Это чувство и без того мучило Абрахама. Он был очень застенчивым, считал себя странным и некрасивым, что неудивительно. Его родной отец мог заявить во время посиделок с родственниками: «Разве Аби не самый уродливый ребенок, которого вы когда-либо видели?» Вполне очевидно, что мальчика мучил пресловутый комплекс неполноценности, возникший в результате упреков и унижений со стороны родителей. Иногда, возвращаясь из школы, он специально выбирал пустые вагоны метро, чтобы «не пугать людей своим видом», настолько он верил словам отца. Учеба была для Абрахама главной опорой в окружавшем его враждебном мире, в котором он чувствовал себя чужаком. Чтобы поддерживать свое снедаемое упреками, хрупкое «Я», мальчик старался учиться только на «отлично», а в свободное время улетал в своих мечтах в иллюзорные миры, созданные авторами прочитанных им книг.
Единственным настоящим другом Абрахама стал его двоюродный брат Уилл. Они были настолько похожи, что их считали родными братьями. Правда, Уилл был более активным парнем, и благодаря его помощи Абрахам стал понемногу преодолевать изолированность от мира. Вместе с Уиллом они учились в лучшей бруклинской средней школе, одним из выпускников которой когда-то был сам Ирвин Шоу (Маслоу поступил в нее в 1922 году). Вместе с Уиллом они проводили свободное время, играя в теннис или подрабатывая доставкой цветов в элитный район Манхэттена.
Для Абрахама новая школа стала фактически родным домом. Оказавшись среди таких же, как и он, еврейских мальчиков, страстно желающих получать знания, он понял, что учеба — это не удел одиночек. Он с головой окунулся в школьную жизнь, принимая участие в редактировании ученических газет, деятельности различных кружков и объединений. Абрахам даже увлекся спортом, веря, что только так может стать «настоящим мужчиной». К теннису добавились легкая атлетика, гандбол и любимый американцами бейсбол.
В средней школе Маслоу стал интересоваться физикой и историей. Он увлекся идеями Нильса Бора и даже написал статью в школьную газету о возможном будущем использовании атомной энергии на флоте (нужно отдать Маслоу должное: когда он фантазировал о будущем атомной энергии, шел 1923 год, и лишь в 1954 году на воду был спущен первый атомоход — американская подводная лодка «Наутилус»). В череде исторических персонажей, к которым Абрахам относился с особым уважением и неподдельным интересом, были Томас Джефферсон и Авраам Линкольн. Среди писателей, которых он открыл для себя в это время, особое место занял приверженец социалистических идей Эптон Синклер. Под влиянием произведений Синклера постепенно начали формироваться общественно-политические взгляды Маслоу, которые можно в итоге охарактеризовать как демократический социализм. Спустя несколько десятилетий Маслоу напишет Синклеру письмо, в котором будет благодарить писателя за влияние, которое тот когда-то невольно на него оказал.
Весной 1922 года в Нью-Йорк из России приехала двоюродная сестра Абрахама Берта Гудман. Родители девочки эмигрировали в США еще до Первой мировой войны, решив сначала обустроиться, а потом перевезти на новую родину дочь. Однако сначала война, а потом революция в России отложили воссоединение семьи на долгие годы. Всё это время мальчик, обожавший своих тетю и дядю, слушал рассказы об их дочери, которая была всего на год его младше. Когда же Абрахам увидел Берту, он был поражен ее красотой и сразу же влюбился, боясь признаться в этом не только другим, но и себе. Зато он сразу же предложил девушке помощь в обучении английскому языку, желая найти хоть какой-то предлог, чтобы видеться с ней как можно чаще.
Зимой 1925 года настало время, когда Абрахам должен был определиться с колледжем, в котором он продолжит образование. Самым престижным учебным заведением, входившим в знаменитую Лигу плюща
[314] и которое к тому же без проблем принимало евреев, был Корнелльский университет. Но для того, чтобы обучаться в нем, нужны были значительные средства, которых у семьи Маслоу не было, или выдающиеся способности, которые позволили бы претендовать на стипендию, покрывавшую расходы на обучение. Двоюродный брат Уилл решил поступать в Корнелл и пытался уговорить сделать то же самое и Абрахама, но тот был непреклонен — он не верил в свои способности поступить в столь престижный университет. Так дороги Маслоу и самого близкого друга на некоторое время разошлись.
Уилл получил необходимую стипендию и поступил в Корнелльский университет, а Абрахам выбрал Городской колледж Нью-Йорка.
В течение первого же семестра Абрахам провалил тригонометрию и получил невысокие оценки еще по ряду дисциплин. Обучению не способствовала ситуация в семье — конфликты между отцом и матерью, истерики, шум и гам от многочисленных братьев и сестер. Пытаясь сбежать от всего этого, Абрахам даже устроился работать ночным сторожем.
В следующем семестре юноше удалось исправить ситуацию с оценками, но стало понятно, что его интересуют английский язык и общественные дисциплины. В это же время он, абсолютно рациональный и сдержанный молодой человек, открыл для себя ранее неизведанный мир музыки и был глубоко ею поражен. В своем дневнике он писал о том времени: «Я слышу двести голосов и сто инструментов, радостно кричащих к разверстым небесам — это Бетховен. Я слышу Дебюсси, создающего изящное настроение восхитительного мягкого томления. Я слышу менуэт Моцарта, и изящная, изысканная эпоха возникает в моем воображении»
[315].
В 1926 году Абрахам Маслоу, продолжая учиться в Городском колледже, начал по настоянию отца посещать вечернее отделение Бруклинской юридической школы. Самуил когда-то сам мечтал стать адвокатом и теперь хотел реализовать собственные амбиции за счет сына. Абрахаму сразу же не понравилась ни атмосфера учебного заведения, ни то, чему его там учили. Уже через три месяца во время одного из семинаров Маслоу просто встал и вышел из аудитории, не взяв с собой даже учебников. Он отправился прямиком к отцу, которому заявил, что больше не желает учиться на адвоката. «Ну хорошо, тогда что же ты хочешь изучать?» — спросил расстроенный и оттого разозленный отец. «Всё», — последовал ответ молодого человека. Отец не понял ответа, но не стал препятствовать Абрахаму перевестись зимой 1927 года в Корнелльский университет.
Среди причин такого решения Абрахама была не только нелюбовь к юриспруденции, но и любовь к двоюродной сестре Берте. Родители были против их отношений, и молодой человек решил с ними не конфликтовать, а отдалиться от своей возлюбленной. В выборе нового места обучения не последнюю роль играл другой родственник Абрахама — всё тот же Уилл, прекрасно учившийся в Корнелле и подстрекавший своего двоюродного брата поскорее приехать к нему. Маслоу не имел возможности получить стипендию для обучения в частном колледже искусств и наук, поэтому он поступил в сельскохозяйственный колледж, места в котором финансировались государством. Таким образом он мог бесплатно слушать некоторые интересовавшие его гуманитарные курсы.
