— Спасибо. — Максим галантно поцеловал мою руку. Его глаза блестели при неярком освещении салона.
Когда я поняла, что это последние минуты нашего знакомства, мне стало настолько грустно, что я не пожелала скрывать от Максима навернувшиеся на глаза слезы. Сейчас я шла на поводу у правил морали, которые учила отвергать, если они расходились с твоими желаниями. А ведь мне больше всего на свете хотелось оказаться в объятиях этого темнокожего красавца. Но, кроме того, моя гордость и независимость кричали о том, что нельзя вот так сразу показывать, что ты доступна. Пожалуй, я не всегда прислушивалась к этому слишком громко заявлявшему о себе голосу. Я могла заставить его замолчать, произнеся одну-единственную фразу, но почему-то не делала этого.
Вероятно, Максим был из тех, кто не любит так просто сдаваться. Мы стоили друг друга. Он выждал паузу, понял, что я вся в сомнениях. Что-то изменилось в выражении его лица. Вместе с открытостью и добродушием я прочитала на нем отчаянную решительность. Как истинный мужчина, он пришел мне на выручку. Я не заметила, как это произошло, но в следующее мгновение он уже целовал меня в губы, обнимая одной рукой, а другой властно продвигаясь к воротнику моей трикотажной кофточки. Пуговицы расстегивались с космической скоростью. По-моему, у меня это занимает больше времени, даже когда я очень спешу. Каждая секунда доказывала, что передо мной — профессионал. Я почувствовала себя начинающей школьницей, у которой первое серьезное свидание. Однако долго раздумывать по поводу своих ассоциаций не было никакой возможности. От этого неожиданного напора мне стало трудно дышать: дурацкая реакция на возбуждение. Обычно я начинаю задыхаться, хватать ртом воздух, выказывая все признаки того, что не осталась равнодушна к происходящему. То же самое происходило и теперь. Мне нужно было как-то показать, что я — не восковая кукла и моим рукам тоже хочется заняться чем-то полезным. Недолго думая, я положила руку на колено Максима и начала неспешное продвижение к самым горячим местам. Наконец я достигла цели и прижала ладонь к тому месту, которое однозначно отреагировало на меня. Оно пульсировало, росло, угрожая вырваться из оков плотной джинсовой ткани. Это было настоящее сумасшествие.
Давно поцелуи, объятия не приносили мне такого кайфа. Обычно я не люблю целоваться с малознакомыми мужчинами, но Максим решил опровергнуть все мои каноны. Его горячие ладони хозяйничали в моих волосах, расстегнутая кофточка выполняла роль мешающего, никому не нужного дополнения. Я бы с удовольствием избавилась от нее, но как бы это выглядело: мы все еще оставались возле неосвещенного подъезда, за тонированными стеклами, а свет в салоне Максим предусмотрительно выключил. Я не заметила, когда он это сделал, и теперь была ему несказанно благодарна за предусмотрительность. Мое возбуждение достигло апогея. Я была готова сама сорвать с себя джинсы, проделать то же самое с его брюками и заняться любовью прямо здесь, не отъезжая от подъезда. Мне казалось, что тонированные окна надежно скроют нас от любопытных глаз. Нам было тесно, габариты казавшейся мне просторной машины удивительным образом уменьшились.
Рука Максима уже была там, где все мое естество выказывало полную готовность принять мужчину. Я прижала его голову к груди, вдыхая аромат, исходивший от его жестких волос. Голова моя кружилась. Я чувствовала, что пальцы Максима вот-вот доведут меня до апогея. Я и хотела и стеснялась этого. В свою очередь мне хотелось тоже ощущать его возбужденную плоть в своей ладони, но Максим упрямо отводил мою руку.
— Я тоже хочу, — прошептала я ему на ухо.
