– Попробуем увеличить число до восьми? – не скрывая своего превосходства, вольфгарам просто не свойственна была скромность, Мираб с вызовом взглянул на владыку клана.
Хаям повел бровью, лишь презрительно усмехаясь, и на поле появилось десятеро, часть из которых, были уже васау ветра. От волнения я стала кусать губы, нервно теребя пальцами узелки на ремешке. Мираб слишком мало тренировался, чтобы с первого раза одолеть такое количество противников. Ощутив моё беспокойство, он подмигнул мне, и я, не удержавшись, проникла в его мысли. Посвященные мною могли слышать меня. Я сказала ему всего один мантрагал. Я очень хотела, чтобы он победил, прибегнув к последнему, дав ему самое настоящее оружие.
Мираб застыл, защищаясь своей стихией, как щитом, отбивая нападение огненных шаров и смерчевых воронок, заполняя их паром и льдом. А потом вдруг, десятеро воинов согнувшись, задыхаясь, припали к земле, и в этот момент, Мираб связал их гибкими повинующимися ему струями, мысленно отпуская наполненные кровью сердца воинов. Он удержался. Мираб выдержал моё испытание. Он вовремя остановился, не позволяя себе проникаться яростью и поддаться искушению – убить.
Хаям был поражен!
– Отличный воин, но он такой единственный, – сдержано бросил он.
– Но и остальные не уступят твоим воинам, если состязаться один на один, – парировала я, как обычно пытаясь поймать его взгляд. Последний поединок? Или проверишь их всех?
– Последний, но выбирать буду я! – И он указал на одну из моих девушек из клана камней – Дануту. Вызвав для неё противника из своих васау. И его воин оказался слишком быстрым, он едва касался земли, исключительно овладев своей стихией, подняв целую песчаную бурю. Это то его и подвело. Песчинки – частички земли, сообразительная искрометная девушка связала ими вольфгара ветра, прошептав древние руны. Данута вышла победителем, даже не прибегнув к оружию. …Мы выиграли.
– Это ещё не всё, – сдержано, пытаясь не выказывать ликования, произнесла я. – Рас, Тир, Мираб, Данута. – Мои вольфгары, повернувшись спиной друг другу, стали в круг, на секунду скрестив над собой свои мечи. – Они представляют четыре стихии, – пояснила я Хаяму и его воинам, – Знания мантрагалов позволяют им образовать вокруг себя охранный щит, и всех четырех и каждого в отдельности будут сохранять сразу четыре стихии. Это залог нашей победы – единство. Я пытаюсь донести именно это. Я не знаю, как мне ещё переубедить тебя Хаям, если ты …, – вдруг под ногами качнулась земля, всё расплылось перед глазами, удушливая боль стала подниматься откуда-то снизу. Я потеряла связанность мыслей и то ли падала, то ли парила, пока меня не подхватили …руки. Даже в таком состоянии я узнала их.
Сначала я услышала шепот, затем почувствовала прикосновение. Боль ушла. Вернулась ясность сознания. Приоткрыв глаза, я увидела возле себя его лицо. Мы лежали рядом друг с другом на ложе в одном из шатров. Хаям, не отрываясь, смотрел мне в глаза, а его рука, осторожно, с какой-то трепетной нежностью гладила мой живот. «Почему в его глазах столько грусти? Разве он не рад видеть меня? Вот мне он очень сейчас нужен!» – мелькнуло в мыслях, и я ласково провела пальцами по его щеке:
– Прости, я не хотела тебя огорчать, просто я знаю, что права, – прошептала я.
– Преследующая меня слава, обязывает меня покарать зачинщиков заговора и расправиться с врагами. …Почему так Тара? Как у тебя получается менять меня под себя? Я действительно слаб перед тобой, – тихо произнес Хаям и его глаза засверкали золотистыми искрами. – Меня ужасно задел твой поступок, это твоё коварство из-под тешка, я пытался злиться. Но чем дольше я ощущал тебя возле себя, тем бесследно таяла моя ярость.
