Сейчас кортеж двигался не спеша, оглядываясь временами назад, король прикидывал, сколько понадобится времени, чтобы быстро вернуться назад. Получалось, раза в три меньше. это примерно час. А его огромный мощный жеребец мог покрыть это расстояние еще быстрее.
Обратил он также внимание на то, что красавица Истелинда сегодня выглядела нервной. Хоть и старалась держаться непринужденно, однако несколько раз Родхар засек, как она оглядывалась назад, как будто тоже ждала каких-то вестей. И крайне неприязненно реагировала, когда к ней обращалась матрес Пасквел.
А генеральская вдова, несмотря на почтенный возраст, ехала верхом и находила повод обращаться к прекрасной Истелинде постоянно. Родхар только порадовался тому, что смотрительница отбора так основательно подошла к исполнению своих обязанностей. Так он мог на какое-то время отвлечься и заняться своими делами, но и свиту свою из вида не выпускал.
Первый нарочный от Хойта нагнал их, когда кортеж углубился в лес. Доставил донесение от главы дознавателей, в котором сообщалось, что лорд Белмар на рассвете выехал в сторону своего имения. Однако очень скоро повернул обратно, въехал в город и вернулся в замок со стороны «грязных» ворот.
Что и требовалось доказать.
Родхар шумно выдохнул и оглянулся назад, чувствуя, что его начинает душить ледяная ярость. Несколько строк внизу записки гласили:
«В покоях, смежных с покоями вашего величества, начаты ремонтные работы. В связи с этим, я позволил себе выставить, помимо королевской стражи, еще дополнительную охрану из своих людей».
Если бы не эта приписка дознавателя, вполне вероятно, что он мог сорваться обратно в замок. Король быстро пробежал взглядом послание еще раз, потом кивнул, отпуская нарочного.
А спустя короткое время после того, как тот уехал, человек в простой темной одежде привез какое-то послание Истелинде. Родхар видел, как она жадно прочитала записку и тут же спрятала ее за корсаж.
— Леди Белмар, что это у вас? И почему вы отстали?
— Ах, сир, — она тут же расцвела ослепительной улыбкой. — Это от батюшки.
— Да? — спросил Родхар с ленцой в голосе. — И что же пишет наш главный ловчий?
— А… Батюшка пишет, что благополучно добрался в имение.
Ложь. Но не вытряхивать же записку у нее из корсажа.
Король только лишний раз убедился в том, что подозревал ее правильно.
глава 48
Король терперь не мог, когда его выставляли дураком, а дочь главного ловчего именно это сейчас и делала. Лорд Белмар был у него на особом счету и пользовался королевским расположением. А его дочь красавица Истелинда росла при дворе, и Родхар настолько привык к ней, что прощал ей дерзость и проделки.
Он всегда считал, что доброе отношение — это что-то, что следует ценить. Оказалось, что доброту воспринимают как слабость. Ну, что ж. Отныне многое будет иначе.
Родхар саркастически хмыкнул. В этот момент из кустов у обочины неожиданно выпорхнула птица. Лошадь Истелинды шарахнулась в сторону и взвилась на дыбы. Наездница справилась с управлением, однако несколько неприятных секунд это ей доставило. Родзар следил за Истелиндой, прищурившись, потом сказал с ленцой:
— Будьте осмотрительнее, леди Белмар. Это охота, может произойти что угодно.
Красавица смертельно побледнела и проговорила:
— Благодарю вас за предупреждение, сир.
— Не за что, леди Белмар. Вашего батюшки здесь нет, а мы несем перед ним за вас ответственность. Осторожность не повредит, — сказал он и отвернулся.
И неожиданно поймал на себе пристальный взгляд принцессы Амелии. Уже долгое время девушка ехала молча и только наблюдала. Ему показалось это странным. Родхар подъехал ближе и негромко спросил:
— Что-то не так, леди Амелия?
Судя по виду, она хотела что-то сказать, но с другой стороны от него теперь снова ехала Истелинда, и Амелия только натянуто улыбнулась и выразительно промолчала. Не понравилось это королю, он дал себе слово при первой же возможности расспросить принцессу.
Черт бы его побрал!
Они еще до места не доехали, а ему уже не терпелось вернуться обратно.
* * *
Этим утром Мара проснулась позже обычного. Возможно, сказалось то, что заснула она поздно, а может, во всем виновата была незнакомая обстановка, но она не сразу поняла, где находится. И только опустив ноги на волчью шкуру, поняла, что она у короля в спальне.
Тут же вернулось все.
Вспомнились ночные размышления, причины, по которым она тут оказалась. Она пошевелила пальцами, зарываясь в пушистый мех, потом наклонилась вперед и встала.
При свете дня обстановка воспринималось иначе. Роскошно, богато, не удивительно, ведь это была королевская спальня. И вместе с тем, здесь не было ничего лишнего или вычурного. Покои, в которые король поместил ее до того, тоже поражали богатством, но, несмотря ни на что, они казались нежилыми и какими-то обезличенными. А это была истинно мужская комната, где все подчинено вкусам хозяина. Наверное, глядя на ее убранство, можно бы многое узнать о Родхаре Айслинге.
Особенно вот этот небрежно брошенный на кресло темно-зеленый дублет…
Маре вдруг показалось, что она подглядывает. Она тут же ушла в ванную. Здесь тоже было великолепно. Чего стоила серебряная ванна с массивными ножками, декорированная под грифона. Все это смущало, но куда больше ее смущал висевший на вешалке мужской халат. Не трудно было догадаться, кому этот халат мог принадлежать.
К счастью, тут был большой жбан чистой воды с серебряным ковшиком. Мара быстро умылась, сменила платье на новое и постаралась скорее уйти из ванной.
А пока она умывалась и приводила себя в порядок, взошло солнце. Его свет пробивался через цветные стекла витражных окон — еще одно чудо королевской роскоши. Конечно, хотелось выглянуть, но Мара не решилась, прекрасно понимая, что ее уж точно никто не должен здесь видеть.
Подошла к столу и нахмурилась.
Здесь стоял второй поднос полный еды, накрытый белой вышитой салфеткой. Еще был морс в небольшой оплетенной бутыли и кувшин взвара. Когда это все принесли? Когда она спала? Плохо. Но одежда на ней была не тронута, и проснулась она почти в той позе, в которой заснула.
В конце концов, она махнула на все рукой. Еда под салфеткой пахла аппетитно, а ей хотелось есть. Мммм… Там были ароматнейшие мясные пирожки.
Поев немного, Мара стала осматриваться в комнате. Раз уж ей предстоит сидеть тут, как сказал король, день или два. Надо было найти себе какое-то занятие.
В дальнем конце комнаты в простенке между витражными окнами стояло бюро из темного дерева. А рядом большой поставец, только вместо посуды в нем были книги. Это ведь ничего, если возьмет что-нибудь почитать?
