А Чучо Вальдес вполне востребован у себя на родине. В Гаване Чучо организовал джазовый фестиваль, арт-директором которого и является. В 1997 г. на фестивале выступал один из виртуозов необопа, американский трубач Рой Харгроув (род. 1969), с которым Вальдес и его ансамбль «Crisol» впоследствии записали альбом «Habana at the Festival», получивший «Grammy» в номинации «Лучший альбом латин-джаза». Сегодня Чучо Вальдес — самый знаменитый и почитаемый музыкант на Кубе, живой классик кубинской музыки, востребованный и успешный. Его приглашают на сессии записей в США («Blue Note Records»), он сочиняет музыку, выступав с сольными фортепианными концертами, гастролирует в разных странах, в том числе в США.
Латиноамериканский джаз, полиритмичный и ориентированный на танцевальность, всегда находил отклик в сердцах слушателей, потому что зажигательность его ритмов не оставляет никого равнодушным. Темперамент и оптимизм афрокубинского джаза, упругий ритм или светлая грусть босса новы у такой музыки всегда найдутся поклонники во всем мире.
18. Орнетт Коулмен — свободный импровизатор
Луис Армстронг, Дюк Эллингтон, Чарли Паркер, Майлз Дэвис, Диззи Гиллеспи — каждый из них привносил в джаз что-то свое, оставаясь в рамках мэйнстрима, главного течения в джазе, для которого характерны мелодическая линия, традиционная гармония, определенная последовательность аккордов и четкая ритмика с ярко выраженным драйвом (энергичным исполнением, «с напором»). Широта диапазона выразительных средств в хард-бопе способствовала появлению новых идей в джазе. Носителями новых музыкальных концепций в 1960-е гг. становятся пионеры одного из самых радикальных и спорных направлений в авангардном джазе — «свободного джаза» (англ. free jazz, фри-джаз). Это были саксофонист Орнетт Коулмен (род. 1930), трубач Дон Черри (1936—1995) — идеолог «подлинной», Всемирной музыки, выдающийся практик модальной импровизации, а также Сесил Тэйлор (род. 1933) — виртуоз, выдающийся пианист. Тэйлор так объяснял суть своих исканий: «Проблема в том, чтобы энергию и технику европейской музыки соединить с традиционным афроамериканским музицированием и создать, таким образом, новую энергию… Мы бьем по клавиатуре, мы влезаем в инструмент, ибо именно физическая энергия создает черную музыку»
[36].
Одним из самых известных фри-джазовых музыкантов, стремившихся к максимальной свободе творчества, был альт-саксофонист, трубач и композитор Орнетт Коулмен. После появления в 1960 г. пластинки Коулмена «Free Jazz» («Свободный джаз»), обе стороны которой занимало одно произведение, джазовый мир раскололся на два лагеря. Одни видели в новом саксофонисте мессию, другие — шарлатана. «Джаз и так свободная музыка. Само слово джаз подразумевает свободу импровизацию. Весь смысл джаза — в свободе! Так зачем ее еще освобождать!» — восклицали поклонники мэйнстрима Американский писатель Альберт Мюррей говорил о том, что «смысл искусства в создании формы, которая станет бастионом в мире энтропии и хаоса. В этом и заключается функция джаза, который не должен быть бесформенным, совершенно отвязным: куда хочу, туда и ворочу! Так не годится! Это все равно, что попытаться объять морские волны. Нельзя объять энтропию, нельзя объять хаос!». Многие критики и музыканты считали фри-джаз неким «музыкальным тупиком», но нельзя не признать, что это была своеобразная страница и мощный импульс в саморазвитии джаза.
Фри-джазу свойственна анархия и отсутствие гармонического и ладового порядка. Поэтому тема, которую в самом начале своей пьесы играл Орнетт Коулмен, была только отправной точкой, от которой музыкант отталкивался, отправляясь в «свободное музыкальное путешествие», совсем не связанное впоследствии с заданной темой. На вопрос о том, как должны были в это вписываться другие музыканты, Орнетт Коулмен ответил, собрав квартет из джазменов, считавших свободную музыку своим предназначением: трубач Дон Черри, барабанщик Эд Блэкуэлл и контрабасист Чарли Хейден.
Спустя годы, Чарли Хейден (род. 1937) так описывал время, проведенное в квартете Орнетта Коулмена: «Ни в одном джазовом ансамбле у меня не было такой глубокой тяги к спонтанному действию, как в квартете Коулмена. Когда я играл в этом ансамбле, у меня было такое чувство, будто каждая нота, которую ты играешь, никогда прежде не исполнялась и что музыкальный язык, который мы тогда использовали, до нас не существовал. Мы чувствовали, что создавали новый музыкальный язык. Мы уже тогда догадывались, что делаем что-то важное. Со временем пришла уверенность в значительности содеянного. Сам я иногда даже пугался того резонанса, который тогда получала наша музыка»
[37].
В Нью-Йорке квартет Орнетта Коулмена получил ангажемент в популярном у джазменов клубе «Five Spot», где на выступлениях фри-джазовых импровизаторов перебывали все известные музыканты. Каждый день в течение шести месяцев клуб был забит людьми. Все хотели послушать авангардистов, музыка которых была освобождена от рамок прежних джазовых традиций и обретала стихийную пространственно-временную свободу, становясь многомерной и многослойной. Это означало, что джазовая пульсация была заменена нерегулярным метроритмом, гармония — атональностью, было отброшено правило квадрата, по которому ранее строилась импровизация. Да и сама импровизация была теперь не сольной, как раньше, а коллективной.
Таким интересом к новому экзотическому стилю в джазе, конечно, воспользовались звукозаписывающие компании: с 1959 по 1963 г. Орнетт Коулмен и его музыканты записали семь альбомов. Внимание к музыкантам было подкреплено и предложениями принять участие в джазовых фестивалях в Ньюпорте, Монтерее (США) и в Европе.
Справедливости ради следует отметить, что идеи фри-джаза были выдвинуты задолго до появления джазовых экспериментов Орнетта Коулмена. Еще в 1940-е гг. пианист и композитор, а также теоретик джаза Ленни Тристано (1919—1978) исполнял композиции со свободным метром, представляющие собой линеарные импровизации на сложной гармонической основе. В 1949 г. записав для фирмы «Capitol» свою легендарную пьесу «Intuition», лишенную мелодии-темы и представляющую собой свободные атональные импровизации, Тристано и его ученики (саксофонисты Ли Кониц и Уорн Марш) предвосхитили, по сути, появление фри-джаза, наступившее спустя целое десятилетие. Смелые поиски в области авангардного джаза демонстрировал и пианист Сесил Тэйлор, записавший в 1958 г. альбом «Любовь для продажи», затем альбом «Объединенные структуры», которые подтверждали идеи «свободного джаза».
Однако для утверждения нового, непривычного, экстравагантного джаза требовался неординарный исполнитель, каким и явился Орнетт Коулмен, игравший на необычном пластиковом саксофоне. В очень скромной семье Коулменов никто не занимался музыкой. Мать была портнихой, отец — бейсболистом. Орнетт, по существу, был самоучкой. Был, правда период, когда Орнетт, работая в Лос-Анджелесе лифтером, параллельно изучал гармонию и теорию музыки. В четырнадцать лет Коулмен научился играть на саксофоне, затем в составе ритм-энд-блюзового ансамбля колесил по стране, пока не попал в Новый Орлеан. В этом городе — Мекке традиционного джаза — Орнетта Коулмена, когда он стал играть «новый джаз», оскорбленные зрители попросту поколотили и сломали ему инструмент. Такова была первая оценка «свободного джаза». Руководитель ансамбля даже заплатил Коулмену за то, чтобы он после такого «теплого» приема больше не выходил на сцену. Так что путь новоявленного «свободного» джазмена не был устлан розами. Сам Орнетт рассказывал впоследствии, что как-то он пытался играть на джем-сешн с прославленными музыкантами, трубачом Клиффордом Брауном и саксофонистом Сонни Роллинзом. Но как только он заиграл известную пьесу Чарли Паркера «Донна Ли», игнорируя правило квадрата, все музыканты в знак протеста просто покинули сцену.
