Но сегодня, пожалуй, он испытал свой самый незабываемый страх!
Вначале, его резко начал колотить гнев, когда она принялась сбрасывать одежду, а вся эта свора пялилась на неё голодными глазами! Окатившее его чувство вызвало у него ярость, и если бы сейчас была ночь, он не смог бы себя сдержать – обращение было бы неминуемо. А когда она ступила на эту дрожащую тростинку, раскалённую суть вольфгара мгновенно сковал ледяной ужас. Тара, ступая краешком стоп, продвигалась шаг за шагом, плавно балансируя руками. Видно было, как её стройные ноги дрожат от напряжения, а и так светлая кожа стала совсем молочной. И только распущенные рыжие волосы выделялись ярким пятном. Вот она пошатнулась, рейка под ней заходила ходуном, ей пришлось взмахнуть руками и изгибаться всем телом, чтобы удержаться. Ирвин прицелился, подаваясь вперед. …
Камиль медленно сполз на пол. Дрожащими (в первый раз) пальцами он стёр со лба холодный пот. Он не мог смотреть и в то же время не смог отвести глаз. А время, как стекающая капля смолы, текло медленно, застывая в конце, превращаясь в липкий кусок. У вольфгаров был отличный слух, он слышал, как она всхлипывает от страха, и тогда его снова обжигало пламенем. И так с каждым её шагом – то в жар, то в холод!
Она прошла уже больше половины. По напряженному лицу Ирвина катились капли пота, ведь чем дальше отдалялась Тара, тем меньше у неё будет шансов в случае падения ухватиться за посланную ей веревку. Алишер застыл, как каменное изваяние, не отрывая глаз от миниатюрной фигурки.
Ещё чуть-чуть. Общее напряжение накалилось до предела. Камилю казалось, что воздух был настолько горячий, что его было больно вдыхать. Только бы она резко не прыгнула! Проклятая ненавистная перекладина!
О, сила! …Она добралась! Сердце Камиля забилось быстрее, ударяясь о рёбра.
Тара опустилась на землю, приходя в себя. Пол пустил стрелу, посылая ей крепежную веревку для переправы остальных. И только Тара, наконец-то обвязала её конец о камень, закрепив кручеными узлами, в одно мгновение, вольфгары даже и глазом не успели моргнуть – Камиль сгреб в кучу её вещи и уже полз по верёвке. Вернее, он словно скользнул по ней. И вот уже он стоит возле Тары.
***
Я не знала, что у меня дрожит сильнее: ноги, руки или подбородок. Меня безудержно трясло, словно в лихорадке. Я даже не могла представить, как я смогу одеться с такими конвульсиями.
Надо же! Камиль перенесся ко мне будто дуновением ветра. А когда я увидела его глаза! … Никогда не видела такого выражения у вольфгаров! Они были преисполнены такой муки, что казалось их чернота, расплещется наружу, но по ободочку этого страдающего взгляда уже вспыхивали искры праведного гнева:
– Я тебе этого никогда не забуду! – прошептал он, сунув мне в руки свёрток.
– А я …ничего такого …плохого не совершила. …Не предала, …не отказалась, …жертвовала ради союза, …ради цели, – заикаясь от дрожи и пытаясь одеться, выдавила я. – Я ничем … тебя не оскорбила. – Пальцы не слушались меня, я пыталась зашнуровать лиф, но у меня это не выходило. – Помоги, – с ужасом, что я прошу его об этом, вытолкала я из себя это слово. И тут я заметила, что Камиля самого трясет, но неимоверная способность молниеносно двигаться его не подвела. Его ловкие пальцы тут же затянули на мне кожаные ремешки, и, похоже, не отдавая себе отчета, несколькими быстрыми движениями, он надел на меня и нижнее, и верхнее походное платье.
– Я сама! – еле успела вырвать у него танты.
И тут его прорвало:
– Если бы я не знал, что ты ненормальная – я бы подумал, что ты сделала мне это на зло! Сегодня я узнал, что от страха можно умереть или стать полоумным идиотом! В следующий раз, ты меня, наверное, добьешь! И только попробуй сейчас открыть рот и задать свой самый дурацкий вопрос, словно я безразличное чудовище!
– Разве нет? Хотя да, возможно тебе было бы даже жаль меня, но…– Камиль зажал мне рот.
– Даже у меня, Тара есть предел! – зашипел он. – Но из-за своего упрямства ты даже не замечаешь, насколько сильно ранишь меня.
Оттолкнув его руку, я тихо проговорила, покосившись на переправляющихся воинов:
– Надеюсь, тебе было с ней хорошо, и это помогло тебе рассеять воспоминания обо мне.
Что же это такое мелькнуло у него в глазах? Разочарование? Злорадство или отчаянье? Камиль фыркнул, тряхнув головой:
– А ты недолго убивалась, нашла себе другую жертву! Ты хоть знаешь, что распускать перед вольфгаром волосы – значит предлагать своё тело? Ты хотела соблазнить Алишера?
– Хочешь, чтобы я начала ненавидеть тебя? Старайся, ты на верном пути. Но мне ещё никто не приносил столько боли и горечи, как ты. Когда устанешь, вспомни, что я от тебя ничего не требую, ни любви, ни жалости, ничего кроме уважения. Про волосы я не знала, но ведь клятвы верности ты с меня тоже не брал. И ещё – ты мне должен кинжал, вольфгар! – Подхватив факел, я шмыгнула в проход. Там должна была быть пещера. …
– О, небеса! – прошептала я, осознав, что передо мной. Вылетев обратно на площадку, я взбудоражено выкрикнула:
– Вы не поверите! Немедленно бегите за мной!
Дополнительные факелы полностью осветили длинную с высокими сводами пещеру.
– Всё-таки я не зря пережила этот позор! – произнесла я вслух.
– Позор? О нет, Тара, это был очень красивый и мужественный поступок, – возразил Ирвин, глядя перед собой и восторженно качая головой. – Я ещё раз убеждаюсь, что ты необыкновенная девушка. Я бы даже преклонил пред тобой колено.
– А я преклоню оба и сейчас! – воскликнул, ликуя Алишер, падая возле меня на колени. – Тара, ты привела нас в гнездо! Здесь сотни коконов, наша зарождающаяся смерть!
– Но этим тварям не суждено вылупиться. Кажется, мы развлечемся, парни! – бросил кто-то, дрожа от возбуждения. Воины и вольфгары в предвкушении выхватили мечи и бросились рассекать коконы, уничтожая дигонов. Они ещё долго находились в приподнятом настроении пока мы шли в Криленд. Людям не терпелось поделиться такой удачной находкой. А мне бы не помешало отдохнуть, я уже забыла, когда нормально спала в последнее время. Этот поход над пропастью вымотал все мои силы, а душу вытрусил Камиль.
– Таких гнёзд может быть ещё много! – заметил за моей спиной Алишер, выбираясь следом за мной наверх. – Нужно перебрать все маршруты, где есть пещеры.
– Хорошо, сегодня я составлю по памяти карту, и подумаю, как лучше охватить их.
– Знаешь, Тара, я вот думаю, твой отец либо ненавидел тебя, обрекши на такую участь, либо до такой степени был уверен в твоих способностях. Ты уникальна. Как в твоей голове смогло уместиться столько карт и знаний? – я услышала, как Алишер усмехнулся. – А после сегодняшнего твоего подвига у тебя появились поклонники среди ваших воинов, можешь выбирать любого и забыть того, кто заставляет тебя плакать.
– Поклонники говоришь. И только лишь среди наших воинов? – я закусила губу, чтобы не улыбнуться раньше времени, и обернулась, мне так хотелось увидеть, что же написано на его лице. – Неужели я не впечатлила великолепных вольфгаров?
