Он мчался к человеческому поселению, и тревога всё сильнее заполняла его душу, а вместе с ней и ярость. Злость …на самого себя! За то, что он не придавал значения тому, что происходит в последнее время с Камилем. То, что он не видел его ни с одной девушкой, то, что Камиль не танцевал ни на одном празднике, полностью игнорируя махат. То, что его брат Камиль всегда исчезал по ночам «охотясь где-то в одиночестве», как говорил сам Камиль, а появлялся всего ненадолго после полудня и исчезал снова. Алишер думал, что его брат просто наслаждается свободой, которую он так ценил, или же нашел себе девушку в родственной ветке клана, но не спешит об этом рассказывать. Бдительность Алишера усыпляло то, что родной брат Камиля, Михас ни разу не упрекнул брата за его отсутствие. Михас казался спокойным, правда, немного замкнутым. … И тут Алишера словно громом ударило! Из-за махата он однозначно пропустил что-то важное – ведь Михас …перестал улыбаться! Вот что было в глазах его младшего сводного брата – отчаянье! Что же такого натворил Камиль?! Только не то, что так предательски закрадывается в мысли!
Алишер покружил возле Криленда, и, обнаружив слабые, оставленные осторожным Камилем следы, помчался на запад, в горы. …Он уловил их голоса ещё издали, поэтому с максимальной осторожностью тени, Алишер незаметно приблизился, задержав дыхание, спрятавшись с подветренной стороны за грядой камней на берегу. Отсюда ему было хорошо видно и слышно. То, что он лежал против ветра, увеличивало его шансы остаться незамеченным для Камиля, который был там …вместе с Тарой. Каждый звук, каждое их слово долетало до его чуткого уха. И по мере осознания, Алишера ужасом пригвоздило к земле, ему показалось, что он видит перед собой не улыбающегося брата и счастливую девушку, а видит двух смертников, приговоренных к казни. Сильное и большое тело вольфгара затряслось от раздирающих его чувств. Его долг был помешать этому! И он дал им обнаружить своё присутствие. …
Какое-то время он молча стоял, сжав кулаки напротив приготовившегося к нападению брата.
– Ну, здравствуй. Убьешь меня? Мой меч в ножнах, – выдавил, наконец, Алишер не мигая, глядя в пылающие глаза.
– Ради тебя я сделаю это быстро, – коротко бросил чужим голосом Камиль.
– В отличие от тебя, я не желаю тебе смерти, Камиль. Ты мой брат. И это я виноват, что не уберег тебя от ошибки.
– Ошибки? – Камиль сухо рассмеялся, поднимаясь, но оружие убирать не спешил. – Ну, конечно. Однажды, почувствовав свою слабость к людям, ты уже боялся доверять самому себе, Алишер. Тебя пугала твоя дружба с Тарой, и ты передоверил её Камилю, который презирал людей и не мог простить им смерти матери. Ты был уверен, что я был вылеплен из застывшей злобы на род людской. Ты восхищался моим боевым искусством и использовал его, как использовал знания Тары. Но вышло братец всё наоборот – то, от чего хотел убежать ты – настигло меня, и я счастлив от этого. Никакой ошибки здесь нет – это моя судьба! А Тара моя любимая женщина, с тех пор как я её узнал.
– Ты …знаешь о последствиях? – вмиг осунувшись, прошептал Алишер. Отчаянье уже начало пожирать его изнутри, отразившись в глазах зеленым пламенем.
– Мы готовы ко всему, но так просто не сдадимся. Назови мне, брат, хоть одну весомую причину, почему я не могу быть с Тарой.
– Вольфгары и люди – это две разные враждующие несовместимые расы. Люди, в конце концов, могут послужить пищей. Наши законы запрещают тесное пересечение с этим родом.
– Ха! Ты считаешь, наши законы оберегают людей или нас от людей? Бред! Я с Тарой уже полгода, и мы совместимы, скажу я тебе, ещё как! Я истинно люблю её, поэтому не могу причинить ей вреда!
