— Ты…ты, — накинулась на меня, заколотила своими маленькими кулачками по моей груди. — Свинтус ты, ясно тебе.
Ни черта не понимал. Да что произошло-то?
— Ты чего? — прижал ее к себе, отрезвев мигом.
— Тебя почти сутки не было, я звонила, телефон отключен, у Леши тоже, охрана молчит. Я чуть с ума не сошла, а ты…ты развлекался значит… ненавижу…— начала вырываться, а я стоял и улыбался, как долбанный придурок. Ждала меня, всю ночь не спала, моя маленькая девочка.
— Телефон у меня сел, Рит, — погладил ее по волосам. Надо было позвонить, да не подумал как-то, что волноваться она будет. Потянул ее к дивану и усадил на колени. Подавив сопротивление, впился в любимые губы, не позволяя ей отстраниться.
— Отпусти меня, ты…ты… да от тебя перегаром несет, не трогай меня, ясно тебе, — зашипела моя любимая кошечка. Маленькая, а с характером. Да, Тима, второй раз она тебе этого не отпустит, яйца точно открутит.
— Рииит, ну Риитт, ну посмотри на меня. Рит.
— Чего тебе?
— А выходи за меня, а?
Глава 41
Рита
Внутри плавно натянулась струна и резко опустилась, больно ударяя острым краем. То есть, ты пьяный делаешь мне предложение? Боже, да я бы кричала «Да», сделай ты это нормально. А по пьяни, пошатываясь и с амбре как от алкаша подзаборного.
—Иди ты, — ударила в грудь, отталкивая от себя. —Только на пьяную голову пришла такая идея, да? На трезвую все невдомек было? Завтра забудешь, протрезвеешь и откинешь подобные мысли.
Почему-то так обидно стало, так не по себе. И вроде ничего такого, вполне в духе Тимы, но так больно. Как будто плюнули в душу. Кадык нервно прошелся вниз-вверх, да и весь Тима напрягся, будто бы это я ему по пьяни предложение сделала. Смотрела в поплывшие глаза и больше всего на свете хотела сказать «да».
—Девочка моя, ну ты чего? — обхватил лицо ладонями, а я зажмурилась, лишь бы не видеть ничего. Слезы катились по щеке крупными каплями и утопали в расстегнутой на пару пуговиц рубашке Тимы.
—Ну дурак, не знаю, как правильно, и не умел никогда, ты чего? Ну хочешь, я на колени встану и буду петь серенады, ты научи как…надо, я ж в этом девственник. Говорю, как чувствую, — буркнул, уткнувшись в шею. Тяжело задышал. —Я ж тебя до гребанных спазмов в груди люблю. Выворачивает, если тебя не вижу хоть час. А моей женой ты станешь в любом случае, скажешь ты да или нет. И неважно вот это все, организую, уточню у всех и надену кольцо на палец с таким камнем, чтобы с Юпитера было видно. И не пьяный я вовсе, так выпил парю рюмок, ну ты чего?
Вся ситуация абсурдна до ужаса и не надо мне ничего, лишь бы он был рядом, и кольцо не надо, лишь бы знать, что у нас есть наша любовь и все. Я же не так много хочу на самом-то деле. Незримое счастье, уют в родном доме.
Тимур начал покрывать мое лицо мягкими поцелуями, легкими как перышко, проходился по каждому сантиметру влажной от слез коже. Собирал мою печаль по крупицам.
—Люблю тебя, — прошептал и поцеловал в скулу, плавно поднимаясь по щеке вверх, к виску. —Моя сладкая, — нежный захват рук усилился на талии, окутывая меня теплом и запахом моего мужчины.
Да плевать, как он сделал мне это предложение. Господи, да люблю дурака любым.
