– Это была Маара, верховная ведьма, которая решила, что люди самые ничтожные и слабые существа. Она была слишком уверена, что мы уже в её руках, пока я не убила её несколько недель назад! – Говоря, я выдернула нож, и голова в моих руках разразилась гневными проклятьями, приводя в ужас поселенцев. Вставив нож обратно, я продолжила, заметив, что я внесла в их ряды нужный трепет. – Эту тварь нельзя умертвить до конца, её сдерживает сила жреца и наложенное на этот нож заклятье. В нашем мире, увы, осталась чудом уцелевшая лишь одна пара жрецов. Он и она. Он вольфгар – самый опасный из известных мне хищников, потому что его нельзя убить обычным способом, и в его подчинении тысячи вольфгаров. Она – девушка из рода людей. И в них лишь пробуждаются сила жрецов, их единство слишком шатко, чтобы противостоять касте. Вольфгар собирается создать армию воинов васау, они будут наделены силой и обучены выдерживать удары магией. И набирать он будет её из своих вольфгаров, которые пьют лишь человеческую кровь. Наше поселение падет первым, если не от черной касты, так от голодных вольфгаров, которых в наших окрестностях скоро станет ещё больше. Затем придет очередь Бургона, Вислона и Мэтчдока. Не скрою, вольфгар не хочет, чтобы человеческий род выжил, ему плевать, он ненавидит людей. Он считает, что у нас нет шансов. А я хочу доказать ему, что есть! Во мне ещё тлеет надежда, убедить его не нападать на людей. Но мне нужно время, это не так просто! А пока, я хочу спрятать вас в подземельях лабиринта!
Повисла тишина. Люди пытались переварить услышанное. Лица старейшин были недовольны и растеряны. Я понимала, что им было трудно поверить и разрушить образ своей привычной жизни. Первой, на удивление, меня спросила девочка подросток, окинув меня внимательным взглядом совсем не детских глаз:
– А девушка жрец – это ведь ты?
– Да, – нехотя кивнула я, под сотней обращенных на меня взглядов.
– Можно было не вдаваться в эти легенды, а просто сказать, что нам нужно уходить в подземелья! – выкрикнул один из командиров.
– Вы же не собираетесь просидеть там всю жизнь, тем более что темная сила скоро выкурит вас оттуда. Я хотела, чтобы вы узнали, с чем придется столкнуться. И я по-прежнему считаю, что союз с вольфгарами наша единственная надежда. Нужно только найти способ их в этом переубедить.
– А что же Алишер, его ветка, живущая в этих окрестностях, чтила наш прошлый союз?! Куда они подевались? – подал голос Ирвин, успевший за время походов проникнуться подобием симпатии к Алишеру и его воинам. – Я и мои люди снова с радостью сражались бы с ними плечом к плечу.
– Как раз Алишера мы и вызволяли из Харонских топей. Но он теперь ничего не решает, эти земли захвачены другим кланом. И я предлагаю, начать опускаться прямо сейчас, поверьте, времени нет! Он придет за мной! – теряя остатки терпения, воскликнула я.
– Он, это тот вольфгар жрец? – не унимался кто-то отягощенный любопытством.
– Да, он это вольфгар, чей гнев необуздан и ужасен. Он владыка целого клана. Он … мой муж, – со стоном проронила я, – Но в этом вам будет сложно разобраться. О, боги, да услышьте же меня! Я говорю вам, что нужно спасаться, пока вы и ваши дети ещё целы!!!
Но, кажется, я ошеломила их словами о муже, и их суждения потекли в другую сторону.
– Но если он твой … муж, что пока не умещается в моём понимании, не легче ли тебе договориться с ним? – раздраженно бросил Дориан, как обычно раздувая свои щеки.
И я разозлилась!
– Тебе объяснить, что такое быть женой вольфгара?!! А может, ты просто боишься оставить здесь свои сундуки с золотом?! Оставайся, по крайней мере, ты их позабавишь, наш необъятный Дориан! Проклятье! Я спускаюсь, кто хочет жить, пусть идет за мной, взяв с собой запасы воды и пищи. Больше я никого уговаривать не собираюсь!
