– Я не хочу, чтобы ты меня обвиняла, потому что я тоже не виноват. А ты лишь видишь во мне ненавистного врага, но я своей участи не выбирал. Не просил, чтобы мне вручили этот дар. Я таким родился, наперед зная свою судьбу и будущее других. Оно меняется, и я его постоянно вижу. Иногда даже мне, вольфгару это доставляет настоящие муки, а ты их лишь усугубляешь! Я тебя предупреждал, что о некоторых ошибках ты будешь сожалеть всю жизнь. Но ты ведь не желаешь прислушаться ко мне – ты ведь занята своей ненавистью ко мне!
– Грей, у меня так мерзко на душе, – с горечью выдавила я, поднимаясь. – Мне так тяжело, так плохо. Почему я живу? Не хочу, тошно. Боже, как же я виновата, …Уин погиб, – я уткнулась ему в грудь, чувствуя, что последние силы покидают меня, ноги подкашиваются. Жертва Уина словно выбила последнюю подпору в моей душе. И если бы Грей не обнял меня, я бы снова упала на пол.
– Потому что ты нужна здесь, – прошептал он, – Существуют те, кого по-настоящему нужно винить – каста ведьм. Вот кто причина страданий. Они заслуживают мести и справедливой кары. Мы это сделаем, – его шепот успокаивал моё ноющее сердце. Мне так хотелось утешения, хотелось поверить, что я действительно не виновата в смерти и муках других. Хотелось уйти от этой боли.
– Тебе нужно снять мокрую одежду, – прошелестел спокойный тихий шепот, и я поддалась рукам, осторожно стаскивающим с меня мокрые платья, только сейчас заметив, что ещё и дрожу от холода. … А его руки были такими горячими, и тело, к которому он меня прижал, … и губы, которые перехватили моё дыхание. Моё сознание отчего-то туманилось, тело безвольно поддавалось, послушно принимая утешение. Не чувствуя себя, я провалилась в какой-то другой мир, в котором я была не я, а он не он. Словно это было не со мной, словно в тумане сплелись два чужих тела, словно я со стороны смотрела, как вольфгарский мужчина овладевает податливым телом девушки, но почему-то именно я ощущала накрывшую их волну блаженства. И на самом пике этого слияния, его зубы вонзились в её мягкое плечо. Девушка отдавала ему не только своё тело столько, сколько он этого хотел, она добровольно отдавала ему и свою кровь. А я смотрела на них и не чувствовала боли, только качающие меня волны успокоения, проваливаясь в искрящуюся бессознательность…
Я пришла в себя, когда в маленький заляпанный грязью иллюминатор уже пробивался дневной свет. В каюте я была одна. Плечо ныло. Я заметила на нем следы от укуса и то, что я до сих пор голая. … И тут на меня каменным обвалом обрушилось воспоминание того, что здесь произошло. Того, что я натворила! …
Несколько минут я, как рыба хватала воздух ртом, не в состоянии осознать случившегося. Я протяжно завыла, сгребая в кучу тряпки, на которых лежала, я молотила руками по матрацу, кусая пальцы. Меня воротило от самой себя. Я продолжала скулить, словно побитая собака, без слёз, пока в каюту не вошел Грей.
– Доволен, что добился своего?! Воспользовался моей слабостью! Радуешься теперь, что, наконец, завершил свой проклятый ритуал?! – с надрывом прошептала я. – Я всё равно ненавижу тебя! Ненавижу!!! Как ты мог?!! Это гнусно!
– Особенно вчера ты это наглядно доказала, – спокойно пожал плечами Грей, – Я тебя силой не заставлял.
– Это была ошибка, я не помнила себя от горя, а ты ловко повернул ситуацию в свою сторону! Небось, это ты тоже в видении увидел?! Чего же ты не сияешь от счастья, что, наконец, получил силу?!
– А чего ты так раскричалась? И что вообще за манера всё валить на других? Ладно, я пойму, если ты начнешь орать, когда правду узнаешь, – хитро усмехнулся вольфгар, своей самой ненавистной улыбкой.