– Послушай, это всего лишь плотская тяга …
– Перестань считать меня бездушным животным!!! – резко перебил брата Камиль. – Дело даже не в страсти между мужчиной и женщиной, не в постельных утехах. Я привязан к ней душой, всеми своими помыслами, а уже потом телом, пойми ты это уже! И как видишь, мир не перевернулся после этого. Что преступного в том, что я хочу быть с этой девушкой?! Что плохого в нашем счастье? Оно мешает тебе? А?
Алишер слушал его, опустив голову. В своей жизни он не припоминал момента, когда был вот так же раздавлен как сейчас, когда он был так же бессилен, когда у него вот так разрывалось сердце. Перед ним вихрем пронеслись обрывки воспоминаний: вот перед ним стоит рыжая девчонка из рода людей, он знает, что люди злейшие враги, вот только на это создание у него не поднялась рука; вот уже взрослая Тара первый раз ведет их по лабиринту, и снова он почувствовал ответственность за неё; вот Камиль спас ей жизнь, когда уже казалось, все было потеряно безвозвратно; их глаза, когда они ссорились, ведь уже тогда в вольфгарских и её человеческих горел одинаковый странный огонь; вот Камиль танцует и прижимает к себе девушку, как же он был слеп – ведь в тот момент она была уже его; Камиль прижимает к себе мечущуюся в бреду Тару! Вот почему он пил её кровь и не менялся! Всё происходило у него на глазах, а он не замечал! Он должен был разобраться в этом ещё до того, как Камиль стал каждый день возвращаться, источая запах тимьяна, перебивающего любые запахи. Если он не заметил и не пресек медленной гибели брата, какой же он после этого вожак?! Но с другой стороны, …Алишер никогда ещё не видел Камиля таким счастливым, как здесь с Тарой у реки. И Тара, …удивительно, но девушка, по-своему, была дорога и ему. Камиль повторил свой вопрос:
– Ответь, своим чувством мы оскорбили тебя?
– Меня нет, но другие этого не поймут.
– О, единомышленники у тебя уже есть, – горько произнес Камиль.
– Михас? – лицо Алишера исказила боль.
– Да, и Уин тоже.
– Одумайся, Камиль! Может, ещё не поздно! Подумай, что сделает наш отец, когда узнает! Есть ещё время спастись! Если не думаешь о себе – подумай о Таре! – взорвался Алишер, вконец запутавшись в своих чувствах. – Вы оба погибнете страшной смертью! Если любишь её, разве хочешь видеть её разорванной на куски стражниками нашего отца?!
– Я этого не допущу, – сдавленным меняющимся голосом ответил Камиль. – Я пытался противостоять, но моё сердце сильнее разума. От Тары я не отрекусь. А если отец применит силу, что ж …много вольфгаров погибнет. Встанешь на его сторону, мне придется убить и тебя, брат. Я знаю, …цена за моё счастье слишком высока.
– Тара! – Алишер вдруг сделал шаг в сторону, чтобы она могла видеть его, и упал на колени. – Умоляю тебя, Тара, заклинаю всем, что тебе дорого! Спаси моего брата! Оставь его! Я знаю, у тебя хватит мужества, Тара. Вижу, ты искренняя с ним. Разве ты не хочешь, чтобы он жил? – голос Алишера дрожал, он не сводил глаз с плачущей девушки.
– Прости, – прошептала она одними губами. – Я ведь просто люблю его, а не держу. У меня ещё есть время, перед тем как …сделать то, о чем ты просишь. Наступит время, и если будет нужно – я умру вместо него, а пока …
– А пока ты воруешь то, что нам отпущено, – продолжил за неё Камиль, не в состоянии видеть страдания любимой девушки. – Меня не угнетает твоё неодобрение, Алишер, я знаю, что прав я. Скажи мне только: ты сейчас отправишь гонца к отцу или ты уже это сделал? Я просто хочу знать, сколько времени я ещё смогу смотреть в глаза своей Тары.
