Во сне ей снились волки.
Большая стая, голодные. Они наступали со всех сторон, их глаза горели угольками во тьме. Было так страшно, она уже слышала их шумное дыхание и звериный запах. Мара отступала, пятилась куда-то в темноту.
Сено за спиной. Откуда она знала, что сено за спиной? Ведь она не могла обернуться.
И вдруг! Словно факелы осветили перед ней круг, и в этот круг неожиданно впрыгнул огромный черный волк. Он был самый страшный! Мара хотела бежать. А он так страшно зарычал, скаля огромные зубы, и пошел на нее. И она замерла на месте.
Надвигался, а у него когти! Широкая грудная клетка от тяжелого дыхания ходила, как кузнечные мехи, глаза горели злобой, из страшной пасти вырывалось рычание.
Вот… Он уже близко! Рядом совсем! Сейчас он ее сожрет…
Волк подошел вплотную и начал ластиться к ней.
* * *
Дальше она ничего не видела, все подернулось темнотой. Но кошмар так подействовал на нее, что она даже во сне чувствовала себя измученной. Утром едва нашла в себе силы проснуться. И то, потому что с утра пораньше ее бесцеремонно разбудила Гизел.
— Вставайте, мадхен Мара! Иначе останетесь без завтрака, а охота может затянуться надолго.
Она села на кровати, потирая шею и все еще вспоминая свой кошмарный сон. К чему это было? Дали знать себя усталость и вчерашние ощущения, или сон был вещий?
Потом быстро встала, умылась и съела принесенный служанкой завтрак. А та, пока Мара ела, успела сообщить ей все последние новости. И в частности:
— Наши сказали, что другие девушки будут одеты красиво, — она многозначительно вскинула палец. — Значит, надо тоже нужно! Так что, мадхен, выбирайте лучшее из того, что у вас есть.
У Мары и так мозги были заморочены, она еще в себя не пришла с ночи. Наверное, потому и сказала:
— Хорошо, давай тогда розовое.
Служанка сразу разулыбалась.
— Вот и правильно, мадхен! И давайте уже одеваться, а то матрес Фоурм сейчас придет.
И стала быстро запихивать ее в розовое платье. Пока одевались, пока служанка накручивала ей на голове плотные косы, Мара не раз усомнилась в своем выборе. Но менять сейчас что-либо уже было поздно. Она попросту не успеет переодеться, и неизвестно потом, что выкинет смотрительница.
Действительно, только-только Гизел успела ее закончить с прической, явилась матрес Фоурм. Увидела ее платье, застыла, глядя на нее как-то странно, потом, словно очнулась, нервно сглотнула и проговорила:
— Мара-Элизабета Хантц, следуйте за мной.
Уже который раз Мара слышала от нее эту сухую формулу, и каждый раз у нее мороз продирал по коже.
* * *
Смотрительница шла впереди, прямая как палка, Мара за ней. Часть девушек, участниц отбора, уже стояли в холле. Но тут были не все.
— Ждите здесь, — проговорила матрес Фоурм.
А сама отправилась за оставшимися девицами. Понятно за кем, не хватало двух фавориток отбора. Пока смотрительница отсутствовала, девушки косились друг на друга. оценивая наряды и потихоньку переговаривались. Мара особо не вслушивалась. Но да, про себя отметила, что Гизел не солгала, все постарались принарядиться.
Ждать пришлось довольно долго.
Очевидно, для кого-то тут все-таки были особые условия, потому что появились обе претендентки с опозданием. И да, тут было на что посмотреть. Сначала вышла Красавица Истелинда в эффектном костюме для верховой езды. Маленький черный дублет, оставлявший открытыми шею и грудь, едва прикрытую тонкой батистовой сорочкой. И ярко-красная юбка.
По толпе девушек пронесся вздох зависти и восхищения. А Истелинда горделиво оглядела всех. На секунду задержала взгляд на Маре, шлепнула хлыстиком по ладони и брезгливо поморщилась. Последней появилась принцесса Амелия. Принцесса была одета строже, во все черное, но тоже смотрелась весьма эффектно.
Мара вдруг ощутила себя такой дурой. Все эти ее потуги, розовое платье…
Но зато теперь все были в сборе. И пока они, плавно двигаясь по коридорам замка, выбрались наружу, настроение понемногу пришло в норму. Потому что…
Ясное утро, день обещал быть солнечным. Охота вот-вот должна была начаться. Но прежде каждой участнице полагалась лощадь. У некоторых девушек из знатных семей лошади были свои. Остальным предоставили из королевских конюшен.
Король со свитой и лорды стояли в стороне. Оттуда слышались шум и гомон, смех, рожки и лай собак. Маре казалось, что она слышит в этом шуме тот особенный смех сильного уверенного в себе мужчины. Хотя, конечно, ей лучше было подумать о том, чтобы поскорее получить лошадь. Потому что почти все девушки уже были верхом, а мужчины начали проявлять нетерпение. Не стоило задерживать.
Конюх как раз вывел смирную на вид почтенную рыжую лошадь, и Мара собиралась уже подойти. Однако тот сказал:
— Нет, мадхен, это не для вас.
Ну что ж, нет, так нет, Мара отошла в сторону. И тут конюх окликнул ее. Она повернулась и не поверила своим глазам, он вел под уздцы небольшую изящную лошадку серебристой масти.
— Вот ваша, мадхен, извольте.
Она изумилась, оглянулась даже, нет ли ошибки.
* * *
Родхар искоса наблюдал за тем, что происходит на конюшне, а сам посмеивался шуткам и нетерпеливо притопывал. И лишь один раз король замер, глядя, как конюх подводит лошадь девушке в розовом платье. Он специально подобрал для нее кобылку такой же масти, как и ее волосы.
Но вот она села в седло. Король медленно выдохнул и дал отмашку.
Охота началась.
глава 11
Король выступил первым, за ним свита, лорды, псари с собаками. И, конечно же, они, участницы отбора. Все это шумное, гомонящее стронулось с места в один миг, но пока что шагом. Потому что прежде следовало выехать за город в поле, и там уже начнется основная забава.
А пока двигались по улицам города, было хорошо заметно заметно, насколько все девушки по-разному держатся в седле. Для одних ездить верхом было привычным занятием, а кто-то кособочился на лошади, словно курица на заборе.
Король был не один. Красавица Истелинда ехала слева от него рядом со своим отцом, главным королевским ловчим и звонко хохотала над какими-то шутками. Принцесса Амелия, восседая верхом на гнедом жеребце, молча ехала справа.
Обе время от времени бросали друг на друга быстрые ревнивые взгляды. Глядя на них, Мара подумала про себя, ведь все очевидно, правда? И обе вынуждены были с этим мириться. Хорошо, что ее это не касается.
* * *
Процессия растянулась. Замыкали ее стража и повозка, в которой тряслась матрес Фоурм. А Мара старалась держаться ближе к середине, не вырываться вперед, но и не отставать, ее серебристая кобылка шла ровно, легко переставляя тонкие ноги и вскидывая небольшую изящную голову.