— Успеешь, — вот так незаметно мы перешли на «ты». Я извивалась, принимая опытные ласки моего партнера. Покусывая его аккуратную мочку, я была готова проглотить его целиком. И, наконец, мой глухой стон возвестил о том, что я испытала наивысшее наслаждение. Но и тогда Максим не отпустил меня. Продолжая покрывать мое лицо, шею поцелуями, он на несколько мгновений словно оставил попытку продолжить, а потом всего несколько быстрых, ловких движений заставили меня снова стонать от наслаждения.
— Ты заставил меня улететь из этого темного, неуютного мирка, — откинувшись на спинку сидения, томно произнесла я, когда ко мне вернулась способность говорить. — Так не хочется возвращаться.
— Я рад, что сумел доставить тебе удовольствие. — Максим наклонился к моему лицу и поцеловал. На этот раз поцелуй был нежным, полным благодарности, хотя, если честно, наслаждение получила я.
— Теперь я хочу ответить тебе тем же, — тихо сказала я, поворачиваясь к Максиму всем телом. Я прижалась к нему, снова пытаясь расправиться с мешающим мне широким кожаным поясом на его джинсах.
— Стоп, стоп, — улыбнулся Максим, останавливая меня.
— Но почему? Я тоже хочу, чтобы у тебя остались приятные воспоминания о сегодняшнем вечере.
— Об этом ты можешь не беспокоиться, — его влажные губы подрагивали от возбуждения. Я была уверена, что на сегодняшний вечер этому мужчине гарантированы не самые лучшие ощущения. Не получить удовлетворения, доставив его партнерше, — это что-то из восточной философии. Наверное, это достойно похвалы, но я пока не знаю, как реагировать. Пожалуй, нужно смириться. Я видела, что моя настойчивость ни к чему не приведет.
— Хорошо, — я уступила и снова в блаженстве закрыла глаза.
Что-то промелькнуло в моих затуманенных мыслях такое, что заставило меня напрячься. Я смотрела в темноту и пыталась привести в порядок свои ощущения. Именно в этот момент я вдруг решила, что не очень-то хорошо выглядит со стороны мое неистовое возбуждение от беспорядочных ласк незнакомого мужчины. Стоило ему лишь прикоснуться, как я взорвалась, словно переполненная бочка с горючим, возле которой случайно оказалась тлеющая спичка. На какие это может навести мысли? Наверняка Максим пребывает в недоумении, которое старается скрыть, демонстрируя великодушие и щедрость. Чего доброго, он вообще решит, что это мой стиль! Я ведь не могу объяснить ему, что семь долгих дней ко мне не прикасались мужские руки. Как мне признаться, что я изголодалась по ласкам, а потому его нежные пальцы смогли совершить невероятное. Я и сама могу доставить себе подобное наслаждение в ванной или за просмотром эротической мелодрамы, сеанса откровенного порно, но даже мои тонкие, нервные пальчики не сравнятся с отточенными движениями молодого красавчика. Теряется острота, изюминка, и удовлетворение кажется искусственным. Мне пришлось уговорить себя, что я произвела впечатление страстной, легко возбудимой женщины. Ничего плохого в этом, естественно, нет.
Теперь я ждала какой-нибудь дежурной фразы, которая бы гарантировала нам продолжение. Все-таки у меня осталось желание испытать радости секса с темнокожим парнем более естественным способом, включающим его полное глубокое вторжение в мое естество. Опять-таки я не могла начать первой. Это было бы вульгарно. Молодая, интересная, далеко не бедная белая женщина пытается затащить в постель молоденького мулата. Интересно, сколько ему лет?
— Сколько тебе лет? — Я посчитала, что имею право знать это.
— Двадцать два.
— Как ты юн и горяч, — я провела кончиками пальцев по его смуглой коже, испытывая чуть ли не материнскую нежность к мальчику, смотревшему на меня восторженными глазами теленка. — Даже не верится, что все это происходит со мной. Мы не спим, мы в реальном времени.
