Глава 34
Маркиз выбрался из грязи, присел на край канавы и, подняв голову к небу, разразился потоком брани, благо никто не мог слышать его в этой глуши. Рядом крутилось колесо опрокинувшейся коляски. Испуганные лошади били копытами и встре-воженно ржали. Он вскочил на ноги, как мог успокоил лошадей и пошарил глазами, отыскивая проклятый камень. Полускрытый выступ, из-за которого лопнула ось, притаился как раз перед въездом на заставу, совсем недалеко от Хэтфилда. Лишившись средства передвижения, маркиз невольно сравнивал себя, правда, без особого веселья в душе, с барахтающимся в кювете героем-неудачником из второразрядной пьески.
Но это было только начало. Гнедую верховую лошадь, которую ему удалось с большим трудом нанять в Хэтфилде, угораздило сломать подкову всего в нескольких милях от того места, где валялся его сломанный экипаж. Пройдя пешком вместе с лошадью еще миль пять до деревни Дэвондейл, ему ничего не оставалось, как укротить свой гнев. Для этого ему понадобилось выпить три кружки эля в ближайшей таверне. Тогда он осмыслил итоги трехдневного путешествия не без юмора.
К тому времени когда маркиз поднимался по ступенькам старой трухлявой лестницы на постоялом дворе «Серый гусь», его лицо было покрыто бурыми пятнами. Он рухнул, как сноп, на короткую шаткую кровать с сомнительной чистоты простынями. Нужно было заставить себя избавиться от мыслей, питавших его дурное настроение. Самые невероятные представления о Хэтти и мелкие дорожные неполадки довели его до колик в животе. Часы с кукушкой прокуковали час ночи, и вскоре после их неприятного пронзительного звука он сумел подавить навязчивые образы и, наконец, угомонился в своей продавленной постели.
Наутро, проглотив несъедобный завтрак, состоявший из водянистой овсяной каши и каменного хлеба, он торопливо вышел из гостиницы. Он мрачно поглядел на свою понурую кобылу, окинул глазами серое небо и понял, что еще до конца дня успеет продрогнуть до костей. «Черт побери, не хватает только простудиться после всех этих передряг. Тогда Генриетте придется ждать лет пять, пока я притащусь к ней». Он улыбнулся при мысли о том, что он заставит ее делать, когда доберется до нее. И улыбнулся еще шире, представив, что он сам будет делать с ней. Он добьется, что она придет к согласию с самой собой и с ним.
Незадолго до полудня следующего дня маркиз остановил свою загнанную лошадь вблизи главной дороги, недалеко от Брайердона, перед ржавыми железными воротами с выгравированной надписью «Белшир-Манор». Он был совершенно уверен, что Хэтти раньше него доберется до своих родных мест, потому что чего-чего, а расторопности и смекалки ей не занимать. Он уже предвкушал их предстоящую встречу. Удивится ли она его появлению? Что она скажет? Он не мог дождаться минуты, когда увидит ее. Однако его беспокоили прежние мысли: как, должно быть, глубока ее боль, если он не мог охладить ее пыл и предотвратить это бегство. Ах, эта проклятая боль! Он не знал, что с ней делать, но понимал, что должен что-то предпринять. Он все еще не мог поверить, что отец искал смерти для собственного сына. И все из-за политики, из-за убежденности сэра Арчибальда в том, что Дэмиан предал не только семью, но и Англию. От этих мыслей голова шла кругом. Он не мог себе представить, как Хэтти жила рядом с таким человеком.
Маркиз провел лошадь через скрипучие ворота и оказался перед розовым трехэтажным кирпичным зданием, возведенным, судя по фасаду, во времена Стюартов. Дом располагался посреди небольшого парка. Земля в усадьбе сохранила лишь слабые следы былого ухода. Создавалось впечатление, что жизнь здесь приостановилась из-за долгого отсутствия хозяина и работящей прислуги. Натянув поводья лошади возле осевших плит лестницы, маркиз оглянулся по сторонам, надеясь увидеть мальчика, помощника конюха. «Нет, похоже, на такую роскошь рассчитывать не приходится», — подумал он и привязал лошадь к забрызганному грязью тисовому дереву.
Прошло несколько минут, прежде чем на его громкий стук вышел пожилой угрюмый человек, сгорбившийся под тяжестью лет. Он был в засаленном черном сюртуке с подозрительной формы лацканами, напомнившими маркизу о его собственном управляющем Спайверсоне. Поджатые губы дворецкого были вытянуты в тонкую линию, пока он с ног до головы оглядывал незнакомого гостя. «Как будто перед ним разносчик или коробейник», — подумал маркиз, не понимая, что в своей запыленной дорожной одежде его едва ли можно было принять за того, кем он был на самом деле.
— Я приехал повидать вашу госпожу, — сказал он без обиняков. — Передайте мисс Генриетте Ролланд, что маркиз де Оберлон желает немедленно видеть ее.
Несмотря на то, что Доули — так звали дворецкого — не вылезал из этого захолустья более двадцати лет, он был способен по голосу отличить знатного человека от простолюдина. Подозрение на его лице сменилось замешательством. «Мисс Генриетта?» Конечно, он не мог проглядеть ее присутствие в поместье. Однако на мгновение он все же засомневался: уж очень уверенно звучали слова его светлости.
Слуга откашлялся:
— Простите меня, ваша светлость, но мисс Генриетта не была здесь почти семь месяцев. Я думаю, она в Лондоне, ваша светлость. Вместе с сэром Арчибальдом.
Маркиз нахмурился. Дворецкий, несомненно, говорил правду. С другой стороны, невозможно, чтобы он прибыл сюда раньше Хэтти. Внезапно его охватил озноб. Такое невезение после стольких неудач!
— Вероятно, мисс Ролланд скоро приедет из Лондона. Я полагаю, что не доставлю вам большого неудобства, если переночую здесь. У меня к ней срочное дело. Я должен видеть ее.
Доули подумал, что присутствие маркиза в доме сильно рассердит миссис Доули, но, естественно, не смел поделиться своими соображениями с его светлостью. Он низко поклонился маркизу, моля Бога о том, чтобы к обеду у супруги оказалось что-нибудь, кроме свиной щеки.
Позже, однако, на стол была подана не только свиная щека, но и несколько кусков солонины, которую перепуганная миссис Доули отыскала в кладовке. После портвейна маркиз почувствовал блаженную лень. Он протянул ноги к теплому камину в гостиной и сосредоточенно забарабанил пальцами, пытаясь вычислить маршрут передвижения Хэтти с момента ее исчезновения из Лондона и думая о том, как ее разыскать. Но он тотчас очутился в тупике, не зная, поехала ли она верхом или в карете, оделась ли она в женское платье или в костюм лорда Гарри. Он почувствовал себя совершенно беспомощным, чего всегда терпеть не мог. К сожалению, он был вынужден признать, что в последнее время его жизнь слишком часто оказывалась неподвластной его воле.
Он поднялся и рассеянно ткнул потрескивающую чурку носком измазанного грязью сапога. «Куда ее еще могло занести?» Ведь он отсрочил свое путешествие до утра, что давало ей возможность намного раньше его достичь места назначения. Но сейчас у него не было большого выбора. Лучше остаться в Белшир-Манор до середины завтрашнего дня, решил он. Если к этому времени Хэтти не появится, то либо что-то ее задержало, либо она с самого начала не собиралась ехать сюда. Он вспомнил о Джеке и Луизе, их доме в Херефордшире. Может быть, то обстоятельство, что они находились в Париже, могло подтолкнуть ее к мысли отправиться туда, так как там она могла побыть в одиночестве.