Глаза самопроизвольно закрылись, и я утонула в удовольствии, погружающем меня все сильнее в воронку наслаждения. Твердые пальцы опустились на бедра и пробрались сквозь неплотную ткань пижамной сорочки, оголяющей больше, чем скрывающей. Соски мгновенно напряглись, когда пальцы Тимура накрыли перешеек трусиков. Я дышала часто и сорвано, сдавливаемая эмоциями словно плитой.
—Моя нежная и чувственная, — повел губами к шее и прикусил кожу у самого ушка, затем плавно провел языком влажную дорожку до самой скулы. Резко прогнулась в пояснице, выпячивая холмики грудей. Возбуждение Тимы было настолько ощутимым, что забыла обо всем, о волнении, о ярости, обо всем. Все мысли сосредоточились на одних ощущениях, эмоциях после каждого касания, поцелуя.
—Моя самая красивая, — указательный палец нежно вошел в лоно, и я опустила голову на плечо мужчины. Ноги мгновенно подкосились, и, если бы не сильный захват, растеклась бы уже на полу.
Господи, ну почему я не могу сопротивляться? Не могу и не хочу, даже когда злюсь. Неужели так будет всегда. О да, господи, пусть будет всегда.
—Самая лучшая в мире девочка, — прошептал в мои полураскрытые губы, нарочно цепляя, но не целуя. Это адская пытка, я пыталась сама приблизиться, а он касался и плавно отстранялся, продолжая измываться надо мной внизу, водил по клитору, сжимал и отпускал. Движения стали нарастать, усиливаться, плавно доводя меня к черте и так же плавно одергивая назад. Нет.
Не заметила, как оказалась распластанной на кровати, прижатая мощным телом сверху. Не заметила, как он разделся не полностью, лишь приспустил штаны, но я чувствовала горячую плоть у входа в изнывающее лоно и мечтала, чтобы он скорее вошел, но он приближался самым кончиком твердой головки и резко отстранялся.
—Тимур, пожалуйста, — пересохшие губы не слушались, давление внизу живота приносило физическую боль. Я сжала сама грудь и сдавила сосок, от чего острый импульс прошелся к самому клитору, отзываясь новой волной возбуждения. Больше и сильнее.
—Пожалуйста, да? Тебе хочется…— мягко качнулся бедрами к лону и, как только я начала двигаться навстречу, резко отскочил. —Нет, милая, ты не кончишь, пока не скажешь мне кое-что.
Ах так, ах вот ты как! Ну жук! Ты еще получишь у меня.
—Ты жестокий, — начала нетерпеливо елозить под мужчиной, раздвигая ножки шире. Ну же, ну войди уже в меня. —Очень, — откинулась на влажные простыни и рукой начала продвигаться к влагалищу, но Тимур одернул меня, сцепливая ладошки над моей головой.
—Нет, ты кончишь только со мной и только когда скажешь да, — прошептал, глядя в глаза и снова продолжил пытку, целовал грудь, прикусывал, облизывал и дул, одновременно водя членом по складочкам.
Я не сдамся без боя! Помучайся и ты!
Эта пытка продолжал так долго, что, мне кажется, я смогла бы кончить просто войди он в меня пальцаами чуть сильнее и глубже. И когда сознание помутилось окончательно, я прокричала:
—Да! Да, я выйду за тебя!
И одновременно с этими словами горячий член вошел так глубоко, что я потерялась в реальности и закричала, до боли впиваясь в широкие плечи ногтями.
—Ну вот видишь, а ты мучила нас обоих, —грубо и жестко стал вонзаться в меня, одновременно впиваясь в губы и скользя языком во рту. После чего закинул мои слабые ноги к себе на плечи и перешел на такой бешенный ритм, что я сорвала голос и вся покрылась потом. Не было секунды и продыху, менялись позы и темп: от нежного и трепетного, сводящего с ума своей любовью, до жесткого и глубокого, напитывая тела грязной похотью. Мы оглушительно кончили одновременно, выдыхая спертый в раскрытые губы друг дружки.
