– Если хотите поговорить, поезжайте, – буркнул он.
– Куда?
– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, – тяжко вздохнул Тони.
– Заметано.
Блэк был рад исполнить желание подростка, если это позволит ему разоткровенничаться. Он выехал на дорогу и только тогда представил Бэт, добавив:
– Она тот хороший коп, о котором ты упоминал.
– Да пофиг, – буркнул Тони, подавшись вперед.
Блэк проигнорировал мрачный тон и постарался скорее увеличить расстояние между Тони и его улицей, прежде чем спросить о граффити. Но начал с другого:
– Мать донимала тебя, чтобы ты скосил газон?
– Какое отношение это имеет к чему бы то ни было? Оставьте мать в покое, – огрызнулся Тони, и Блэк решил: с него достаточно.
Скорость была не слишком большой, но Блэк так ударил по тормозам, что машина со скрежетом остановилась. Испуганную Бэт швырнуло вперед. Хорошо еще, что ремень был пристегнут. Тони повезло меньше. Его отбросило на спинку сиденья, недостаточно твердую, чтобы причинить увечье, но он болезненно вскрикнул. И был еще больше ошеломлен, когда Блэк на него накинулся:
– Сбавь тон, мальчик! У нас нет времени.
– О’кей, – заныл он. – И не стоит лезть в…
– Куда лезть?
Бэт поняла, почему Тони не смог закончить предложение. Детектив потерял терпение и делал все, чтобы показать это мальчишке. Тот мгновенно стал покорным и уступчивым:
– О чем вы хотите меня спросить?
Блэк смерил парня негодующим взглядом, но Бэт поспешила вмешаться. Отстегнула ремень и повернулась, чтобы свободно поговорить с Тони:
– Давай начнем с того, что ты испытываешь сейчас к Элис.
– Элис мне всегда будет небезразлична. Я любил ее.
– Но больше не любишь?
– Какой в этом смысл?
– Мы не всегда можем совладать со своими чувствами, даже если любимый человек ушел к другому.
– Я больше не вижу Элис. Нельзя любить кого-то, если не общаешься с ним. Раньше или позже, но любовь меркнет.
– Почему ты больше не общаешься с ней? Кто порвал отношения – она или ты?
Тони хотел ответить, но тут вмешался Блэк:
– Это из-за слов, которые ты написал баллончиком на школьной стене?
– Мать вашу! – раздраженно завопил подросток, но тут же сник. – Да, было такое. Но она перестала со мной разговаривать.
– Именно поэтому ты так сделал? – спросил Блэк. – Или потому, что она вернулась к прежнему парню, а ты не мог с этим смириться?
– Должно быть, это очень больно, – сказала Бэт, когда Тони не ответил. – Почему она порвала с тобой, Тони? Пошла на попятную, когда люди перестали с ней разговаривать? Тебе было все равно, так? Вас было двое – ты и Элис против всего мира, верно? Ты был готов на все ради нее. А когда она бросила тебя и вернулась к Крису, оказалось, что все было зря. Ее приняли обратно. Тебя – нет. Ты стал плохишом, который встрял между Элис и Крисом и воткнул лучшему другу нож в спину.
– Они уже не были моими друзьями, – отмахнулся Тони.
– Но ты считал их друзьями, – напомнил Блэк. – Пока не случилось все это. Ты остался один, брошенный девушкой, которая стоила тебе всего, поэтому пошел в школу с баллончиком краски и написал на стене про Элис.
– Ну, если вы так говорите…
Он казался слишком уставшим, чтобы отрицать или объясняться.
– Это ты так говорил, – возразила Бэт. – Сам признался директору.
– В тебе накопилось столько гнева и злости, что ты не мог не выразить свои потаенные чувства, – вторил Блэк. – Поэтому взял баллончик с краской и написал: «Элис Тил – шлюха».
– И что дальше?
– Скажи честно, неужели это лучшее, что ты мог придумать? Назвать любовь своей жизни шлюхой?
– Что вы хотите от меня услышать?
– Хочу, чтобы ты убедил меня, Тони.
– Убедил? В чем?
– В том, что ты не опасен, – пояснил Блэк. – Что ты не позволил гневу взять верх и невиновен в исчезновении Элис.
– Я бы никогда такого не сделал! – возмутился он, однако Блэк не собирался так легко снимать его с крючка.
– Но она шлюшка, Тони, ты сам так сказал, а что молодые люди хотят сделать со шлюшками, а? Расквитаться с ними? Наказать? Заставить заплатить за все, что они пережили? Это так? Почему в таком случае не сделать тебя главным подозреваемым?
– Потому что я сделал ту надпись вовсе не из-за этого.
– Тогда почему?
Тони просто пожал плечами.
– И зачем признался? – Судя по тону, Бэт была больше удивлена признанием, чем самим поступком. – Зачем выкладывать все директору, если доказательств не было? Ты мог солгать.
– Тем более что так хорошо умеешь это делать, – добавил Блэк.
– У меня были свои причины, – буркнул Тони и снова заткнулся.
– И думаю, что мне они известны, – заявила Бэт. – Ты написал это жалкое оскорбление на стене не потому, что хотел отомстить Элис. По-моему, ты знал, что директор заставит тебя уйти. Хотел, чтобы тебя вышибли. Верно, Тони?
Видя, что он не пытается возразить, она продолжала:
– Ты ненавидел каждую проведенную в школе минуту, с тех пор как Элис вернулась к Крису. Пришлось терпеть их объятия и поцелуи в столовой. Видеть, как они шепчутся, держатся за руки в коридоре. Кто после этого захотел бы оставаться в школе?
Только тогда его сопротивление вроде бы рухнуло.
– Ма сказала, чтобы я ходил в школу еще год и сдал дурацкие экзамены повышенного уровня, – с видимой неохотой признался он. – Когда директор спросил, не я ли раскрасил стену, я просто ответил: «Да, конечно, как скажете». Он позволил мне уйти. – Тони выглядел так, словно вот-вот расплачется, но храбро сдерживал эмоции. – Выхода не было. Либо это, либо кому-то врезать.
– Так ты сделал это, чтобы тебя вышибли? – уточнил Блэк. – Что-то я не догоняю.
– Да. Если бы я ушел сам, ма заставила бы меня вернуться.
– Боишься собственной матери? – спросил Блэк.
– Не боюсь, но она все пилит и пилит и вечно ничего не понимает.
– Почему «шлюха»? – продолжал Блэк. – Элис встречалась с кем-то еще?
Тони посмотрел на него как на идиота:
– Сами знаете.
– Я имею в виду с кем-то, кроме Криса.
– Нет, – покачал головой Тони. – Я не знаю. Откуда? Я больше ее не видел, разве что рядом со школой, да и то она не отходила от Криса. Я написал про нее на стене, чтобы меня вышибли, как сказала она. – Он кивнул в сторону Бэт.
– Подозрения с тебя не сняты. Ни в коем случае, – немного поразмыслив, решил Блэк. – А теперь проваливай.
