Самое ужасное, что она не видела дороги, не разбирала, куда мчится. Но лошадь, похоже, все-таки не понесла, просто сильно испугалась. И теперь она уже так безумно не мчалась, вытягивая шею. А Мара хоть и не решалась разжать руки, чтобы поймать повод, но потихонечку стала подтягивать ее за гриву. Все время в левую сторону.
Потому что из глубины памяти вдруг яркой искрой пришло, как отец рассказывал. что под ним однажды понесла лошадь, и он все подтягивал левый повод, стараясь заворачивая ее кругами, пока она наконец не стала в полной мере слушаться поводьев. Было трудно. Они еще некоторое время так проскакали, потом серебристая все же начала сбавлять ход, а потом и вовсе пошла шагом.
Сколько все это длилось?
Может, несколько минут, но Маре показалось вечность.
Серебристая шумно дышала, бока ходили ходуном, а она просто распласталась в изнеможении на шее лошади и закрыла глаза. У нее тряслись руки от усталости и шумело в ушах.
Кажется, обошлось. Она попыталась бледно улыбнуться, не открывая глаз. Теперь только собраться с силами. Вот сейчас, немного отдохнет, придет в себя. И…
Мара поздно среагировала на шум, не успела подготовиться.
Когда сбоку вылетел всадник и буквально сшиб их, она все-таки вылетела из седла.
* * *
Первый момент удара о землю — сразу вышибло дыхание и посыпались искры из глаз. Боль от ушиба пришла только потом, но такая сильная, что не вдохнуть. В глазах потемнело.
Она только чувствовала, что пытается тормошить ее и что-то быстро причитает.
Ах… Ах… Ей слышалась возня, а глаза толком не открыть и слова не вымолвить. Ей хотелось отпихнуть от себя эти руки и сказать:
«Да подождите вы! Нельзя же так…»
Но в тот момент не было сил шевельнуться, а мутное сознание плавало в каком-то киселе. Наверное, на какое-то время Мара все-таки отключилась, потому что, когда она смогла открыть глаза, обнаружила себя уже не в том месте, а у дерева. А тот, кто был рядом, быстро сдергивал с нее платье, открывая грудь.
Как она шарахнулась, как закричала:
— Нет! Оставьте меня! Уберите руки! Нет!!!
А он, это был барон Малгит, это кошмарный старикашка, конечно, осадил немного, но равно все тянул к ней руки и приговаривал, улыбаясь ей, словно она несмышленный ребенок:
— Ну что вы, мадхен, милая, что вы. Не надо так кричать, я не причиню вам зла.
А глаза алчные. Она пыталась его отталкивать, но он был сильнее. И главное, все норовил стянуть платье!
— Сейчас мы вам поможем, да, мадхен? Вам же трудно дышать? Конечно трудно.
— Не трудно мне! — рявкнула она.
Из последних сил попыталась встать, оступилась и завалилась набок. Он тут же оказался рядом:
— Успокойтесь, милая, не надо так вырываться! Я не сделаю вам ничего дурного, я хочу жениться на вас. Мара-Элизабета, ваш дядя уже дал согласие! — выпалил он воодушевленно блестя глазами.
Очевидно ожидал, что она тут же кинется ему в объятия. А Маре дурно стало. Отвратительная догадка. Все эти платья, спешка, странные оговорки и взгляды смотрительницы…
— Мой дядя продал меня вам, — проговорила она потрясенно. — А матрес Фоурм была в курсе… А как же король?
— Не надо говорить такие вещи! — Мужчина вдруг испуганно заозирался и буквально вцепился в нее клешнями.
И было от чего. Все слышнее становился конский топот, к ним явно приближался кто-то, круша все на своем пути.
— Помните, что я хочу на вас жениться, мадхен, — успел шепнуть старый барон.
Дернул ее за платье и прижал к стволу дерева.
* * *
С самого начала Родхар исподволь наблюдал за девушкой. Она вызывала у него смешанные чувства, странные, цепляла чем-то. Не красавица, но…
На той серебристой кобылке она смотрелась идеально. Глядя на нее, король испытал горячее предвкушение сладкой охоты.
А потом увлекся охотой настоящей, и на какое-то время упустил ее из виду.
Когда опомнился, девушки нигде не было видно. Отстала? Потерялась? Он решил найти ее потом. Потому что в тот момент отвлечься было невозможно, он был слишком разгорячен охотой и гнал зверя дальше.
Когда зверь вылетел прямо на нее. Родхар чуть с ума не сошел. Бросился на волка. За тот ужас в ее глазах, готов был голыми руками рвать зверя на части. И в запале боя даже не обращал внимания на то, что происходит рядом.
Заметил только краем глаза, как рванулась с места серебристая лошадка и мелькнуло розовое платье. А следом за ней понесся кто-то из лордов. Пока добил зверя, пока выкарабкался, вскочил на коня, потерял время. А потом он гнал, как безумный.
И не зря.
Девчонка была в лапах Малгита. Серебристые волосы растрепаны, на щеке царапина, порванное платье. Родхар увидел, в каком он состоянии, и зарычал от ярости:
— Убрался от нее! Сейчас же!
глава 13
Время на миг замерло.
Боже, какой это был стыд и ужас…
Маре хотелось провалиться сквозь землю. Она же жалкая, беспомощная и грязная! Это проклятое розовое платье, наполовину сползшее с плеч, разодранный подол. Барон, вцепившийся в нее. Все смешалось. Как будто кто-то безжалостный в один миг перекроил всю ее жизнь, пустив по наихудшему пути из всех возможных.
И ей некуда было деваться, скрыться некуда!
Но тут все с мертвой точки стронулось.
— Отойди от нее! — голос короля был страшен.
Родхар наступал на старого барона, словно разъяренный зверь. А тот пятился от него и лепетал, что у него самые честные намерения и что он готов на Маре-Элизабете Хантц жениться.
— Замолчи! — зарычал Родхар и рванулся вперед, стискивая кулаки.
Малгит наконец убрался в сторону, и теперь Маре хорошо было видно, что король в крови. Заливая руку, кровь текла по рукаву, раздранному волком. Кровь была на шее. На лице ссадины… У него раны! Ему же наверное больно? Мара зажмурилась, снова встала перед глазами та дикая картина, когда он бросился на волка врукопашную.
Это было так страшно!
Но тут вернулась реальность.
Она съежилась у дерева, пытаясь как-то поправить на себе съехавшее платье. Сразу наваливалось все: осознание, боль от ушиба. Она тихонько застонала и всхлипнула, закрывая рот ладонью.
Совсем тихо, почти беззвучно.
Но он услышал. Родхар немедленно повернулся в ее сторону голову. А потом в два счета оказался рядом. Оглядел ее, Мара втянула голову в плечи, ледяные иглы побежали по позвоночнику. А король перевел на Малгита безумный и злой взгляд, видно было, что в нем еще кипит ярость боя, и угрожающе рыкнул:
