— Заплачу, но ты этого уже не увидишь, Самойлов, — поднявшись на ноги, взял у стоявшего рядом Азазеля пистолет и выстрелил в колено пленника. До утра он не доживет — это очевидно.
Из подвала я вышел спустя несколько часов, ублюдок еще дышал, и прекращать его мучения никто не собирался. Недолго ем осталось, а легкой смерти он не заслужил. Я ведь обещал.
— Предлагаю выпить, — следом за мной показался Рашидов, Азазель же держался в стороне. Кивнул, соглашаясь на предложение. — Ты с нами? — повернулся к Ниязову. Тот как-то странно смотрел на Темного, словно желая что-то сказать, да никак не решаясь.
— Не думаю, что мне там место, — он протянул пистолет Рашидову.
— Это что? — не понял последний.
— Я был там, тогда, когда Самойлов застрелил твоего брата, я принимал во всем этом непосредственное участие, — казалось все вокруг заискрило от возникшего напряжения. Только самопожертвований сейчас, блядь, не хватало. Другого времени найти не мог?
— Я догадался, пистолет убери, стрелять я в тебя не собираюсь, племянница моя жива благодаря тебе, я так понимаю?
— Выстрелить в ребенка я не смогу, — усмехнулся Ниязов.
— Если вы закончили, то я бы, с вашего позволения, нажрался к чертям собачьим, — вставил свою лепту, наблюдая за тем, как люди Рашидова поливают бензином дом и окружающие его строения. Собаке собачья смерть.
Леша дожидался меня у машины, странный какой-то, задумчивый в последнее время. Не нравилось мне его состояние, он явно что-то от меня скрывал, в последний раз даже в квартиру свою не пустил, когда такое нахрен было?
— У тебя все нормально? — спросил друга, когда машина выехала на трасу вслед за кортежем Рашидова.
— Нормально, — ответил как-то на автомате, а я ведь видел, что что-то не так.
— Лех.
— Да нормально все, Тим, наших дел это не касается, — отмахнулся от меня, как от мухи назойливой. Через пятнадцать минут машина остановилась у небольшого ресторана, недалеко от въезда в город.
— Ты не с нами?
— Домой поеду я, Тим, дела у меня еще, — и все-таки было с ним что-то не так, я его с детства, как облупленного знаю. Покачав головой, попрощался с другом и вышел из машины. Придет время сам расскажет. Лезть ему в душу не в моих правилах.
У входа в ресторан нагнал Азазеля и Рашидова. Всем нужно было отойти от этой истории, сегодня я мог себе позволить отдохнуть, а завтра…завтра война продолжится. Мы прошли в самый дальний отсек зала, туда, где располагались отдельные кабинки. Рассевшись по местам, сделали заказ и только после третьей рюмки я нарушил тишину. Все-таки меня распирало любопытство.
— Как так вышло, что ты оказался жив, я же землю носом рыл, чтобы найти доказательства причастности Самойлова, он же всех убрал, — обратился к сидящему по правую руку Азазелю.
— Живучий я оказался, — усмехнулся тот и опрокинул в себя еще одну рюмку. — Я должен ему был, на бабки хорошие попал, во всяком случае я так думал. Тогда, шесть лет назад, он сам пришел, я только от дел отошел, он помощь свою предложил. Аньке, невесте моей погибшей лечение требовалось срочное, за границей. Я тогда на все согласен был, но ни черта не успел, этот ублюдок тянул с деньгами, ссылаясь на то, что клиника тянет с документами. Я ж не знал ни черта тогда, думал, что все действительно так. Она умерла, а долг на мне висеть остался. Почти год назад я свой долг отдал, так я считал по крайней мере, Самойлов был не согласен, я пригрозить решил, что вытащу все его грязное белье наружу — это стало моей фатальной ошибкой. В общем вывезли меня подальше в лес и закопали полуживого.
Я откашлялся, продолжая слушать речь Ниязова.
— Я чудом выжил, меня тогда собаки Графа откопали, запах крови учуяли. Милейшие создания, — рассмеялся он.
Наслышан я был об этих милейших созданиях и о том, для чего их Воронцов держал у себя. Всем было известно, как Граф расправляется с врагами, до сих пор ходят слухи и нет-нет всплывают в фотографии с места расправы.
— Хорошие у него зверюги, — вставил свою лепту Рашидов, — зато верные, люди нечасто этим могут похвастаться.
— От одного криминального авторитета к другому? Не просто так ведь ты уйти хотел от Самойлова и снова в то же дерьмо? — налил себе еще стопку.
— Скажем так, некоторые вещи от нас не зависят. Я когда спустя пару месяцев в себя пришел, многое узнал. И то, что Самойлов в общем-то ни с какой клиникой не связывался, и Аньку мою ни в какую Германию не увозили, она умерла одна в задрипанной больничке, пока я пахал, будучи уверенным в том, что ей помогают. Самойлов меня, идиота, вокруг пальца обвел, ему просто нужен был рядом профессиональный киллер, и чтобы в долгу у него был.
— А чего тянул так долго? С флешкой опять же? — снова вмешался Темный.
— Я восстанавливался несколько месяцев, потом Граф запретил, ему проблемы лишние не нужны были, я дал слово, что с местью повременю, торопиться мне было некуда, а флешка…ждал подходящего момента. За это я уже отхватил, — улыбнулся.
— А теперь что? Месть ведь состоялась.
— Ничего, — пожал плечами, — останусь так, где я есть.
Не успел он договорить, у входа в кабинку раздались голоса. Один их охранников Рашидова вошел внутрь, а следом очередной пингвин, только в белом. Напрягся, появление человека Графа меня отнюдь не радовало. Я был счастлив, когда свалил из его дома. Не обращая внимания ни на меня, ни на Рашидова, тот молча проследовал внутрь и вручил Азазелю черный конверт, который тут же был вскрыт.
— Подожди меня снаружи, — короткий приказ Ниязова и нежданный гость удалился также молча, как и появился. — Это тебе, — просмотрев содержимое конверта и скомкав в руках записку, предназначенную ему, Азазель протянул его мне и поднялся с места. — Граф свой долг выплатил, вы в расчете.
Открыл конверт и чертыхнулся несколько раз. Даже Темный с его репутаций нервно присвистнул. Вот нахрена слать такие фотографии? Несколько окровавленных тел, над которыми явно поработали прежде, чем закончить страдания выстрелом в голову.
— Что это? — спросил, приходя в себя.
— Это твое спокойствие в будущем, к тебе больше не полезут. Почти все, кто стояла за спиной Самойлова теперь кормят червей, — пожал плечами Азазель, словно ничего не произошло. — Чего смотришь, с ними пытались договориться полюбовно, в общем не договорились. Кое-кто еще остался, — он перевел взгляд на Темного, — туда мы лезть не стали, Граф и так задержался в стране, в общем, дальше ты сам, Арслан, — я не понимал, о чем шла речь, зато, судя по взгляду, понимал Рашидов. — Мне пора.
После ухода Азазеля, в ресторане мы просидели еще несколько часов. Нахлестались знатно, так, что меня ноги не держали. Я даже не понял, как меня домой привезли и вручили в руки заботливой охраны. Ничего не соображал до тех пор, пока не оказался в собственной гостиной и не застал в ней зареванную Риту. Какого хрена?
