Книга Люди огня, страница 19. Автор книги Наталья Точильникова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Люди огня»

Cтраница 19

Я помню все до мельчайших подробностей: стариков, курящих возле шатров, играющих в пыли детей, хлопотливых женщин с закрытыми лицами, молодых бедуинов на конях, помчавшихся в пустыню. Вон облако пыли! Развлечение. Джигитовка.

— Резвятся, — мрачно сказал Марк. — А Господь не шутит.

Я помню, как солнце коснулось горизонта…

И тогда замерло облако пыли и начало оседать.

Я оглянулся:

— Что случилось?

И увидел старика, упавшего на бок рядом со своим кальяном и замерших в пыли смуглых детей, женщин, лежащих на земле, словно уснувших. И ни звука. Полная тишина.

Марк стоял рядом и курил. Точнее держал сигарету. Огонь дошел до пальцев. Марк выругался.

— То, что должно было случиться, — наконец сказал он.

В лагере не осталось никого живого, вплоть до верблюдов и лошадей, павших рядом со своими хозяевами. Только я и Марк.

Мы вышли в пустыню. Ничего не изменилось. Зеленая трава. Слабый ветер. Солнце не успело закатиться. Может быть, поэтому такой красной казалась земля.

Впереди, метрах в двадцати перед нами, мы увидели еще одного человека. Живого. Он стоял лицом к нам, бедуин в зеленых одеждах. Хотя, возможно, дервиш. Высокий колпак обернут зеленой чалмой. Откуда здесь дервиш? Откуда здесь вообще живой человек?

Он повернулся и махнул нам рукой, приглашая следовать за ним. И зашагал в пустыню все дальше от шатров.

Мы пошли. То ли от перенесенного шока, то ли из банального любопытства.

Солнце село. Стало холодно. Лагерь бедуинов скрылся за холмом, а наш молчаливый проводник все шел вперед. Мы побежали. Он стал двигаться быстрее, казалось, не ускоряя шага. Расстояние не сокращалось.

Нас нашли под утро люди Господа. Нашли почти на краю фульджи, воронкообразной пропасти в песках. На краю обрыва. Еще два шага, и Эммануилу точно бы пришлось нас воскрешать. Мы направлялись прямо туда, не замечая ничего вокруг. По их словам, рядом с нами никого не было. Но зеленый дервиш не мог быть миражом. Ночью миражей не бывает.

Потом один из моих знакомых мусульман предположил, что мы видели Хидра, легендарного святого ислама, помогающего путешественникам в пустыне, выводящего на прямой путь. Ничего себе помощь!

Я видел сон. Я бегу из Рима, из Ватиканских дворцов. Я понял, что это Рим, потому что действие началось в зале географических карт. Только на всех панно была одинаковая карта. Не провинции Италии, а карта мира, закрашенная ровным черным цветом. Только моря и океаны сохраняли исконную синеву. Ни границ, ни рельефа — одни очертания материков.

Я бегу полутемными сырыми туннелями и понимаю, что это подземные коммуникации под площадью Святого Петра. Потом вдруг оказываюсь в пустыне. Красное солнце висит над красным песком. Песок загорается. Сплошное пламя.

Все исчезает, и я обнаруживаю себя в комнате. Обычная комната, скорее кабинет. С письменным столом и креслами. Три окна, вроде эркера. И за всеми окнами пламя. Я не знаю, что горит. Воздух? Но пламя, как от костра, словно дом стоит в его центре.

И незнакомый голос:

— Он назовет воду пламенем, и пламя водою. Поэтому те, кто хочет спастись должны броситься в пламя, потому что это чистая и свежая вода.

Оборачиваюсь.

На стол опирается Эммануил (это был не его голос!). Он зажигает сигарету, вдыхает дым, тушит ее в пепельнице. Это кажется естественным. Я даже не удивляюсь. Только потом, проснувшись, вспоминаю, что мой Господь не курит.

— Ты хочешь броситься в пламя, Пьетрос? Оставь! Для тебя это пламя и только пламя. Ты жив, пока ты со мной.

Я касаюсь стекла рукой. Оно холодное. Пламя исчезает, словно падает в пропасть, и я просыпаюсь.

Часть вторая
Выкинь на свалку свою мораль
И сердце ожесточи,
Сегодня удачлив подлец да враль —
У них от рая ключи.
Лишь тот, кто жесток, не оставит стен
И крепостей не сдаст,
Иглою и бритвой не тронет вен
И не покинет нас.
Ему, господину, и карты в масть,
И под ноги города,
И знамя над замком, и в руки власть
Под робкое «да» суда.
И головы мертвых — престол Его,
Он — царь, он — палач, он — Бог,
И лавром увито Его чело,
Мы — прах у Его сапог.
Глава первая

Дварака плыла на север. Я думал, что мы, наконец, войдем в Иерусалим, но Эммануил миновал его и направился к границам Антиохийского Княжества.

Я был рад вновь вернуться в христианский ареал, где не надо разбираться в тонкостях различий между мазхабами, запоминать воплощения то ли Кришны, то ли Вишну и забивать мозги головоломными коанами. Я возвращался домой, на свою духовную родину.

Но дом встретил меня пожаром.

Все начиналось спокойно. Среди властей Княжества, как обычно, не нашлось самоубийц — нам предложили переговоры.

Сад Великого Магистра террасами спускался к реке Оронт. Розы. Фонтаны из белого мрамора. Тень кедров и финиковых пальм. Статуи Великих Магистров от первого, брата Жерара де Торна, до предпоследнего Анджело ди Колонья.

Последний стоял передо мной. Черные цепкие глаза, черный плащ с белым крестом поверх черной полумонашеской одежды. Он напомнил мне Лойолу, но казался аристократичнее.

Великий Магистр Антуан де Берти, это он предложил переговоры. Дварака висела над Антиохией. Точнее прямо над нами. В качестве посла Эммануил, конечно, отправил меня.

Я не возражал. Мне был интересен этот орден, когда-то столь связанный с Россией. Все русские императоры вплоть до Великой Февральской Демократической Революции носили титул бальи [56] Большого Креста, а при Павле Первом, чрезмерно увлеченном госпитальерами, крест святого Иоанна Иерусалимского украшал герб Российской Империи.

— Да, Ваше Преимущество?

— Я сдам Княжество, мсье Болотов, — каждое слово давалось ему с трудом. — Мы не будем сопротивляться.

Я кивнул. Это не было неожиданностью.

— Девяносто рыцарей приняли решение немедленно присягнуть Господу и просили позволения создать в его армии легион госпитальеров.

— Я передам. Не думаю, что это вызовет возражения.

— Мне, как Великому Магистру ордена должна быть назначена пенсия в размере пятисот тысяч солидов в год.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация