В 1939 г. Билли Холидэй стала работать в «Cafe Society», где смешанная публика собиралась послушать джаз. Именно здесь люди, разделенные сегрегацией, чувствовали искусственность подобного разделения, ведь все они были американцами. И Билли не боялась исполнять такие произведения, которые обличали расизм — «Strange Fruit», в котором повешенные негры сравнивались со «странными плодами» — кровавым «урожаем» южных штатов Америки, где линчевание негров было обычным делом… Во время Второй мировой войны некоронованной королевой 52-й улицы Нью-Йорка была Билли Холидэй, на которую обрушилась настоящая популярность. Это время певица вспоминала как самое приятное и счастливое, потому что друзья, дружбе с которыми она придавала большое значение, всегда знали, где можно ее послушать. Когда на сцену выходила Билли Холидэй, прическа которой была украшена белыми гардениями, в шумном питейном заведении моментально воцарялась тишина, все умолкали и слушали. Казалось, что весь мир в эти минуты свинговал вместе с певицей, хотя она не обладала большим диапазоном голоса, высоким искусством пения, виртуозностью, не владела скэтом и импровизацией, что всегда присуще истинным джазовым певицам, но в ее пении была какая-то невероятная магия. Сама Билли признавалась, что не чувствовала себя певицей, как принято это понимать, а просто импровизировала, изменяла мелодию на свой лад, как чувствовала.
В январе 1944 г. Билли Холидэй дала сольный концерт на прославленной нью-йоркской сцене «Метрополитен-опера». Репертуар певицы составляли лирические баллады, популярные песни, блюзы о потерянной любви, некоторые вещи имели явный социальный смысл. Она пела «Fine and Mellow», «Strange Fruit», «Lover Man», «Good Morning Headache».
Деньги, имя, престиж мало значили в жизни Билли. Невероятная популярность и слава никак не сказывались на крутом нраве певицы, который изрядно мешал ее музыкальному бизнесу. Если кто-то пытался оскорбить или унизить Билли, она могла даже ввязаться в драку с обидчиками, защищать себя с кулаками. Этому научила ее жизнь. Но личная жизнь Холидэй была сумбурной и несчастной. Семьи, по существу, у певицы не было. Билли фатально не везло с мужчинами. Ей попадались наркоманы и пропойцы, которые обворовывали ее и прививали нездоровые привычки. Вокруг нее вечно крутились темные личности. Билли много записывалась, но средства от продажи пластинок популярной певицы куда-то моментально уплывали… Да и сама Билли не очень-то сопротивлялась такому существованию. Выпивка и наркотики стали в 1940-е гг. неотъемлемой частью жизни певицы, красота Билли Холидэй угасла, а голос, и без того довольно слабый, теперь превратился в скрипящий и хриплый. Да и сама музыка была депрессивной: заунывной, гнетущей и безрадостной. Это было пение страдающего, отчаявшегося человека. Это был крик души. И немудрено! Билли Холидэй пела о себе…
Все невзгоды отразились на внешности и характере певицы, которая могла закатить истерику по малейшему поводу. Только с одним человеком, работая в оркестре Каунта Бэйси еще в конце 1930-х гг., Билли находила общий язык. Это был саксофонист Лестер Янг. Для него она была Леди Дэй, а Билли называла Лестера През (сокращенно от Президент). С Лестером Янгом Билли записала 49 песен, которые навсегда остались ее любимыми записями. Саксофонист и певица понимали друг друга и были душевно близки. Но и эта дружба не могла спасти Холидэй, потому что сам Лестер Янг не отказывался от наркотиков.
В 1947 г. известная певица Билли Холидэй была арестована за употребление наркотиков и год провела в реабилитационном центре для наркоманов Западной Вирджинии. Но ведущая к гибели страсть не оставляла Билли. В 1950-е гг. певицу лишили лицензии на выступление во всех нью-йоркских клубах. Смысл жизни был потерян. Борьба с пагубными пристрастиями оказалась безнадежной. Жизнь на грани и за чертой привела певицу к ранней смерти. Билли Холидей ушла из жизни в 1959 г., ей было всего 44 года.
Однажды Билли Холидэй сказала: «Мне не раз говорили, что никто не поет слово “голод” или слово “любовь” так, как это делаю я. Наверное, потому, что при этом я вспоминаю, что эти слова означают вообще. Все-таки у вас должно быть достаточно еды и хотя бы немного любви до того, как над вами произнесут последнюю проповедь»
[48].
Билли Холидэй в своем творчестве каким-то невероятным образом умела «переплавить» все мерзости жизни в искусство. В ее пении была непостижимая магия, притягательность и обнаженность души, вызывавшие у слушателей волнение и отклик. Музыканты, работавшие с певицей, вспоминали, как она была музыкальна и обладала прекрасным чувством ритма, как она работала над каждой мелочью, как выкладывалась, а им оставалось только поддержать ее так, чтобы ей нравилось. О своей жизни Билли Холидэй в 1956 г. в соавторстве с Вильямом Дафти написала книгу «Леди поет блюз». Спустя годы (1972), по этой книге вышел музыкальный фильм с популярной американской певицей Дайаной Росс в главной роли, но на музыкальной фонограмме всюду звучит голос самой Билли Холидэй.
Когда слушаешь пение Эллы Фитцджеральд, то возникает чувство, которое прекрасно выразил японский писатель Харуки Мураками: «Неужели джаз способен так поднять настроение?»
[49].
«Леди Фитц — легенда на все времена», — такое место в джазовой музыке, по мнению выдающегося негритянского пианиста Оскара Питерсона, занимает великая певица Элла Фитцджеральд. Питерсон более сорока лет знал Эллу и часто ей аккомпанировал. Элла Фитцджеральд была и остается легендой джаза, хотя некоторым современным певицам неразборчивые и щедрые критики выдают авансом звание наследниц Эллы. К сожалению, пока и в XXI в. нет достойной преемницы «первой леди песни». Только в течение жизни альбомы с записями блистательной джазовой вокалистки разошлись тиражом сорок миллионов экземпляров, она тринадцать раз удостаивалась премии «Grammy». За всем этим стояло невероятное трудолюбие, скромность, преданность делу и огромная ответственность великой певицы.
«В истории джаза не было певицы, оказавшей столь всеобъемлющее влияние на развитие джазового вокала, его технику и исполнительский стиль. Многие песни Эллы Фитцджеральд мгновенно превращались в «стандарты» для джазовых певиц всего мира. Ей подражали, ее имитировали, ее интонация и фразировка — особенно в скэте — со временем стали общепринятыми; ее версии многих песен джазового репертуара остаются классическими — нерукотворными памятниками ее таланту и мастерству», — такую высокую и справедливую оценку певице дает джазовый критик Ефим Барбан
[50].
Элла Джейн Фитцджеральд — таково полное имя певицы — родилась 24 апреля 1917 г. (по некоторым источникам — в 1918 г.) в небольшом городке Ньюпорт-Ньюс штата Вирджиния. У девочки, как и у большинства темнокожих детей, было довольно унылое детство. Ее родители никогда не состояли в браке, с ней дурно обращался отчим. Мать работала прачкой, но иногда, в редкие часы отдыха, — пела, у нее было красивое сопрано. Именно от матери Элла унаследовала прекрасный голос. Девочка рано, в четырнадцать лет, осиротела и была отдана в приют, расположенный недалеко от Нью-Йорка. Элла начала петь в школьном хоре. Приютская сцена была первой в карьере начинающей певицы. Но жизнь в приюте не была сладкой, поэтому Элла самостоятельно перебралась в Нью-Йорк, работала посыльной в подпольном тотализаторе, была привратницей в борделе, перебивалась какими-то случайными заработками и мечтала стать танцовщицей (!). Как впоследствии вспоминали приятели Эллы, она всегда была очень музыкальна, любила танцевать, лихо била чечетку со своим знакомым мальчуганом-сверстником. И всегда хорошо пела.
