Он перевел дыхание и продолжал:
— Однако, леди, если вы обуздаете свой язык и будете оказывать мне уважение, которого достоин граф Пендерлиг, я думаю, можно оставить вас в замке.
Леди Аделла покраснела от гнева. Ян зааплодировал.
— Вы сами говорили мне, моя леди, — добавил Клод, — что когда-нибудь настанет час расплаты. Герцог сделал свое дело, и не подведите его теперь. Если вы не будете делать то, что должны делать, мы исправим это.
Бертран откинулся на стуле и посмотрел на леди Аделлу.
— Может быть, теперь вы расскажете нам про моего дедушку Дугласа? Расскажите-ка, почему его лишили наследства?
Глава 34
— Ладно, — сказал Клод, — настало время прояснить и этот вопрос. Терпеть не могу секреты. А они повсюду в этом замке, начиная от стен и кончая сердцами его обитателей. Давай, расскажи нам, а если не расскажешь, то это сделаю я.
— Прекрати, Клод, — промолвила леди Аделла и вжалась в кресло, словно хотела спрятаться в нем, — ты нытик, Клод, и всегда таким был. Я просила Дугласа не говорить тебе. Предупредила, что это плохо кончится, если он скажет тебе. Теперь ты видишь, я оказалась права.
— А мне кажется, все кончится хорошо, — вмешался Бертран, — все пойдет так, как должно было пойти сначала. Так, теперь, папа, расскажи мне, почему нас лишили наследства. Я не хочу узнать об этом у твоего смертного одра.
— Да, — поддакнула Брэнди и положила локти на стол, — расскажите нам, дядя Клод. А то вас может поразить молния и мы так ничего и не узнаем.
Леди Аделла взяла в руки разбитый бокал с шампанским и стала смотреть в него.
— Нет, Клод, я сама расскажу, ты помолчи.
Она выдержала паузу и начала.
— Вы все знаете, что Дуглас, как старший сын, должен был стать хозяином Пендерлига, а ты, Клод, — его наследником. Я была молода, Дуглас — сильный, красивый мужчина, не то, что Ангус. Мы были любовниками с твоим отцом, Клод, и однажды старый граф поймал нас. Он ужасно разозлился, избил Дугласа до бесчувствия и лишил наследства. Ангус так ни о чем и не узнал. Отец решил, что я получила хороший урок, и не сказал сыну об измене жены.
— Дуглас рассказал мне это на смертном одре, — сказал Клод печально, — к тому времени ты была уже старая, и я с трудом ему поверил, плохо представляя, чтобы кто-то мог хотеть тебя. Но это оказалось правдой.
Герцог волновался за леди Аделлу и сказал примирительно:
— Да, было бы забавно разобраться в ваших внутрисемейных отношениях. Все эти секреты, интриги, и, кто знает, может быть, удастся установить истинное родство между вами.
Он достиг желаемого результата. Леди Аделла повернулась к нему и посмотрела на него с огоньком в глазах.
— Очень рада, ваша светлость, что у вас есть желание выяснить это. Может статься, и вы родились от соседа.
— Я бы попросил вас не говорить об этом, — сказал Клод резко, — Дуглас женился, и я был рожден в браке.
— Ваша светлость, — неожиданно предложила Брэнди. — Может, пойдем в гостиную. Констанция нам поиграет. Всем нужно успокоиться и прийти в себя.
— Черт бы меня побрал, — выругался Клод, наверное, в десятый раз за этот вечер.
Леди Аделла успокоилась только тогда, когда пришло время ложиться спать. Она сложила свои старческие руки.
— Итак, графиня и герцогиня. За судьбу девочек я теперь спокойна. Осталось позаботиться только о Фионе.
Брэнди и Ян прощались перед дверями его спальни. Неожиданно герцог схватил Брэнди и втолкнул ее внутрь.
— В субботу, — сказал он с болью в голосе, — я должен дождаться субботы.
— Я тоже, — вздохнула Брэнди.
— А теперь иди к себе. Нет, я не пойду тебя провожать. Поцелуй меня еще раз.
— Могу я поздравить вас? — спросил Фрейзер, орудовавший ножницами в саду, и расплылся в улыбке.
— Спасибо, Фрейзер. Бертран дома? Пребывает в мечтах о своей будущей жене?
— Он обедает, ваша светлость, да и мечтает, конечно. Держит в руках вилку, смотрит в пространство и улыбается, как сумасшедший. Господин Клод почти не спал. Всю ночь напролет просидел у камина и все бормотал, что он, «черт бы его побрал», станет графом Пендерлигом.
Ян рассмеялся и прошел за Фрейзером на веранду, где неподвижно сидел Бертран, перед которым стояла нетронутая еда, и пялился на садик Фрейзера. Подняв глаза, он широко улыбнулся герцогу.
— Входи, Ян, и ты, Фрейзер, тоже входи. Принеси его светлости немного тостов и джем. Как и мне, ему нужно поддерживать свои силы. Наступают трудные времена для нас обоих.
Герцог сел за стол напротив Бертрана и, как только Фрейзер вышел из комнаты, сказал:
— Более трудные, чем ты можешь себе представить, Бертран. И поэтому я здесь. Скажи, где поблизости можно обвенчаться?
Бертран удивленно поднял брови:
— Не думал, что ты будешь так торопиться.
— Я не хочу давать Брэнди времени передумать.
— Ваши тосты, герцог, — сказал Фрейзер и аккуратно поставил их на стол.
Ян кивнул и молчал до тех пор, пока Фрейзер снова не вышел из комнаты.
— Ты ведь знаешь, Перси и Джоанна приезжают сегодня. Может, подойдешь к их священнику? — Он затряс головой. — Ух, не терпится увидеть лицо Перси!
— Надеюсь, он будет вести себя хорошо, особенно перед своей невестой.
— Да? Что случилось, Фрейзер?
— Я не знаю, но пришел коротышка Алби. У него записка для вашей светлости. — И старик протянул герцогу обрывок бумаги.
— Что еще за черт!
Герцог взял бумажку из рук Фрейзера и швырнул перед собой на стол. Там неуклюжими буквами были накарябаны слова, от которых у Яна пробежали по спине мурашки.
«Если хочешь увидеть Брэнди живой, приходи один и без оружия к старому заброшенному амбару, что к западу от прибрежной дороги».
— Фрейзер, приведи коротышку Алби, быстро.
— Да, ваша светлость.
— Господи, Ян, что случилось, что это за письмо?
Ян покачал головой. В этот момент Фрейзер привел коротышку Алби.
— Где ТЫ ВЗЯЛ ЭТО? — Потряс герцог бумажкой перед носом слуги.
— Быстро отвечай, кто дал тебе письмо для герцога?
— Глуховатый мужчина, ваша светлость. Он сказал, что это письмо чрезвычайной важности, и велел доставить его вам как можно быстрее.
— Ян, ради всего святого…
— Прости, Бертран, — ответил герцог, бросаясь к двери веранды, — не говори об этом никому. Надеюсь, мы скоро увидимся.
Герцог захлопнул за собой дверь и бросился к замку бегом. Добравшись до спальни и оттолкнув ошарашенного Мэбли, схватил пистолет и положил его в сапог. Ян попытался успокоиться, но страшные слова не выходили из головы.
