На мгновение сердце сделало кульбит, а потом просто залилось холодом.
Так противно стало от того, что ей не дали даже времени попытаться спасти отцовский замок. Она бы смогла, сумела. Но и сейчас Мара не готова была сдаться.
Слова приветствия были произнесены. Это все еще ее замок.
И вдруг это:
— Собирайся.
Сухо, холодно, резануло, словно клинком. Как, уже? Она прошептала:
— Что?..
Но ей же должны были дать хоть немного времени, чтобы собрать нужную сумму. Он не может так с ней поступить… Неужели он настолько мелочный, что прямо сейчас вытряхнет ее из замка?
Мужчина дернул плечом. Глянул на нее вполоборота и отчеканил:
— Поедешь со мной. Я беру тебя в долг.
И снова повернулся спиной. А она пошла пятнами от гнева и стыда, протест взвился в душе факелом.
— Хорошо, — проговорила Мара, глядя в широкую, крепкую спину мужчины. — Но прежде вам надо заручиться согласием моего опекуна.
Он резко обернулся и взглянул на нее.
— Твой опекун согласен.
«Нет!» — кричало все в душе. Мара поверить не могла.
— Зачем я вам? — тихо проговорила наконец.
А он смерил ее взглядом и бросил:
— Будешь компаньонкой, сиделкой. Не знаю.
На секунду у нее прикрылись глаза, на одну лишь секунду. Чтобы не видеть его красивого циничного лица. Потому что он Враг.
«Ты сам нарвался, Родхар Айслинг», — подумала она.
А вслух сказала:
— Хорошо.
Обошла его и направилась в дом.
* * *
Кто бы сказал ему, что этот поединок отнимет столько сил?! И что он вкуса победы не почувствует! Родхар замер, сжимая кулаки и подняв лицо к небу, потом развернулся и вышел следом.
Девушка уже успела уйти.
Но прямо за калиткой перед ним встал ее слуга.
глава 28
Когда на пути вдруг возникло препятствие, Родхар сначала не понял. Как? Ему кто-то посмел заступить дорогу? Он поднял голову и хмуро взглянул на слугу.
В другое время король просто смел бы того, кто попался бы под горячую руку. Тем более, что его сейчас распирало от гнева и досады. Но человек не прятал взгляд, открыто смотрел на своего короля. Не часто встречается подобная смелость.
— Чего тебе? — спросил Родхар.
— Сир, не обижайте нашу мадхен. У нее никого нет, некому заступиться.
Родхар чуть не взорвался. Защитник! Не хватало еще, чтобы ему кто-то указывал. Да эта девица сама способна кого угодно обидеть! Такое зло взяло, аж горло стиснулось.
— У нее есть король, — сухо проговорил он и хотел обойти старика.
Однако тот переместился на шаг и снова заступил ему дорогу. Это уже начало откровенно раздражать.
— У тебя что, две головы? — медленно и раздельно проговорил Родхар.
— Сир, — старик смотрел на него исподлобья. — Не отнимайте у нее замок. Ее и так обидели на отборе, да еще обворовал собственный дядя. Замок единственное, что у мадхен Мары осталось. Ваша величество, дайте возможность выкупить. Хантцы всегда верно служили короне.
Сказал это и замер. Король некоторое время молчал, глядя в сторону. Ему было досадно и противно. Неужели можно ТАК извратить все, что он делает?
Наконец он перевел взгляд на старика и отрывисто бросил:
— Не тебе судить, что будет или не будет делать король.
Но тот все не отступал. И Родхар невольно отметил, как подрагивают плечи старого слуги, как сжимаются и разжимаются его кулаки. Как он неровно дышит. Такая преданность хозяйке дорогого стоит.
Обернулся на замок и начал, сухо роняя короткие фразы:
— Останешься здесь. Будешь следить за сохранностью замка. Тебе дадут людей. И средства. Отвечаешь головой. Понял?!
— Сир… — опешил тот. — Так вы не… Я правильно понял? Сир!
И вытянулся, отдавая воинское приветствие. А король вдруг почувствовал себя усталым. Хотел пройти мимо, но старый слуга забормотал опять:
— Сир! Ваше величество, не сочтите за дерзость…
А, так все сказанное до того, не дерзость?! Черт бы его побрал!
— Чего тебе еще? — спросил Родхар.
— Вот бы мадхен Мару замуж…
Вот это уже было последней каплей. Короля просто взбесило, как это было сказано.
— С дороги, — рыкнул он и прошел мимо.
Но через несколько шагов остановился и приказал:
— Меня не будет несколько часов. Передай своей хозяйке, чтобы собралась и была готова. У нее есть обязанности при дворе.
И дальше оставил здесь троих стражников, а сам с отрядом понесся прочь. Инспектировать земли, проверять состояние соседних замков. Что угодно.
Необходимо было вырваться оттуда, чтобы выдохнуть злость и досаду.
* * *
Этот разговор в саду. Ее как будто голой на мороз выбросили.
Мара дышать толком не могла, в душе пекло огнем. Она опять сидела в своей светелке, как тогда. И ей опять не дали выбора. Даже времени свыкнуться с мыслью не дали!
Словно жизнь сделала круг и привела ее в ту же точку. Только сейчас все было иначе. Еще хуже! Раньше она хотя бы ехала на отбор, а теперь… Ее положение более, чем прозрачно.
«Будешь компаньонкой, сиделкой. Не знаю».
Стоило подумать об остальных девицах, всех этих Истелиндах… Как они будут смотреть на нее и судачить.
Конечно, теперь это ее не касается, но у короля уже фактически есть невеста — принцесса Амелия из Грихвальда. И это было известно с самого начала! Весь этот отбор простая формальность, и свадьба будет назначена со дня на день.
Зачем ему она?
Самолюбие свое потешить?!
Хорошо. Она поедет. В конце концов, надо только продержаться до конца отбора. Дальше это старинное правило, позволявшее взять любую девицу в долг, не распространяется, она вернется домой.
Было бы только, куда возвращаться.
Наверное, надо было заплакать, но у нее не было слез. Сидела, глядя в одну точку, и злилась. Злилась и лопалась от досады!
И вдруг конский топот, гиканье. Мара сначала метнулась к окну, но окно выходило за задний двор и сад, отсюда ей не было видно, что происходит там. Но когда она услышала, что ворота закрылись, у нее вдруг сердце упало.
Уехал? Она осела на кровать, как будто внезапно лишилась опоры.
Но тут в дверь тихонько постучали.
Мара мгновенно вся подобралась, холодные мурашки поползли по затылку.
