Ненависть к себе делает видимым раскол личности, начавшийся с сотворения идеального Я. Она означает, что идет война. И действительно, это — существенная характеристика каждого невротика: он воюет с самим собой. На самом деле, имеют под собой основу два различных конфликта. Один из них — внутри его гордыни… <…> это потенциальный конфликт между влечением к захвату и влечением к смирению. Другой, более глубокий конфликт, это конфликт между гордыней и подлинным собой. Подлинное Я, хотя и оттесненное на задний план, подавленное гордыней при восхождении к власти, всё еще потенциально могущественно и может при благоприятных обстоятельствах вновь войти в полную силу»
[185].
Как когда-то Эрих Фромм, Карен Хорни тоже оказалась под влиянием идей дзен-буддизма в изложении Тэйтаро Судзуки. Она желала интегрировать их в свою психоаналитическую теорию. Завершая работу над последней книгой, Хорни начала планировать поездку в Японию, чтобы лучше познакомиться с интересовавшим ее религиозным направлением. Однако выбраться в Японию оказалось не так-то легко. Еще с начала 1940-х годов Хорни попала под наблюдение ФБР. В ее досье отмечалось, что она была связана с деятельностью Новой школы социальных исследований — организации, якобы симпатизировавшей коммунистам. Да и сама Хорни характеризовалась как «коммунистка». Когда же в 1952 году, в самый разгар эпохи «маккартизма»
[186], Хорни подала заявление на получение загранпаспорта для поездки в Страну восходящего солнца, ей было отказано именно по этой причине. Среди прочего в секретных на тот момент документах говорилось: «Может оказаться, что американцы, отправляющиеся вместе с Хорни, активно участвующие в нескольких коммунистических организациях, посещая Японию в это критическое время и затрагивая рзличные темы с японскими преподавателями, в том числе несомненно и предмет социализма и коммунизма, могут повлиять на умонастроения японцев в ущерб американским интересам на Дальнем Востоке. Поэтому рекомендуется отказать ей (Хорни) в паспорте с целью посещения Японии в это время»
[187].
Жизнь научила Карен Хорни никогда не пасовать перед трудностями. Она обратилась за помощью к влиятельным друзьям, и через некоторое время отрицательное решение было пересмотрено. Летом 1952 года Хорни вместе с дочерью Бригиттой и одной из своих знакомых наконец-то вылетела в Японию. Тэйтаро Судзуки организовал для гостей посещение всех главных дзенских монастырей. Путешествие продолжалось более месяца. Хорни встречалась с японскими психоаналитиками, беседовала с ними о методах их работы. Поездка оказала на Хорни неизгладимое впечатление, еще больше убедив ее в необходимости синтеза идей дзен и психоанализа. Она вернулась в США полная надежд его реализовывать. Но, как это часто бывает, судьба распорядилась иначе.
Практически сразу же по возвращении у Карен Хорни был диагностирован неоперабельный рак. 4 декабря 1952 года в возрасте шестидесяти семи лет она скончалась. Провожая ее в последний путь, известный богослов Пауль Тиллих сказал: «Она писала книги и любила людей, помогая им пролить свет на темные уголки их душ»
[188]. Карен Хорни нет уже более шестидесяти лет, но ее труды до сих пор служат прекрасными путеводителями, ведущими человека к самому себе по запутанным лабиринтам его души.
Глава V
ВИКТОР ФРАНКЛ
(1905–1997)
Вторая мировая война подходила к концу. Оставались считаные дни до падения Третьего рейха. Красная армия и войска союзников продвигались с востока и запада по территории противника, уничтожая остатки сопротивлявшихся сил вермахта и СС, освобождая тех, кто долгие годы находился в плену у нацистов. 27 апреля 1945 года американские подразделения вошли в немецкий город Тюркхайм. В нескольких сотнях метров от главного вокзала они обнаружили за колючей проволокой около пятисот истощенных узников в построенных наспех бараках и землянках. Это был один из нацистских лагерей, которые буквально испещрили территорию Германии и оккупированных ею стран. Он назывался Кауферинг VI и был одним из более чем сотни филиалов концентрационного лагеря Дахау. Среди заключенных, для которых день освобождения стал вторым днем рождения, находился Виктор Эмиль Франкл, человек, которому в дальнейшем судьба уготовила особую роль — философа, нашедшего смысл человеческой жизни, и врача, способного лечить людские страдания с помощью этого смысла.
Виктор Франкл родился 26 марта 1905 года. В этот теплый весенний день его родители — Габриель и Эльза Франкл отдыхали за чашечкой кофе в уютном венском кафе «Зиллер». Неожиданно беременная Эльза почувствовала схватки, и молодые люди поспешили домой. Несколько часов спустя Виктор Франкл появился на свет. При случае он любил вспоминать обстоятельства и дату своего рождения. Франкл упоминал, что он чуть было не родился в знаменитом кафе «Зиллер», которое позднее стало одним из мест, где проводил свои собрания Альфред Адлер, а также подчеркивал, что дата его рождения, 26 марта, связана с печальным событием — в 1827 году в этот день умер Бетховен. Виктор был вторым ребенком в семье Франкл. В 1902 году у них родился сын Вальтер, а в 1909 году на свет появилась дочь Стелла.
Мать Виктора Франкла происходила из известного еврейского рода, прославленного такими именами, как Раши
[189], в честь которого даже названа разновидность еврейского письма, и Махараль рабби Лёв
[190] — один из особо почитаемых пражских раввинов. Виктор обожал свою мать, как и подобает еврейскому мальчику. Он описывал ее только превосходными эпитетами — «добрейшая и сердечнейшая». Его духовная связь с матерью была настолько сильна, что в первые годы самостоятельной взрослой жизни он ужасно страдал, когда был вынужден надолго покидать родной дом. Ни в одном из интервью или мемуарах, в которых он делился воспоминаниями о детстве, Франкл ни разу не упомянул о каком-либо ее недостатке. Для него она была практически святой.
Отец по характеру был абсолютной противоположностью матери. Виктор вспоминал о нем как о человеке со «спартанским, даже стоическим отношением к жизни». В мемуарах Виктор Франкл писал, что он был в большей степени похож на отца, чем на мать. Его отец происходил из очень бедной семьи. Окончив обучение на медицинском факультете, Габриель Франкл не смог работать по специальности и поступил на государственную службу. Благодаря своему трудолюбию и перфекционизму он дослужился от стенографиста в парламенте до директора одного из департаментов Министерства социального попечения.