– Какую ещё правду? – выдохнула я еле слышно, пытаясь разгадать ответ в этом высокомерном выражении, в этих горящих золотом глазах, в его манере держать руки.
– А правда в том, что ритуал так и остался не завершенным, я не произносил необходимые мантрагалы, не наносил особые символы. Я просто переспал с тобой, как мужчина с женщиной. С человеком у меня это было в первый раз, как ты понимаешь, и это было так необычно. Но в целом мне понравилось. Я ведь живой, мне тоже необходимо удовлетворять некоторые потребности, такие, как голод, и всякое остальное …., – Грей попятился, приготовившись к нападению, видно прочитав отразившиеся на моем лице эмоции. Я была ошарашена, … раздавлена, … я не верила, … во мне закипал гнев!
– Ч … что??!! Не … было?! … Просто … пере … переспал??!! Попользовался? – взвизгнула я. – Почему чудовище??!! Ты хочешь убить меня?! С ума свести?!
– Нет, уже больше чем ты сошла – не сойти. Успокойся, – Грей выставил перед собой руки, – Послушай меня!
– Я не хочу тебя слушать, видеть, и знать, что ты есть!!! Убирайся! Выметайся! Ненавижу! Монстр! – завопила я. – Никогда больше не подходи ко мне! Никогда не смей прикасаться!
– Всё ясно, – махнул рукой он, – Я позже зайду.
Как же мне было паршиво! К вчерашнему добавилось сегодняшнее. Мысли! Мысли буравили меня тысячами игл! Я не хотела думать, не желала чувствовать, а они всё нашептывали: «Ты опустилась Тара в глазах любящих тебя, ты предала Камиля, ты не достойна, чтобы тебя любили! Ты предала своё небо, своё чувство, своего бога! Ведь Камиль был твоим богом, а ты плюнула ему в душу! Ты грязная, Тара! Грязная! Ты сама во всем виновата! Ты заставляешь всех только страдать! Ты дрянь, слабое ничтожество»
Эти мысли сводили меня с ума, я металась на постели, стонала, била себя по губам, но легче мне не становилось. Я услышала, что двери снова отворились, но, зарывшись в тряпки, свернувшись там клубочком, я продолжала причитать, оставаясь равнодушной, к вошедшему: – Я ненавижу себя, презираю. Я чудовище, ничтожество. Так мне и надо. Идиотка. Я не заслуживаю счастья. Я всех предала. Я замарала себя. Бедный Уин. Бедный Камиль, я его недостойна. Я предала его, я отравила свой воздух. Никогда себе этого не прощу. Никогда!
Раздалось сердитое рычание. Меня схватили и грубо встряхнули:
– Посмотри на меня! В одном я с тобой согласен – ты упрямое чудовище! – прохрипел Грей. – А теперь послушай меня. Хватит голосить! Ты сама вылепила из своего Камиля какое-то божество и вознесла его в своей душе на пьедестал! А он просто попался тебе в трудные времена и он тоже воспользовался ситуацией, разве нет?! А потом сбежал. А ты чувствовала, что тебе нужен именно вольфгар, и ты добила его своей настойчивой любовью. Он не смог устоять. Но это был не тот вольфгар! Ты искала меня. Потому что ты моя! Целиком и полностью! Я знал об этом еще, будучи восьмилетним мальчишкой, когда в своем видении услышал твой первый крик. Уже тогда я знал, что ты принадлежишь мне! Ты Тара – часть меня!
– Заткнись, это бред! Я люблю его! Понимаешь, люблю!
– К сожалению! Но это проходит. Ненависть, любовь, сожаление, гнев, страх, все это изменчиво. Вчера случилось то, что рано или поздно должно было случиться. И я действительно видел это в видении. Наша связь лишь укрепилась. Ты поймешь, что в тебе что-то изменилось. Сила изменит форму, и цвет твоей души, она изменит твоё сознание. Ты отрекаешься от неё, но истины никто не изменит – ты дополняющий в нашей паре грозовой жрец, ты женщина из рода человеческого предназначена вольфгару, ты особенная.
