она произнесла это холодным тоном, и щеки Рэд запылали. Она проглотила все, что собиралась сказать; было совершенно очевидно, что Нив сейчас не хочет слышать правды.
– Можно сказать и так, – пробормотала Рэд, нервно теребя край своего плаща.
Это движение привлекло внимание Нив. Она впервые внимательно посмотрела на плащ, поджала губы.
– Это не тот, в котором ты оставила нас.
Рэд ощутила под пальцами нити вышивки. Это успокаивало.
– Технически – нет.
Тишина между ними была как колодец, который они не могли заполнить.
– Что ты наделала, Рэд? – дрожащим голосом спросила Нив.
Рэд тоже не раз задавала себе этот вопрос. Она вышла замуж за Волка из Диколесья. Это было очень значительное, пугающее решение, но если бы ей снова довелось очутиться перед этим выбором, она бы, не задумываясь ни на секунду, поступила бы точно так же.
– Ничего такого, чего бы я не хотела, – тихо ответила она.