– Вольфгары!!! Много! – иступлено заорал лучник со стены.
И вмиг всколыхнувшееся во мне отчаянье, злость и страх, вдруг снова что-то пробудили во мне. … Я почувствовала, как я поступлю. Это загадочное наитие, эта шепчущая сила жреца, позволила мне бороться.
Глава 29
В первую же секунду, Хаям всё понял, стоило ему только увидеть брошенную посредине накидку и распоротую шкуру. Ему даже не нужно было искать, куда ведут её следы, вольфгар уже знал, что она воспользовалась привычными ей путями – подземельем.
Не мог он понять, почему она с ним так поступила! Её недоверие, её бегство, воспринималось им, как предательство. Его нагло предали! А ведь он хотел верить, что между ними зародилась слабая, но всё-таки связь. Она плюнула ему в лицо, и снова пострадала его мужская гордость. Предателей он не прощал и презирал! Хаям почувствовал не только разъедающую его ярость, но и боль, из-за того, что это сделала именно …она.
В вольфгарских глазах вспыхнуло разрушительное пламя. Теперь сложно было сдержать рвущуюся наружу необузданную хищную суть! Его зверь был ранен, а значит, стал ещё свирепее!
По его зову, мгновенно, возле него, ожидая приказаний, собрались обращенные. Быстрыми, точными, хладнокровными движениями, Хаям прочерчивал на их груди обратный символ, шепча необходимый мантрагал. Он вернул им их свободные вольфгарские сути. Всем сразу.
Их растерянный разбуженный, но ещё затуманенный разум метался между безумием и яростью. Рыча и бросаясь друг на друга, столько месяцев, а то и лет, томившиеся в теле зверя, они пытались обуздать свои сути и вернуться в сознание. Зрелище было жутким. Посмотреть на это собрались не только вольфгары ветра, но и даже ветвь Алишера.
– Муфар! – гневно зарычал Хаям. – Отправь два десятка наших воинов с вновь обращенными на охоту! Эти две сотни вольфгаров слишком изголодались, пусть им покажут дорогу!
– Дорогу куда? – уточнил сдержанный и равнодушный сводный брат владыки.
– Криленд. Его население ваше. … Её только не трогать, – прошептал Хаям убийственным шепотом. – Мне она нужна живой!
– Нет! Остановись! Ты не можешь уничтожить этих людей! – рванулся к нему Алишер.
– Отчего же нет? Ещё как могу! – на губах владыки клана заиграла хищная ухмылка.
– Хаям, ты будешь потом жалеть! Тобою движет гнев! Тара что сбежала? – Алишера действительно охватил неподдельный страх, он не желал смерти людям, с которыми он бок о бок проливал кровь, с которыми заключал союз. Он с ужасом думал, что после этого будет с Тарой. Дружеское чувство сейчас превосходило в нем его вольфгарскую суть.
– Я сожалею, только о том, что не посадил её на цепь, – злобно бросил ему Хаям. – Это научит её уважать меня и мою волю! За ошибки, нужно наказывать. А за ошибку моей жены, поплатится все её поселение!
– Это ты делаешь ошибку, после этого, она скорее убьет себя, чем будет с тобой! Ведь ты её совсем не знаешь, а для Тары важна судьба её народа! – горячо возразил Алишер, – Если бы знал, то понял бы, что она захочет их спасти!
– Не скажу, что мне льстит то, что как раз ты знаешь её хорошо, – голос Хаяма совсем охрип от разгоревшейся ярости и решимости, – Не смей указывать мне, как я должен поступить со своей женой! По закону я имею право сделать с ней что захочу! А если ты скажешь ещё хоть слово – я буду счастлив сейчас кому-нибудь пустить кровь, и, скорее всего это будешь ты! – Хаям поднял на Алишера свой тяжелый потемневший взгляд и последней каплей, для его срывающегося на помешательство отчаянья, стала надменная ухмылка Камиля, стоявшего рядом с братом. Он открыто, не скрывая своего ликования, насмехался над ним.
