Однажды на «джеме» в «Minton’s» знаменитый трубач Рой Элдридж потерпел поражение от самого яркого своего приверженца — Диззи Гиллеспи. Гиллеспи к этому времени стал уже сенсацией в джазовом сообществе.
Джон Биркc (Диззи) Гиллеспи (1917—1993) родился в Чироу (штат Южная Каролина) в многодетной семье каменщика.
Отец многочисленного семейства больше всего на свете любил музыку и дисциплину. По выходным дням Гиллеспи-старший играл на танцах в местном ансамбле, а потом устраивал «благочестивую» порку своей детворе. Поскольку будущий «жрец бибопа» с детства был невероятно шустрым, то ему доставалось за дело и просто так, для профилактики. Интерес к музыке у Джона проявился рано: учился вначале у отца, затем посещал местный кантри-клуб, в котором зарабатывал два-три доллара тем, что забавлял белую публику своими танцами. Свой путь в джаз Гиллеспи начинал как самоучка, играя с большим увлечением в школьном оркестре, пытаясь в 14 лет овладеть игрой на тромбоне. Увлечение трубой пришло позднее. В Лоринбургском университете (штат Северная Каролина) талантливый юноша, получив специальную стипендию, изучал теорию музыки и композицию, полюбившиеся на всю жизнь, играл на фортепиано и трубе. Но после 1935 г. Гиллеспи вынужден был оставить учебу и заняться музыкой на практике, отец к тому времени давно умер, и забота о пропитании легла на плечи юного музыканта. Первый ангажемент джазмен получил в оркестре Френки Фейрфакса. Именно в этом бэнде Гиллеспи и получил от пианиста и аранжировщика Джона Доггета прозвище Диззи — «головокружительный». В бэнде работал великолепный трубач — Чарли Шейверс, который тогда многому научил будущего бопера. Вскоре Гиллеспи становится одним из лучших трубачей Филадельфии. Прославленный бэнд-лидер Каунт Бэйси впоследствии скажет, что Диззи создал 75% современного джаза. А другой выдающийся джазмен, мультиинструменталист Бенни Картер, оценивая виртуозность Гиллеспи, добавит: «Изобретатель трубы знал, что есть вещи, которые на этом инструменте реализовать нельзя, но он забыл об этом сказать Диззи»
[20].
С середины 1930-х гг. началась работа Гиллеспи в больших оркестрах Филадельфии, и вскоре музыкант был принят в бэнд Тэдди Хилла на место ушедшего из оркестра Роя Элдриджа — кумира самого Диззи. Гиллеспи позднее вспоминал, что всегда хотел играть как Элдридж, но поскольку так играть не получалось, пришлось выработать свой собственный стиль, названный позднее «бибоп». В 1937 г. музыкант побывал с бэндом на гастролях во Франции и Англии. Диззи впоследствии очень тепло отзывался о своей первой значительной работе в оркестре Хилла, с которым была сделана первая запись и первое заокеанское путешествие, о значении для молодых музыкантов школы больших бэндов, где работают многие классные музыканты, способные передать новичкам свое мастерство/ Уже тогда соло на трубе Гиллеспи были настолько быстрыми и виртуозными, что музыканты сравнивали его игру с «несущимся по холмам кроликом», а один из друзей Диззи сравнивал его с «бешеной лисой». Повторить все, что «выписывал» Диззи, было невозможно, он просто расширил диапазон трубы. И темп его игры был в два раза быстрее обычного. Критики называли его «пулеметным». Джазмен часто экспериментировал со звуком: подменял аккорды, вставлял какие-то новые звуки в известные произведения. Звучание порой получалось довольно парадоксальным. На сцене Гиллеспи всегда был возбужден и вел себя непредсказуемо. Иногда даже начинал танцевать под чужое соло. Коллеги не знали, что этот гений бибопа выкинет в следующий момент. Не зря за виртуозное владение трубой, за дерзкое и внешне легкомысленное поведение Гиллеспи прозвали «головокружительный». В прозвище крылась большая ирония, хотя в музыкальном смысле в том поколении музыкантов не было большего интеллектуала, чем Диззи Гиллеспи. Он всегда очень серьезно относился к музыке и к тем, кто с ним играет. Огромное значение джазмен придавал музыкальному образованию. Недаром он изучал теорию музыки и композицию, что помогало джазмену создавать впоследствии оригинальные боповые произведения. Гиллеспи был, кроме того, прекрасным педагогом. Стоило что-то спросить у Диззи, он тут же шел к инструменту и все растолковывал.
