– Ничего себе, быстро! Да как ты не понимаешь, что сейчас каждый день на счету! У тебя дочь замуж выходит, ты в курсе?
– Я в курсе, Лен. Но мне надо уехать. Я отцу обещал.
– Что? Что ты ему обещал, ну?
– Съездить к его первой жене обещал.
– И зачем, скажи на милость?
– Отец просил последний поклон отдать. Если он просил, я должен это сделать, понимаешь?
– О… Как же я устала от всего этого, господи… – картинно воздела руки над головой Лена. – Ты сам-то себя сейчас слышишь, Вань? Какие поездки, какие поклоны, у нас дел невпроворот, до свадьбы чуть больше двух недель осталось! Или ты думаешь, я семижильная? Все и всегда должна тащить на себе? Еще раз тебе объясняю – у нас дочь замуж выходит! Удели ей немного драгоценного внимания и любви, очень прошу!
– Зря ты так говоришь, Лен… Ты же знаешь, как я Катю люблю…
– А я уже что-то сомневаться стала в этой любви, Вань! Ты так себя ведешь по отношению к Кате, потому что она тебе не родная?
Он даже не нашел, что и сказать. И как возмутиться этому заявлению. Знает ведь прекрасно, что он любит Катю как родную дочь. И даже больше… Если вообще можно любить больше. И бьет по больному месту зачем-то…
Лена и сама, по всей видимости, почувствовала, что перегнула палку. Замолчала, глядела на него настороженно. Потом произнесла тихо:
– Ну прости меня, я не хотела… Я знаю, что ты Катю любишь, и Павел Семенович ее любил… Он же ее вырастил как родную внучку, можно сказать. Все время с ней возился, с утра до вечера… У нас с тобой и хлопот никогда не было с ребенком, да, это так. Руки развязаны были. Прости меня, Вань, прости…
– Ладно, проехали, – махнул он рукой, слегка поморщившись. – И все равно мне надо ехать, Лен. К тому же к свадьбе уже все готово.
– Да что все-то, что все? – снова взвилась Лена, сверкнув глазами. – Я ж тебе объясняю, еще всяких дел невпроворот! И вообще… Я и без того нервничаю, Вань… Представляешь, они вчера еще и поссорились!
– Кто поссорился, не понял?
– Да Катя с Олегом поссорились! Разругались просто страшно, я сама слышала, как она с ним по телефону разговаривала!
– А что случилось? Опять Олег натворил что-то?
– Ну да… Всю ночь зажигал в баре с какой-то компанией, и девицы там были…
– А ты откуда знаешь про девиц, Лен?
– Да успели уж рассказать… У нас же люди такие добрые, про хорошее никогда не расскажут, а уж про плохое… Хлебом не корми, дай посплетничать! И Кате тоже донесли… Одна девица особенно наглая была, так и лезла к нему, так и лезла! Кому такое понравится, скажи? Вот Катя и нервничает теперь, сам понимаешь.
– Нет, не понимаю… Хоть убей меня, не понимаю я этого, Лен. Не любит она этого Олега, я знаю! Зачем замуж за него выйти решила? Ведь ничуть не изменится, нечего чудес ожидать. И сколько еще этих девиц будет… Неужели Катя этого сама не понимает?
– А ей виднее, Вань. Решила и решила. И я ее в этом поддерживаю. Хорошая жизнь так просто никому не дается, Вань, всегда за что-то надо платить.
– И чем же наша Катя будет платить за хорошую жизнь?
– Да всего лишь маленькими неприятностями, Ванечка. Всего лишь. Подумаешь, муж гульнет иногда, ничего страшного в этом в принципе нет. Наоборот, эмоции подстегиваются. А хорошего брака без эмоций не бывает, вот что я тебе скажу, Ванечка.
– А у нас с тобой какой брак, Лен? Достаточно в нем эмоций, по-твоему?
– Еще бы… Ты ж иногда бываешь такой упертый, что я вся нервами изойду, прежде чем добьюсь от тебя чего-то. Вот как сейчас, например… Заладил одно и то же – поеду, поеду, надо поклон отдать! Бубнишь как заведенный… И ведь знаю, что все равно сделаешь по-своему, оттого и злюсь! А ты говоришь, эмоций у нас недостаточно…
– Я этого не говорил, Лен. Я просто спрашивал.
– Да какая разница, господи… – раздраженно махнула рукой Лена, подходя к окну.
И тут же спина ее напряглась, и даже показалось, будто она сделала стойку как породистая борзая, голос зазвучал совсем по-другому:
– Ой, Вань, смотри, к нам Олежек идет… С шикарным букетом роз… Мириться с Катей пришел, наверное. Иди, Вань, встречай… А я пока прическу поправлю! Да не стой истуканом, ради бога, и лицо сделай приветливое, не хмурься! Где у меня расческа? Ты не видел мою расческу, Вань? Мне же и впрямь причесаться надо, с утра хожу непричесанная!
Но вместо зеркала Лена вдруг ринулась в комнату Кати, приговаривая заполошно:
– Катя! Катенька! К тебе Олежек пришел! Папа пошел ему дверь открыть, Катенька! Ну что у тебя такое лицо, будто ты целый лимон без сахара съела? Тебе не идет такое лицо, Катенька, не идет… И что вы с отцом оба такие недовольные, не пойму? Почему я одна должна суетиться? Такое чувство, будто это я замуж выхожу, а не ты, Катенька!
Олег уже вошел в прихожую, держа перед собой круглый букет роз. Улыбнулся натужно, потом проговорил довольно бодренько:
– Здрасьте, Иван Павлович! А Катя дома? Я к ней…
– Дома. Проходи, она у себя в комнате.
– Ага… Вот, извиняться пришел, Иван Павлович. Катя на меня очень сердится, да? Я вчера покуролесил немножко… Решил оторваться напоследок, потом уж нельзя будет… Я ж все понимаю, что нельзя… Сильно Катя сердится, Иван Павлович?
– Не знаю, ничего не говорила. С утра из своей комнаты не выходит.
– Сердится, значит. Ну да… Мне можно было и понедельника дождаться с извинениями, когда она на работу придет, но я решил – чем раньше, тем лучше. К тому же на работе много глаз да ушей посторонних, как-то не хотелось бы при них…
– Олежек, здравствуй! – выплыла в прихожую Лена, ласково улыбаясь. – Ах какой шикарный букет, с ума сойти… Я сейчас тебе вазу большую дам, Олеженька!
– Не надо вазу… – небрежно отказался Олег, слегка поморщившись. – Что я, в вазе Кате этот букет дарить буду?
– Да, Олеженька… Ты прав, конечно. Да ты проходи, проходи, Катюша у себя в комнате! А я пока стол к чаю накрою…
Не успел и чайник на кухне вскипеть, как Олег уже выскочил из Катиной комнаты, едва увернувшись от летевшего ему вслед букета. Ничего не сказав, быстро прошмыгнул в прихожую, вышел за дверь.
– Ничего себе… Круто она с ним поступает… – испуганно проговорила Лена, теребя в руках лямку от фартука.
Потом обернулась к Ивану, попросила тихо:
– Ты бы поговорил с ней, Вань… Что она вообще думает-то? Может, и впрямь уже решила замуж не выходить? Я хотела спросить, а она со мной даже разговаривать не стала. Сходи к ней, а, Вань? Тебя она больше уважает…
– Ты же знаешь мое отношение к этой свадьбе, Лен. Я давно сказал, что мне этот Олег не нравится.
– Да я ж не про тебя сейчас хочу узнать, а про Катю! Сходи и поговори с дочерью! Трудно тебе, что ли?