– Это значит, что ты всех нас помилуешь? – я придвинулась к нему ближе, касаясь к его лицу кончиком носа.
– Тебя бы я не тронул в любом случае, и ты это знаешь, – ответил Хаям, прикрывая веки, взмахнув ресницами. – Я признаю, что был предубежденным, непримиримым упрямцем. Ты прочла все хроники грозовых жрецов и узнала больше меня, теперь, получив эти знания через тебя, я понимаю важность всех четырех стихий. Прости, что отмахивался от тебя, моя назойливая чайка. Твои васау будут зачислены в мою армию. Дальше обучать их буду уже я. Я вообще понял, что с тебя глаз нельзя спускать, ведь я же говорил, что ты обязательно что-нибудь устроишь. Теперь будешь у меня на виду, и вряд ли у тебя пройдут фокусы с иллюзорным щитом. Больше нет. Я не удержался и посмотрел всё, что с тобой творилось без меня на самом деле. Ты всё-таки хитрая рыжая бестия, – Хаям улыбнулся. – Правда, немыслимо способная, не буду лукавить – для дополняющего жреца ты очень сильная. Но … нравишься ты мне не за это.
– Как же я скучала по тебе, монстр, – выдохнула я, обнимая его. – У меня просто гора с плеч свалилась! Мне просто жутко не хватало тебя. Ты вовсе не слаб, ты умен, и мы оба зависимы и привязаны друг к другу. Ты просто …,
– Слово «просто» Тара это не для нас. Я скажу по-другому, мы невозможно запутано любим друг друга. И именно из-за этого, когда ты рядом я сам себе не принадлежу. За эти дни я столько раз ловил себя на желании оказаться рядом с тобой. И только потому, что я хочу победить в этой войне, чтобы потом нам быть вместе – я и отдаю всего себя, обучая воинов. …Но я изголодался по твоим глазам, по голосу, по твоему теплу. Я как неопытный мальчишка млею от одной мысли, что ты моя женщина, и никому другому я тебя не отдам!
Как же иногда чувственно, звучал его тихий хриплый голос! И этот обезоруживающий вольфгарский взгляд! Это чувство, снова окатило меня горячей волной, притягивая меня к нему всё ближе и ближе, пока мы не набросились друг на друга с поцелуями. Эта пылкость была взаимной и совершенно искренней. Его страсть сводила меня с ума, а моя нежность делала сумасшедшим его. Я дала ему понять, что он желанный, что я тосковала по этим губами и ладоням, что нуждаюсь в его чувстве – и это наполняло его взгляд абсолютным счастьем. Из-за такого взгляда можно было пойти на все что угодно, тем более что я, по-моему, открыла ему своё сердце.
Хаям, оторвавшись от моих губ, посмотрел на меня почти умоляюще и прошептал:
– Скажи мне, прошу тебя, скажи. Мне так это нужно. Ты знаешь, о чем я тебя прошу.
– Я люблю тебя, Хаям, – шепнула я.
Я не сдалась, нет, это действительно было во мне. Я любила его. Но наша странная любовь возникла не из симпатии и интереса или дружбы, как это бывает у многих, моя любовь к Хаяму прошла сквозь ненависть, боль и унижение. Она возникла из мрака, и разгорелась из маленькой искры в огромный костер. Да, теперь я понимаю, что моя изувеченная раненая душа смогла полюбить душу иного, который отдал мне её, не задумываясь.
– И я не смогу жить без тебя, Тара. Потому что я люблю тебя уже много лет, – произнес Хаям, улыбнувшись. – Может, любовь хищника слишком своенравна, но она досталась именно тебе. Ты девушка, владеешь моим сердцем, смотри не урони, иначе я погибну, останется только зверь.
Сквозь сон, почувствовав какое-то шевеление, я пробормотала, не открывая глаз:
– Не уходи, Хаям. Побудь ещё со мной.
