Оппоненты Хорни в психоаналитических кругах пытались дискредитировать ее, используя самые разные обвинения, далекие от научной дискуссии. Появились слухи о якобы лояльности Хорни нацистскому режиму. В качестве аргументов приводилось то, что ее дочь Рената вернулась в Третий рейх, где вышла замуж (правда, довольно быстро супруги эмигрировали в Мескику, и помогала им в этом как раз Хорни), а еще одна дочь — Бригитт сделала в Германии успешную актерскую карьеру, снявшись с 1930 по 1943 год в нескольких десятках немецких фильмов. Припоминали Хорни и поездки в нацистскую Германию в 1936 и 1937 годах, когда она навещала дочерей. Казалось бы, что во всём этом такого? Ведь ни Рената, ни Бригитт, ни тем более сама Хорни не были замечены в поддержке режима. Тем не менее некоторые психоаналитики пытались найти тайные смыслы там, где их не было. Это вполне можно было бы проинтерпретировать как издержки профессии, но, скорее всего, причина была куда более прозаична — зависть к чужому успеху.
Карен Хорни не только игнорировала подобные сплетни, но и своими действиями и заявлениями однозначно демонстрировала личную позицию в отношении нацизма. В 1939 году она опубликовала газетную статью, в которой предложила краткий психологический анализ причин того, почему люди поддерживали нацизм, и назвала в первую очередь страх и неуверенность в себе и в своем положении. Она подчеркивала, что только демократия, а не режим, подобный Третьему рейху, способна создать условия для гармоничного развития личности.
Противники Хорни пришли в еще большее негодование после публикации ее очередной книги «Новые пути в психоанализе» (1939). В этой работе Хорни утверждала, что при выявлении причин невротического поведения психоанализ не должен ограничиваться ранним детством. Этого явно недостаточно. Человек развивается, и его взрослое поведение — не простое повторение детских реакций, как считал Фрейд, а результат всего накопленного в течение многих лет жизни опыта взаимодействия с окружающей средой: «Теоретическое ожидание успехов анализа, которых можно добиться, восстановив детские воспоминания, искушает нас воспользоваться необоснованной реконструкцией смутных воспоминаний, которые так и не разрешают наше сомнение, реальны ли эти переживания или это просто фантазии. Когда реальная картина детства отходит на задний план, искусственные попытки проникнуть сквозь туман кажутся стремлением объяснить одно неизвестное — специфические черты настоящего — с помощью другого неизвестного — детства. Кажется более продуктивным оставить подобные усилия и сосредоточиться на тех силах, которые фактически направляют и ограничивают человека в настоящем, тогда возникает шанс их постепенного понимания, даже без значительного знания о детстве»
[171].
Если Фрейд делал акцент на решающей роли детских сексуальных переживаний, то Хорни видела причину неврозов во всей совокупности травмирующего детского опыта. Она считала, что в плане патологического развития ребенка гораздо важнее оказывается нелюбовь к нему родителей, в результате чего он чувствует себя ненужным, попадая в замкнутый круг тревоги. Карен Хорни писала: «Короче говоря, теория либидо и все ее тезисы ничем не подкреплены. Это тем более важно, что на нее опирается психоаналитическая концепция и терапия. То, что подается как очевидный факт, — на самом деле неподтвержденные и зачастую грубые обобщения отдельных ценных наблюдений»
[172].
После издания этого труда в 1941 году Хорни и ее сторонники были исключены из Нью-Йоркского психоаналитического общества и одноименного института. Сохранилось несколько воспоминаний участников этого события, которые описывали его с диаметрально противоположных сторон. Кто-то отмечал, что Хорни уходила из института в слезах, а, например, Клара Томпсон, покинувшая институт в знак солидарности вслед за Карен Хорни, рассказывала, как вся группа «отступников» от ортодоксального психоанализа, в том числе Хорни, прогуливалась в праздничном настроении по Пятой авеню, взявшись за руки, и распевала песню «Сойди, Моисей»
[173].
Ни Хорни, ни ее сторонники, исключенные из Нью-Йоркского психоаналитического общества, не собирались сдаваться. Они решили создать свою организацию — Ассоциацию содействия развитию психоанализа. Правда, попытки включить новое сообщество в Американскую психоаналитическую ассоциацию успеха не имели. Хорни и ее соратники даже разослали членам Американской ассоциации письмо, в котором представили свою деятельность как некое новое направление в психоанализе, которое экспериментирует с концепцией и методами Фрейда, пытаясь ее развивать. Всё было безуспешно — ортодоксальный психоанализ бережно хранил свои догматы и не был готов ими поступиться.
Тем не менее благодаря личным связям «отступников», в первую очередь, конечно же, самой Карен Хорни, Ассоциации содействия развитию психоанализа удалось привлечь в свои ряды нескольких известных исследователей, таких как Гарри Стэк Салливан и Эрих Фромм, а также пригласить к сотрудничеству Маргарет Мид, Франца Александера, что повлияло на рост ее авторитета и популярности. Летом 1941 года при ассоциации открылся Американский институт психоанализа, в котором Карен Хорни стала деканом.
В 1942 году Хорни опубликовала свою третью книгу под названием «Самоанализ». В ней психоаналитик задалась вопросом, постановку которого ранее сложно было представить: можно ли анализировать самого себя? Фрейд считал, что главная цель анализа — устранение невротических симптомов. Дальнейшие позитивные изменения личности и реализация ее возможностей его не интересовали. Более того, он полагал, что в основе желания к саморазвитию лежит невротическое стремление к превосходству над другими. Не могло быть и речи об анализе собственных переживаний клиентом без участия психоаналитика.
Хорни была категорически не согласна с родоначальником психоанализа. Она считала, что развитие личности, раскрытие настоящего «Я» человека — это и есть главная цель психоанализа. Как не бывает завершенного человеческого развития, так не может быть и оконченного анализа как одного из способов, которым человек пользуется на протяжении всей своей жизни.
В основе самоанализа, с точки зрения Хорни, как и в случае работы клиента с психоаналитиком, находится метод свободного ассоциирования, то есть метод, позволяющий человеку фиксировать тот бессвязный, повторяющийся, пугающий поток мыслей, мелькающих в сознании, и обращать внимание на собственные действия или реакции на какие-либо поступки. Задача эта, безусловно, непростая. На первом этапе человеку всегда следует «стремиться выразить то, что он действительно чувствует, а не то, что «должен» чувствовать в силу традиции или собственных нравственных норм». Ему необходимо воздерживаться от скоропалительных толкований того или иного образа или идеи, дав время для их спонтанного проявления. Тем более он не должен стараться «подогнать» поток собственных мыслей под уже имеющиеся концепции или интерпретации.
