Вечер нашей королевской самодеятельности проходил в том же зале, что и бал вчера. Никакого помоста или сцены, к счастью, оборотни сооружать не стали. Все действо должно будет проходить в центре зала, в кругу из благодарной и не очень публики. Чтобы не носить все время в руках свой технологичный козырь, я из складок своего пышного подола смастерила небольшой карманчик, куда и спрятала смартфон. Мало ли: сегодня невеста, а завтра сожгут на костре инквизиции.
Зал постепенно наполнялся оборотнями, все невесты уже заняли свои места слева от трона альфы. Осталось только дождаться его самого. Все остальные претендентки казались мне собранными и решительными, в то время как я была близка к паническому состоянию. Но вот толпа расступилась, пропуская вожака, и, к сожалению, лучше мне не стало. Вот он тут, такой красивый мужчина, приветливо всем улыбается, старается поддержать, а я даже петь не умею. С его появлением разом смолкли все разговоры в зале, в том числе и среди невест. У меня не возникало никаких сомнений на счет того, о ком сплетничают мои соперницы и кого высмеивают, но ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Я ожидала услышать какую-то вступительную речь или объявление, но вместо этого свет во всем зале в один миг стал приглушенным, освещая ярко лишь нашу импровизированную сцену и главного зрителя, который уже занял свой трон. Сам собой в руках у Тодора возник кожаный мешочек, видимо предназначенный для честной жеребьевки наших выступлений. Недолго думая, Тодор запустил руку в мешочек и вытащил оттуда маленький магический светлячок, который выпорхнул из его ладони и полетел в нашу сторону. Малика, стоящая рядом со мной, вздрогнула, когда светлячок сел ей на плечо и ярко осветил ее фигуру, но быстро взяла себя в руки.
Маленькая рыжая бестия вздернула свой веснушчатый носик и гордо вышла на середину зала. Девочка присела в реверансе, а после сразу по щелчку пальцев превратилась в динго. Зал охнул, пораженный мгновенной трансформацией.
— Ивет, а это сложно? Так быстро превратиться в зверя? — не сдержала я любопытства.
— Нет, стать обратно человеком гораздо сложнее, — также шепотом ответила мне моя соседка.
Тем временем в ярко освещенном кругу происходило не менее яркое действо. Дикая собака, крутнувшись вокруг своей оси, схватила зубами свой хвост. В зале повисла напряженная тишина, все ждали реакции альфы на подобный выпад, ведь судить выступления предстоит ему лично. Мне даже не надо было быть оборотнем, чтобы услышать, как скрипит зубами от злости отец Малики, вчера ее лично сопровождавший.
За обедом Ивет, присоединившаяся к нам, рассказала мне историю Малики и теперь я смотрела на самую юную участницу совсем другими глазами. Единственная дочь главы клана, девочка с рождения была обречена стать лишь марионеткой в руках алчного родителя. Ее отец был одержим идеей выдать дочь замуж за альфу и породнится с ним, тот факт, что нынешний альфа был как минимум в два раза старше Малики, его совершенно не смущал. И также его совершенно не интересовало мнение на этот счет самой девочки. И вот, освободившись, пусть и на короткое время, от неусыпного контроля, Малика саботировала свое участие в отборе, как могла. Юношеский максимализм не давал ей сейчас задуматься о том дне, когда придется возвращаться опять в свой род и подчиняться главе. Пусть и одним днем, но Малика хотела жить своей жизнью.
Неловкую заминку развеял веселый смех Тодора, он поблагодарил Малику за прекрасное выступление и она, превратившись обратно в человека, поспешила затесаться в наших рядах. Ивет всем своим видом демонстрировала, как сильно ей не понравилась выходка девочки, она смерила ее укоризненным взглядом, стоило ей только шагнуть в спасительный полумрак.
— Почему сложно стать обратно человеком? — поспешила я отвлечь нашу блюстительницу правил.
— Когда зверь прорывается наружу в первый раз, он занимает все наше сознание. Стоит многих усилий — вспомнить кто ты, что ты человек, что тебе нельзя прямо сейчас по первому желанию бежать на охоту. Во время первого оборота дети теряют память. Для этого их окружают знакомыми предметами, а процесс контролируют близкие люди, чтобы напомнить, не забыть о человечности.
— А что будет, если не вспомнит?
— Навсегда останется зверем… — мрачно ответила Ивет.
Наш разговор прервала легкая восточная мелодия, а в окружении светлячков уже танцевала Рика, размахивая двумя большими бумажными веерами. Ее легкое, почти невесомое, платье и длинные смоляные волосы, будто подхваченные невидимым ветром, кружили вместе с ней. Вся мужская половина зала с восторгом следила за каждым ее движением, лишь Тодор ограничился вежливой, одинаковой для всех, улыбкой.
Рика остановилась одновременно со смолкнувшей мелодией, а в зале раздались аплодисменты оборотней благодарных за красивое представление.
И вот новый светлячок взмыл в воздух, и все невесты невольно подобрались, затаив дыхание и следя за тем, на кого сейчас падет жребий вожака. Волшебный огонек пролетел в волнующей близости от меня, но сменил свою траекторию, будто в последний миг передумал, и приземлился на плечо Сании.
Танец этой волчицы тоже приковал к себе взгляды мужчин, но вот женщины недовольно нахмурили брови. Слишком уж явно Сания пыталась соблазнить альфу, изгибаясь в чувственном танце с манящими плавными движениями.
Несмотря на все старания пылкой красавицы, главный зритель даже не дрогнул. Его взгляд лениво следил за выступлением предполагаемой невесты, говоря о том, что так просто его сердце не завоевать.
«У него таких танцовщиц было, наверное, сотни», — подумала я и тут же запинала эту мысль куда поглубже в подсознание. Какое мое дело, кто и у кого тут был. Но взгляд все равно вернулся к альфе.
За обманчиво расслабленной позой мужчины скрывался жестокий хищник, готовый в любую минуту ринуться в бой. Даже не имея никаких отличительных знаков и предпочитая простую комфортную одежду, его нельзя было спутать ни с одним из рядовых оборотней. Тодор будто излучал силу и власть, главенство такого не оспаривалось, ему хотелось подчиняться. Он не мог не вызывать уважения. Рядом с таким мужчиной, наверное, как за каменной стеной. Жаль, что мне много лет назад попался мужчина, не годящийся и в подметки тому, кто сидел на троне.
В круг вошла новая претендентка, один вид которой обещал развеять среди присутствующих скуку. В зале раздался вой койотов, поддерживающих свою соплеменницу.
Спустя мгновение все вокруг озарилось светом от двух факелов, появившихся в руках Истэки. Под ритмичный бой барабанов молодая девушка закружилась по залу, бесстрашно подбрасывая и подхватывая пылающие факелы. Зрители невольно пятились назад, опасаясь быть подпаленными, чем вызывали улыбку на ее лице. Она раскручивала огненные палицы перед собой и за своей спиной, перекатывалась вместе с ними и стояла на месте, не боясь опасной стихии. Будто чувствуя это, огонь послушно смирел в ее руках и позволял вытворять с собой немыслимые вещи. Оборотни затаили дыхание и тревожно вздыхали каждый раз, когда пламя оказывалось в опасной близости к девушке.
