Неразвитый пищевой инстинкт приводит к нескольким последствиям, которые могут рассматриваться как невротические. Так же как и неумение жевать пищу, проглатывая ее целиком, люди не умеют усваивать нормы и установки общества, ценности и способы мышления, которые не являются их собственными. Они просто «проглатывают» их, не задумываясь о том, хотят ли они сами это или нет, в результате чего возникают внутренние противоречия. Такие люди не умеют отделять свои мысли и чувства от тех, что им предлагают или навязывают извне. Этот механизм Перлз назвал интроекцией.
Из интроектов в формате долженствований, навязанных родителями, учителями и прочими значимыми другими, формируется Супер-Эго, или совесть, которую Перлз позднее стал называть образно и весьма упрощенно «собака-сверху». Противоположную силу в структуре личности, которая саботирует задачи и поступки, начинающиеся со слов «должен», Перлз называл «собака-снизу». Гармоничными отношения этих двух «собак» будут лишь тогда, когда человек каждый раз будет соотносить звучащие у него в голове слова «Ты должен…» с его желанием это выполнить.
Люди также могут не чувствовать границы между собой и окружением, между собой и средой, как бы сливаясь с ними. Такие люди не способны на контакт с другими. И тогда возникает конфлюэнция (слияние). Ретрофлексия — следующая патологичная модель, возникающая в результате неразвитого дентального поведения и, как следствие, нереализованной должным образом агрессии. В этом случае индивид направляет эту агрессию на себя, вместо того чтобы ориентировать ее на окружающих людей. Наконец, последним вариантом невротического механизма, который препятствует росту личности, является проекция, когда человек делает ответственными за свои поступки и мысли других, а не себя самого. Интроекция, конфлюэнция, ретрофлексия и проекция являются основными, с точки зрения Перлза, формами прерывания контакта со средой.
Важным аспектом, которому Перлз уделил особое внимание в своей первой книге и который в дальнейшем станет одним из важнейших принципов гештальттерапии, стала идея ориентации на настоящее. По мнению Перлза, Фрейд чрезмерно сосредоточивался на прошлом человека, обращавшегося к нему за консультацией. В то время как Адлер, наоборот, концентрировался на будущем, на том, о чем человек мечтает. Подобные взгляды были результатом анализа клиентов, которые бегут в прошлое или будущее, не замечая того, что происходит вокруг них, обесценивая настоящее. Оба психолога были не правы. Единственная, нулевая точка, на которую следует обращать внимание пациента и где необходимо научить его находиться, — настоящее. «Мало проку в том, чтобы заставить человека, одержимого подсознательным страхом голодной смерти, понять, что его страх коренится в бедности, испытанной в детстве. Гораздо более важной представляется возможность показать пациенту, что боязливое заглядывание в будущее и стремление обезопасить себя портит его сегодняшнее существование; что его идеал накопления избыточного богатства изолирован и отделен от смысла его жизни. Важно, чтобы такой человек развил в себе чувство «самости», заново обрел все те желания и нужды, эмоции и ощущения, способность получать удовольствие и испытывать боль, которые и делают жизнь стоящей того, чтобы ее прожить, и которые отошли на задний план либо были подавлены ради спасения драгоценного идеала. Он должен научиться устанавливать другие контакты помимо деловых. Он должен научиться работать и отдыхать. У таких людей открытый невроз развивается в том случае, если они лишаются своего единственного способа контактирования с миром — делового контакта. Такой невроз известен как «невроз отставного бизнесмена». Зачем подвергать его историческому анализу, разве что занять пару часов его пустой жизни праздным времяпрепровождением?»
[290]
Для решения возникающих проблем Перлз сформулировал новый подход, который сначала обозначил как «терапия сосредоточением». Цель этой терапии, которую он сравнивал с йогой, Перлз определил в «восстановлении чувствования себя» посредством правильного сосредоточения, позволяющего человеку вернуться в настоящее. Этой цели психолог предлагал достигать несколькими способами. Первый из них — сосредоточение на еде. Следует удерживать внимание на самом приеме пищи, ее структуре и консистенции, не отвлекаясь на размышления или разговоры о чем-то постороннем. Сделать это будет поначалу крайне тяжело даже в течение нескольких секунд, так как мысли будут убегать либо в прошлое, либо в будущее. Однако при многократном повторении ситуация должна измениться. Причем как только человек приобретает навык сосредоточенности на приеме пищи, в лучшую сторону меняется и его обработка «пищи для ума».
Среди прочих рекомендаций Перлз упоминает и один специфический прием сублимации агрессивности: «Если вы боитесь причинять людям боль, нападать на них, говорить «нет», когда положение того требует, вы должны проделать следующее упражнение: представьте себе, что вы откусываете от чьего-то тела кусок мяса. Можете вы вообразить, что откусываете его «чисто» или ваши зубы только создают впечатление кусания, как будто вы кусаете резину? Если в воображении вы можете прокусить тело насквозь, способны ли вы испытать соответствующее «чувство» плоти у вас на зубах? Вы можете осудить такого рода упражнение за жестокость и злобность, но этой жестокостью в той же мере проникнута каждая часть и частица вашего организма, как проникнута ею жизнь животного в борьбе за выживание. Ваша биологическая агрессивность должна где-то и как-то найти себе выход; даже под маской добродушнейшего человека, обладающего ласковым, незлопамятным характером, таится скрытая агрессивная сущность, которая обязательно проявит себя так или иначе, либо в виде проекции, либо в виде морализаторства, либо как убийственная доброта»
[291].
Следующим методом терапии Перлза являлась так называемая визуализация — создание воображаемых образов и работа с ними. Многие люди в принципе не могут визуализировать. В таком случае речь идет о серьезном невротическом расстройстве — они боятся увидеть кого-либо или что-либо, поэтому блокируют возникновение образов в своем сознании. Но если человек не потерял подобного навыка, то при первой же попытке его использовать он, скорее всего, столкнется с путаницей образов, возникающих хаотично. Избавиться от этой реакции можно, лишь осознав, что человек сам меняет эти образы, а не они по своей воле изменяются в его сознании. Многократное возвращение и сосредоточение на конкретных представлениях позволит остановить их скоротечность, а также понять, почему возникает желание перейти от одного образа к другому. Что лежит в основе этого желания? Страх, застенчивость, нетерпеливость, отсутствие интереса и т. д.?
Как только в сознании возникает какой-то образ, необходимо определиться со своим эмоциональным отношением к нему. Боится ли его человек или равнодушен к нему, любит или презирает? Это отношение необходимо выразить, желательно вслух и как можно более реалистично. Это может стать тренировкой в решении какой-то существующей проблемы или же со временем помочь сформировать отстраненное отношение к прошлой ситуации, которую уже не вернуть.
