Маркиз подошел к своему особняку и протянул руку к кольцу. Не дожидаясь стука, Рэббел тотчас открыл дверь.
— Ваша светлость? Граф Марч ждет вас в вашем кабинете.
— А-а, мой верный секундант приехал подбодрить меня.
Лорд Оберлон, не задумываясь, произнес эти слова о дуэли.
Неестественно предупредительное поведение слуги было ясным свидетельством его полнейшей осведомленности о вечернем фиаско его господина. Когда дворецкий помогал хозяину снять пальто и перчатки, тот порывался спросить его, каким образом слуги молниеносно и безошибочно узнают самые последние новости и сплетни.
Размышляя об этом, он вошел в свой кабинет.
— Вы здесь, Жюльен? — сказал он, открывая дверь. — Ну что же, отлично. Как видите, я схлопотал себе пищу для ума на весь вечер. Вы пришли выразить мне свою симпатию? Или сказать, что я круглый дурак?
Граф прошелся по комнате и подошел поближе к большому итальянскому мраморному камину. Казалось, что он пребывает в таком же глубоком раздумье, в каком незадолго до их встречи был сам Джейсон Кэвендер.
— Послушайте, Сен-Клер, — продолжал маркиз, — это мне есть над чем задуматься, но не вам. Ваша задача предельно проста. Вам нужно только оттащить юнца, после того как я сделаю свое дело.
Граф резко дернул плечами и, повернувшись спиной к камину, продолжал мерить шагами кабинет маркиза.
— Вы долго не возвращались домой, Джейсон. Действительно, до вашего прихода я ломал голову над вашим положением. Когда вы вошли, я как раз подумал, что было бы неплохо скрутить руки вашему Монтейту, запихнуть его в мешок и отправить с моим капитаном в Вест-Индию. Может быть, после такой заморской прогулки, поработав у меня на плантациях счетоводом или кем-нибудь еще, он научился бы больше ценить жизнь здесь, в Лондоне.
— Уверяю вас, что сей молодой человек не выдержал бы условий тех островов уже в течение первого месяца. Или ему не подошли бы убеждения местных жителей, или взбрело бы в голову вызывать на дуэль всех тамошних лидеров. — Ни сам маркиз, ни его друг не засмеялись этой шутке. — Здесь дьявольски холодно, Жюльен, — сказал маркиз после короткого молчания. — Не выпить ли нам хереса?
Граф кивнул головой. Когда оба они со стаканами в руках уселись возле потрескивающих углей, снова воцарилась тишина.
— Как бы мне ни было неприятно говорить об этом, Джейсон, я должен выяснить у вас вопрос об оружии. Поскольку инициатором дуэли является Монтейт, я буду считаться с вашим предпочтением.
— Вы серьезно спрашиваете меня об этом, Жюльен? Разумеется, только не пистолеты. Это слишком варварское оружие. Вы это прекрасно знаете. Несмотря на все то, что наговорил и натворил этот щенок, у меня нет ни малейшего желания убивать его. Не думаю, что у него может быть большой опыт владения шпагой. Поэтому я надеюсь, мне удастся сделать быстрый и точный бросок и ранить его в руку. Это охладит его кровавые инстинкты. По крайней мере на месяц.
— Именно это я и рассчитывал услышать от вас, Джейсон. Кроме этого, я хотел сказать вам, что Монтейт — превосходный стрелок. Так говорит Гарри. Правду говоря, я бы опасался за исход поединка, если бы вы выбрали пистолеты.
— Ну и шуточки, Жюльен. Вы всерьез полагаете, что меня может шлепнуть этот желторотый юнец? Нет, можете не отвечать. Интересно, однако, откуда у бедняги Гарри такие сведения? И вообще, судя по его разинутому рту, похоже, в тот злополучный вечер он даже не подозревал о намерениях Монтейта.
— Я сочувствую Гарри. Он оказался между двух огней. Я знаю, что он с уважением относится к вам, в то же время долг чести потребовал от него согласия выступить секундантом на стороне друга. У меня язык не повернется обсуждать с ним эти технические вопросы. Господи, ну что я буду говорить ему? Нет, лучше я отдам его на попечение Кейт. Она умеет обращаться с ним.
Граф встал и поставил пустой стакан на полку буфета.
— Теперь я пойду, Джейсон. Уже первый час. Вам пора отдыхать. Завтра утром вы должны быть в отличной форме. Я буду у вас до семи утра. В экипаже.
— В экипаже? Жюльен, вы пугаете меня. Я надеюсь выехать обратно из парка на своем жеребце.
Граф усмехнулся, но промолчал. Он решил не выдавать Кейт: не говорить маркизу, что это она настаивала на экипаже. Направляясь вместе с ним к выходу, он спросил:
— Как вы теперь поступите с Мелисандой, Джейсон?
Лорд Оберлон пожал плечами:
— Дом, в котором она живет, оплачен. Срок аренды истекает через три месяца. До истечения этого срока она может оставаться там. Я не сомневаюсь, что за это время с ее красивым лицом и фигурой ей будет нетрудно найти себе другого любвеобильного джентльмена. Вам известно, — продолжал он с наигранной веселостью в голосе, — что Монтейт подарил ей амазонку для верховой езды? Вам известно, что он раздобыл для нее кобылу по кличке Кокетка? Вы знаете, что он сравнивал ее с Прекрасной Еленой из Трои и Афродитой? Я уверен, Мелисанда никогда не слышала этих имен. Если вдуматься, его изобретательность носит устрашающий характер. Уверяю вас, его решимость убить меня — больше, чем просто угрозы. Но как бы мне хотелось знать, что все-таки прячется за этим?
— Костюм для верховой езды, — повторил граф, не удержавшись от смеха.
Однако он тут же снова стал серьезным. Ситуация была достаточно мрачна, чтобы располагать к шуткам. Стоило только вспомнить, как выглядел Монтейт во время своих громогласных заявлений о намерении во что бы то ни стало добиться своей цели. От всего этого у графа голова шла кругом. На пороге он остановился и взял друга за руку. В присутствии бдительного Рэббела он не стал много говорить.
— Вы поступаете правильно, Джейсон, — тихо сказал он. — До завтра.
Глава 24
Утро выдалось хмурое и промозглое. Скинувшие листву дубы и вязы, как безмолвные часовые, стояли на твердой промерзшей земле. В этот ранний час на северной окраине пустоши Хаунслоу-Хит не было ни души: ни бродяг, ни случайных прохожих, ни зевак. Не было видно даже обычно промышлявших здесь подозрительных личностей. Должно быть, в такую непогоду они забились подальше в свои логова. Унылое шуршание голых ветвей прерывалось только доносившимися издалека глухим стуком конских копыт, скрипом колес да чириканьем неугомонных воробьев.
Сэр Гарри Брэндон украдкой взглянул на друга и при виде его сурового сосредоточенного лица беспокойно заерзал в седле. Обычно блестящие глаза лорда Гарри померкли и сузились, губы вытянулись в тонкую бескровную нитку. Лорд Гарри не сказал ему ни слова, только попросил выделить из его небольшой конюшни лошадь под седло — для Потсона. Брэндон также молча, кивком, подтвердил свою готовность выполнить его просьбу, хотя она вызвала у него тревогу. В разъездах до конюшни и обратно можно было потерять драгоценное время, и тогда они рисковали не поспеть на место к семи часам. Но лорд Гарри, казалось, не обращал внимания на его беспокойство. Сэр Гарри даже засомневался в том, что его друг имеет представление о кодексе чести джентльмена. Согласно правилам, дуэль отменялась, если один из противников являлся позже назначенного времени.
