«Конечно, не понимает», — подумал герцог. Он не успел услышать, что ответил Персиваль бабушке, потому что Брэнди коснулась пальцами клавиш. Зазвучал аккорд, и негромкий грудной голос запел:
Моя любовь, как роза,
Расцветшая по весне,
Моя любовь, как песенка,
Спетая ветром мне.
Пока не высохнет море, любимая,
Пока песком не станут камни,
Я буду любить тебя, любимая,
Пока еще память верна мне.
И если ты позовешь меня,
Лишь только окликнешь негромко,
Я сразу приду, любовь моя,
Как бы я ни был далеко.
Герцог заворожено вслушивался в последние слова, которые в сочетании с минорным аккордом сделали песню еще более красивой. Жаль, что он не все понял — девушка пела с легким шотландским акцентом.
Леди Аделла кашлянула. Наверное, это должно было означать полный восторг. Ян спросил:
— Какая прекрасная баллада. А кто же автор?
Брэнди повернулась на стуле.
— Роберт Берне, Рэбби Берне, как мы его называем. Он умер четыре года назад совсем недалеко отсюда, в Думфриях.
— Не забудь, дорогая, — заметил Перси с издевкой, за которую герцогу хотелось дать ему по физиономии, — что твой любимый Рэбби был не дурак выпить и приударить за юбками.
Леди Аделла сказала, не поворачивая к внуку головы:
— Мне бы хотелось, чтобы Рэбби родился лет на сорок раньше, тогда еще можно было бы с ним поиграть. А тебя, Перси, я прошу заткнуться раз и навсегда. Ты ни черта не знаешь про Рэбби.
Перси не на шутку рассердился. Видимо, старуха сильно задела его самолюбие.
Ян увидел, что Брэнди поднялась из-за пианино.
— Бабушка, если не возражаете, я пойду спать.
Леди Аделла, видимо, была поглощена спором с Перси и поэтому просто махнула рукой. Девушка быстро вышла. «Как бабушка могла так грубо разговаривать в присутствии герцога?» — думала Брэнди. Ян медленно поднялся с места.
— Извините меня, но я очень устал и должен пойти спать. Спокойной ночи.
— Если вам не понравился ужин, ваша светлость, — сказала леди Аделла, — можете поколотить Мораг, эту старую шлюху.
Герцог кивнул и удалился. За спиной закашлял Клод.
Краббс ждал снаружи, чтобы проводить герцога в спальню. Тот совершенно определенно потерялся бы в темных коридорах замка. Тем более спальня бывшего графа находилась в одном из самых темных углов.
Слуга со скрипом отворил двери и пригласил герцога внутрь. Обстановка комнаты была похожа на обстановку гостиной. Средние века да и только. И углы выглядели мрачно и даже страшновато. Герцог подумал, что нужна целая охапка свечей, чтобы сделать это помещение более приветливым.
Краббс посмотрел на слабый огонек в камине.
— Мораг положила торф, он скоро разгорится. Я позабочусь о ваших вещах, спите спокойно.
После того как старик ушел, герцог какое-то время пытался оживить пламя, но торф только дымился. Многие куски были сырыми.
Быстро раздевшись, его светлость забрался в холодную постель. Простыни пахли сыростью. Засыпая, он слышал, как хлещет по крыше дождь и морские волны разбиваются о подножие скалы.
Глава 8
— Расскажи мне еще про нового графа, — попросила Фиона, не успев донести до рта ложку с кашей.
— Аккуратней, малышка, ты же знаешь, как старая Марта терпеть не может отскребать кашу с твоих юбок. Приходится это делать мне, а я это занятие тоже не очень люблю.
Фиона поспешно вытерла подбородочек, не отводя взгляда от сестры, а затем аккуратно повязала салфетку.
— Умница, — улыбнулась Брэнди. — Ну что ж, я расскажу тебе побольше о новом графе. Во-первых, он — герцог, во-вторых, английский герцог, а в-третьих, ему не так уж и нужно это графство.
— Ага, — поняла Фиона, — поэтому он такой красивый, хорошо пахнет и прекрасно одевается. Дедушка Ангус иногда любил меня потискать, и я помню, что на его одежде были пятна супа. И от него так плохо пахло.
— Да, ты права, девочка, — ответила Брэнди. — Теперь ты должна называть его «ваша светлость», а не просто «мой господин».
— Его надо называть женским именем?
Брэнди рассмеялась.
— Нет, к герцогу по правилам приличия нужно обращаться «ваша светлость». В Шотландии мы тоже так делаем.
— Может быть, он позволит мне поиграть с лошадьми.
Брэнди очень в этом сомневалась, но улыбка Фионы была неотразима.
— Пообещай мне, что не будешь донимать его. Герцог, похоже, не знает, как обращаться с детьми. Тем более что он, видимо, скоро уедет. Надо постараться, чтобы он хорошо провел у нас время.
— Но почему он тогда приехал, если скоро уезжает?
— Не знаю, Фиона. Ну-ка, давай быстренько доедай. А то провозишься целый день.
На самом деле было не так уж и поздно, но Брэнди хотела по возможности избежать встречи с Перси. Глядя на ров за окном, девушка слышала, как Фиона тщательно скребет ложкой по дну тарелки. Ночная буря утихла, и по всему было видно, что выдастся великолепный весенний денек с прохладным, свежим ветерком и ярким солнцем.
— О, какая приятная встреча.
Брэнди резко обернулась, ожидая увидеть слащавое лицо Перси.
— А, это вы, ваша светлость.
В ее голосе так явно прозвучал испуг, что герцог удивленно поднял брови.
— Это вы — мужчина, у которого большие лошади? — Фиона слезла со стула и снизу вверх посмотрела на герцога. — А вы, правда «светлость», а не просто «господин», как наш дедушка Ангус?
Ян посмотрел на рыжеволосую девочку. Отличные волосы и глаза голубые, как весеннее небо.
— Да, — сказал он, — я действительно «светлость». Интересно, а я похож на светлость, как вы думаете, моя младшая кузина Фиона?
— Ага, только Брэнди называет меня «малышка». Теперь я должна называть вас вашим женским именем?
Дети часто говорят то, что им приходит в голову.
Герцог тронул ладонью рыжие кудряшки.
— Нет, если тебе так больше нравится, называй меня мужским именем. Как, например, тебе понравится имя Ян?
— Ян, — повторила девочка, — это лучше, чем «светлость». Не хотите каши, Ян? Она сегодня не такая жидкая, как вчера. Я даже подбородок испачкала, но платье чистенькое.
— Ничего, бывает, — заметил Ян. — Наверное, каша сегодня густая и наваристая. Долго эта кастрюля здесь стоит?
