Его фотография на правах была хороша просто на зависть, дерьмовая камера DMV каким-то образом сумела подчеркнуть его лучшие стороны. Линия подбородка. Улыбка. Великолепные волосы. Фотография на водительском удостоверении Чарли делала ее похожей на обкуренного зомби — вторичная причина, по которой она решила не продлевать их.
Чарли уже собиралась закрыть бумажник, когда заметила нечто странное. Удостоверение Джоша выдано в штате Пенсильвания. Не в Огайо, что было бы вполне логично, учитывая, что он оттуда родом. Еще более логичным было бы получить их в Нью-Джерси, раз Джош сказал ей, что работал в «Олифанте» последние четыре года.
Но Пенсильвания? Это как-то неправильно. Даже если бы он жил там до переезда в Огайо со своим отцом, срок прав уже истек бы.
Взгляд Чарли метнулся к дате выдачи лицензии.
Май 1991 года.
Актуальные, насколько только возможно.
Затем она увидела имя, напечатанное внизу лицензии, и воздух покинул ее легкие.
Там было написано «Джейк».
Не Джош, не Джошуа, не какой-либо другой вариант этого имени.
Джейк Коллинз.
Чарли захлопнула бумажник и бросила его обратно. Ее захлестнуло какое-то странное тошнотворное чувство, будто машина разваливается на части и в любую секунду ее каблуки начнут скрести асфальт. Ее взгляд скользнул по дороге впереди — если такой сценарий и впрямь произойдет, ей нужно знать, чего ожидать. Впереди темная лента шоссе тянулась к горизонту.
Они добрались до межштатной автомагистрали № 80 — дороги, которая выведет их из Нью-Джерси через всю Пенсильванию в Огайо.
И Чарли понятия не имела, кто на самом деле тот человек, который ее туда вез.
Десять вечера
Интерьер. «Гранд Ам» — ночь
Чарли пристально смотрела вперед, на шоссе. На нем были и другие машины, но довольно мало. Гораздо меньше, чем она рассчитывала. Задние фонари светились красным на большом расстоянии, и это не позволяло расслабиться. То же самое касалось фар позади. Быстрый взгляд в боковое зеркало позволил обнаружить у них на хвосте только один автомобиль.
Чарли прикинула, что он в четверти мили от «Гранд АМ». Или чуть больше.
Все это только усиливало ощущение, что она одна.
В машине.
С незнакомцем.
— У нас очень тихо.
Чарли, погруженная в мысли о дороге, правах и бумажнике, лежащем на приборной панели, поначалу даже не слышала Джоша.
Или Джейка.
Или кто бы там он ни был.
Только когда он произнес ее имя — отрывисто и с удивлением, она пришла в себя и повернулась к нему.
— Что ты сказал? — переспросила она, изучая Джоша, чтобы убедиться, действительно ли на водительских правах его фотография, хотя, кажется, нет никаких причин, чтобы он использовал права другого человека. Веских причин, которые бы не противоречили закону.
— Я сказал, что у нас как-то уж очень тихо, — ответил Джош и сверкнул своей убийственной улыбкой, невольно подтвердив, что он и есть человек с того фото. Немногие могут похвастаться такой улыбкой. — Ты опять смотрела фильм?
Чарли не знала, что делать. В очередной раз познания в сфере кино — ориентир для большинства ее повседневных действий — оказались бесполезными, причем именно в такой момент, когда она больше всего нуждалась в совете. Она вспомнила «Тень сомнения» и другую Чарли, свою тезку. Что бы та сделала в подобной ситуации?
Та Чарли была неглупой, это уж точно.
Она была находчивой. Она была отважной.
Это Чарли из старого доброго фильма.
А быть отважной это означает не бояться и встречать ситуацию лицом к лицу. И она не стала бы распахивать пассажирскую дверцу и выскакивать — к черту травмы! — на ходу из машины! Но именно это стало первым инстинктивным желанием настоящей Чарли. Ее пальцы вцепились в дверную ручку, но она не помнит, как сдвигала туда руку. Она возвратила ладонь на колени. А еще киношная Чарли не дала бы понять Джошу, что она догадывается о его лжи, хотя, возможно, это противоречило бы здравому смыслу. Большинство людей, оказавшись в такой ситуации, просто спросили бы, действительно ли его зовут Джейк Коллинз.
Вот что сделала бы Мэдди.
Но Мэдди теперь мертва, вероятно потому, что именно так и поступила.
Позвала какого-то парня на свидание. Разозлила его. Ему захотелось причинить ей боль.
И не просто парня.
«Убийцу из кампуса».
Поэтому Чарли молчала, хотя вопрос, готовый вылететь, вертелся у нее на кончике языка. Она хотела смыть его каплей кофе, но, прежде чем сделать глоток, задумалась. Если Джош не являлся тем, за кого себя выдавал, она, конечно, не станет больше пить из стаканчика, который он только что ей протянул. Никогда не принимайте напиток от кого-то подозрительного. Вводный урок здравого смысла для женщин.
— Просто задумалась, — ответила она.
И это была правда. Она задумалась. Насчет водительских прав в бумажнике Джоша.
О том, что бы это значило. О том, почему она продолжала надеяться, что за этим стоит простая, рациональная, нестрашная причина.
— Это из-за кофе? — уточнил Джош. — Я что-то напутал? Слишком много сахара?
— Нет, все хорошо. Он классный, правда.
Чарли притворилась, что с наслаждением делает большой глоток. И в этот момент ее осенила мысль.
Может быть, водительские права Джоша липовые! В этом нет ничего подозрительного. В конце концов у самой Чарли имелось поддельное удостоверение личности, приобретенное на первом курсе через подругу приятеля парня, которого Мэдди знала по одному из ее театральных курсов. Полиция не считает это каким-то великим преступлением.
С другой стороны, Джошу, в отличие от нее, не требовались поддельные документы. Ему явно было больше двадцати одного, и это возвращало Чарли к вопросу, для чего же у него эти права. Возможно, из сентиментальных соображений. Но это все равно не имело смысла. Даже если согласиться с мыслью, что он хранил их как память о юности (в чем Чарли сомневалась), это не объясняло, почему Джош носил их там, где должны лежать настоящие. К тому же дата, которую увидела Чарли, была актуальной. Что совершенно невероятно для поддельных прав пятилетней, а может быть, даже десятилетней давности. К тому же на фото Джош выглядит так же, как сейчас. И, если только он не вампир, здесь что-то нечисто.
— Не возражаешь, если я включу музыку? — поинтересовался Джош.
— Нет.
— То есть не включать?
— Нет. Говоря «нет», я не то имела в виду. — Чарли услышала тревогу в собственном голосе. Она была взволнована. Помня, что киношная Чарли всегда сохраняла спокойствие, она сделала вдох и сказала: — Я имела в виду «нет, я не возражаю, можешь включить музыку». Все, что захочешь.
