Глава 23
—В этот раз не сбежишь! — хрипло прошептал в ухо давний знакомый. Я в ужасе смотрела на Тимура, который резко встал и перекинул свой стул, а затем схватил меня за руку, больно прижимая к мускулистому телу.
Я вдохнула такой родной запах и на мгновения прикрыла глаза. Все закончилось.
—Ты, блядь, совсем берега попутал!
—А чего это ты вдруг заделался защитничком низкопробной швали?
—Шваль тут одна, и это ты. Очень уж низкопробная.
Милый беседы не получилось. В принципе уже ничего хорошего быть не могло, потому что Тимур пошел в наступление и приложил мужика о бетонный пол. Все присутствующие подскочили, а я в ужасе забилась в угол, молясь, чтобы это наконец-то прекратилось. Со всех сторон доносился отборный мат и звуки падающих на пол тяжелых тел.
В общей купе я не смогла понять, кто кого бьет, где «наши», а где «чужие». Внезапно возле меня возник Леша, которого я даже не заметила сразу. Лицо разбито, кровь хлестала водопадом, но даже несмотря на это он злобно фыркнул:
—Марш отсюда! Бегом!
И вернулся вытягивать Тимура, но я словно была прибита к полу, не могла и двинуться с места. Мышцы отказывались работать, я лишь искала глазами Тиму и слышала безумный стук сердца внутри.
Меня вернули к жизни сильные руки, притянувшие к себе и в кровь разбитые губы, касающиеся щеки.
—Тварь, ты еще получишь за это. А девчонку мы пустим по кругу. Но чтобы ты был спокоен, я буду первым, — донеслось в спину, когда мы спешно покидали заведение.
Тима дернулся, хотел вернуться.
Это все читалось в безумном взгляде, горящем и одержимом. Я с силой сжала его ладонь и потянула к черному выходу, в уме прикидывая, что уже могла приехать полиция. Надо было уходить немедленно.
—Я закатаю тебя в асфальт, слышишь меня, падаль? —кинул в пустоту.
Мы спешно сели в машину, Леша выбежал следом, сплевывая кровь. Махнул нам разбитой рукой и сел в свою машину.
—Теперь можем ехать, — зашипел Тимур.
Аура в машине сгущалась словно грозовое облако. Я боялась даже громко дышать, чтобы меня не догнало нечто неведомое. И когда меня почти разорвало от эмоций, я прошептала:
—Тимур, я…
—Дома поговорим, — грозно рыкнул и ускорился, превышая все мыслимые и немыслимые пределы.
Желваки играли, а разбитые руки просто сводили меня с ума своим видом. Хотелось прямо сейчас обработать, но куда там, если я сидела истуканом и лишь разглядывала хмурый профиль.
Синяк под глазом казался чудовищным. Разве могут они так быстро проступать? Видимо, могли. Раньше я не особо сталкивалась с подобным.
—Послушай, я…
—ТВОЮ МАТЬ, я сказал тебе, что мы дома поговорим, не беси меня сейчас еще больше, иначе тебе не понравятся последствия! — стукнул по рулю кулаком, от чего я забилась в угол и спешно глотала слезы.
Мимо проносились дома с бешенной скоростью, но сквозь потоки слез и слабые всхлипывания я не могла разобрать ничего.
Внезапно мы остановились. Резко и неожиданно.
—Твою мать! Твою мать! — забил руками о руль, и от этого действия моя душа окончательно ушла в пятки. —Теперь придется еще и с ним воевать в открытую.
Сжал переносицу и зажмурился, склонившись над рулем.
Я несмело коснулась рукой мягких спутанных волос и начала массажировать. Мужчина сдавленно выдохнул, натяжно и как будто через силу. А затем резко поднялся и откинул сидение назад. После чего стремительно перекинул меня на себя, злобно впиваясь в губы. Жаля, царапая щетиной и поглощая до последнего атома. Я лишь успевала короткими передышками глотать воздух.
Тима прикусил нижнюю губу и потянул на себя, пожирая меня холодными глазами, в которых бушевала буря.
Затем провел языком по шее и у самого уха прошептал:
—Какого хрена ты делала в этом клоповнике?
Он с силой сжал бедра и притянул к внушительному бугру. Промежность словно огнем обдало, от неожиданности я вцепилась в плечи, а Тимур вдруг застонал и зажмурился.
—Блядь, — простонал.
—Господи, что случилось?!
Схватила ворот рубашки и потянула на себя. Глубокий рваный порез на плече поверг в шок.
—Надо срочно к врачу, срочно!
Паника, безумная паника окатила словно ледяной водой. Порез смотрелся жутко и страшно, кровоточил. А Тимур как ни в чем не бывало засмеялся, сжимая ягодицы сильнее и порочнее.
—Поцелуй меня, и все пройдет.
Повел губами вниз к ключице, облизал косточку и спустился дальше, прямо к кромке лифчика. Двумя пальцами отпустил оковы, от чего я вмиг возбужденными сосками ощутила холодный воздух.
—Тимур…надо обработать, — мысли путались, не хотели складываться в единую цепочку, пока мужчина водил языком по коже, вызывая табун мурашек.
—Обработаем. Потом.
—Нет, надо сейчас, — пыталась встать, но он лишь сильнее стягивал кожу. В голове каша из эмоций, а я сама была сплошным оголенным нервов. Юбка задралась до самой талии, и я сидела почти что голая на Тимуре. Распахнутая рубашка и расстегнутый лифчик не только не смущали, а лишь раздражали. Хотелось тело к телу.
—Тимур, а если заражение?
Молчание. Поцелуи продолжали сыпаться на разгоряченное тело, я окончательно потеряла ход мыслей, когда Тимур рукой пробрался под юбку и сдвинул тонкую полоску трусов. Погрузил один палец и одновременно с этим поцеловал в губы, тараня меня языком.
Мужчина оторвался от меня спустя пару минут и задыхаясь ответил:
—Я умру скорее от недотраха, чем от заражения, — промычал, а затем укусил за сосок.
—Ай, больно.
—Не больно, не ври, приятно, — опустил ладонь к промежности и вновь надавил, покусывая второй сосок. —Ты давно там работаешь? — оторвался от груди и припечатал вопросом.
—Недолго…— пока я пыталась сложить мысли в кучку, мужчина провел языком по соску, а второй рукой больно сдавил грудь.
—Почему мне не сказала?
Давление в промежности нарастало, я подалась бедрами, насаживаясь на пальцы, но мужчина отодвинул меня назад, ухмыляясь.
—Я не успела, — простонала, когда он погрузил в меня два пальца. —Да и сегодня был последний день, я сказала, что ухожу.
—А то есть, ты не планировала рассказывать, да?
Я замялась, сжимась под пристальным взглядом. Тимур все понял и вытянул из меня пальцы, которые в последствии отправил себе в рот. Что за глупая привычка? Мне так неловко на это смотреть, хочется закрыть глаза и сбежать. Не привыкла и очень боюсь, что не смогу привыкнуть.
—Так я и знал. Плохим девочкам не положено кончать. А ты вела себя плохо, ангелочек.