В 1938 г., появившись в Нью-Йорке, джазмен работал в оркестрах Вуди Германа, Джимми Дорси, Эрла Хайнза. Через год Диззи был приглашен в замечательный биг-бэнд Кэба Кэллауэйя. В оркестре играли выдающиеся джазмены — тенор-саксофонисты Чу Бэрри и Бен Уэбстер, трубач Джон Джонс, альтист Хилтон Джефферсон. Настроение в оркестре всегда было на высоте, потому что руководитель бэнда платил музыкантам приличные деньги, что было счастливым исключением для цветных оркестров. Когда Диззи Гиллеспи появился в биг-бэнде, руководитель сразу понял, кого он заполучил… Кэллауэй просто «шалел» от выходок Диззи. Бэнд-лидер не только дирижировал оркестром, но еще и пел. (Впоследствии Кэб Кэллауэй будет даже приглашен на роль Спортинга Лайфа в знаменитой опере «Порги и Бэсс» Джорджа Гершвина.) Когда звучала какая-нибудь сентиментальная баллада, которые так обожал Кэб, Диззи вдруг вставал со своего места и устраивал клоунаду, делая вид, что видит кого-то знакомого, махал рукой. Публика покатывалась со смеху, а ведь Кэб пел лирическую песню! Он считал, что музыканты именно в этот момент должны быть серьезными, как в церкви. Кэллауэйя раздражали не только выходки Гиллеспи, но и те музыкальные «вольности», которые тот себе позволял. Кэб называл их «китайской музыкой» и категорически запрещал такое играть. А Гиллеспи и не возражал, потому что вдали от коммерческой музыки, в «Minton’s», он мог экспериментировать сколько угодно с бешеным темпом, со свежими гармониями, необычными тональностями. Это был мир безграничных музыкальных возможностей, которые не могли предоставить молодым афроамериканцам коммерчески успешные биг-бэнды. И угнаться за «головокружительным» могли только те, кто думал так, как сам Диззи Гиллеспи.
Эти музыканты-новаторы понимали, что новая ступень развития джаза не связана с прежней танцевальной музыкой. Джаз, считали они, должен стать концертной музыкой, которую надо будет слушать предельно внимательно, потому что она основана на виртуозных импровизациях, сложных музыкальных темах. В композициях и аранжировках упор был сделан на игру солистов-импровизаторов. Единомышленники у Диззи Гиллеспи нашлись: Телониус Монк (фортепиано), Кенни Кларк и Макс Роуч (ударные), Оскар Петтифорд (контрабас), Тэд Дэмерон и Бад Пауэлл (фортепиано) и, прежде всего, альт-саксофонист Чарли Паркер. В историю музыки все они войдут как выдающиеся представители бибопа, который открывает период современного джаза (англ. modern jazz), охватывающий период с начала 1940-х и до конца 1950-х гг. Переходным периодом между традиционным и современным джазом была эра стиля свинг. Современный джаз, модерн-джаз — это общее название третьего периода истории джаза, основополагающими стилями которого являются бибоп, кул-джаз, хард-боп и модальный джаз. Название бибоп (англ. bebop) имеет звукоподражательное происхождение и связано с практикой скэт-вокала. Бибоп — экспериментальное направление негритянского джаза малых ансамблей (комбо). Важнейшие тенденции, характеризующие бибоп, основаны на гармонической импровизации, т.е. использовании аккордовых последовательностей популярных пьес 1920—1930-х гг. или современных тем, на которые наслаивались новые мелодии. Многие композиции были созданы самими представителями этого стиля. В бибопе присутствует культ сложной сольной импровизации и новаторство в области мелодики, ритмики, гармонии, формы исполняемой музыки. Создателями бибопа были негритянские музыканты, воспитанные на традициях свинга, — альт-саксофонист Чарли Паркер, трубач Диззи Гиллеспи, пианист и композитор Телониус Монк.
